К счастью, британская разведка смогла добыть для разработчиков плана «День «Д»» бесценные сведения. Прежде всего, пришли сообщения, что Гитлер становится все более подозрительным, он изолировался, работает до изнеможения, его воображение распалено и рисует параноидальные картины. Фюрер подвержен эмоциональным вспышкам и болезненно подозрителен ко всему и вся. Кроме того, разведке удалось узнать о его уверенности в том, что союзники готовят высадку не только во Франции, но и на Балканах, и что местом высадки десанта во Франции Гитлер считает Па – де – Кале. Казалось, он прямо – таки хочет, чтобы эти события состоялись, чтобы это послужило доказательством его незаурядных умственных способностей и великолепного дара предвидения.
Обманом вынудив Гитлера разбросать свои подразделения по всей Франции и разным регионам Европы, союзники получили бы небольшой запас времени, необходимого для укрепления берегового плацдарма. Следовательно, нужно было создать в воображении фюрера сложную картину, составленную из разрозненных фрагментов свидетельств, которые бы внушили ему именно то, что требовалось союзникам. Но, учитывая подозрительность Гитлера, нельзя было, чтобы эти подсказки прямо указывали на Балканы и Па – де – Кале, – в этом случае он сразу распознал бы обман. Вместо этого пришлось разработать целую систему, да такую, чтобы каждое свидетельство имело вес и выглядело как нельзя более достоверно. Нужна была тонкость, чтобы в небольших дозах подмешивать ложь к очевидным истинам. Если бы Гитлер узнал, что в своих прогнозах он полностью соответствовал ожиданиям союзников, его беспокойный ум, пожалуй, упокоился бы навеки.
Надо признать, что союзника! поработали на славу. К концу 1943 года англичанам удалось раскрыть практически всю агентуру гитлеровской разведки, активно работавшей в Британии. Следующим шагом была перевербовка, и теперь двойные агенты снабжали противника дезинформацией – например, о планах вторжения в Норвегию и на Балканы или о формировании многочисленной армии (под командованием Паттона, американского полководца, которого так боялся Гитлер) на внушительном расстоянии от Па – де – Кале. (Эта Первая группа существовала лишь на бумаге и в радиограммах, имитирующих обычную деятельность армии.) Германским агентам разрешено было похищать документы Первой группы и проводить радиоперехваты, содержащие информацию, вводящую в заблуждение, но вперемешку с ней банальную и бюрократическую переписку, слишком банальную, чтобы заподозрить обман. Союзники прибегли к услугам киностудии, где для них изготовили декорации из пластика, дерева и резины. С воздуха все это выглядело как громадный военный лагерь: палатки, аэропланы, танки.
По мере того как приближался день высадки, союзники подбрасывали свидетельство за свидетельством, в которых все более изощренно переплетались правда и выдумка. Фюреру сообщили об истинном времени и месте высадки, но сделали это через агента, которому в Германии не вполне доверяли, так что у Гитлера возникло чувство, будто он разгадал обман, в то время как на самом деле имел дело с правдой. Теперь, если бы и просочилась реальная информация о начале операции, Гитлер не знал бы, чему верить. Союзникам было известно, что их данные дойдут до фюрера и он сделает из этого свои выводы. Что же касается появления в Гибралтаре генерала Монтгомери, мало кто из германских агентов знал, что наблюдают за двойником, подставным лицом. Картина была написана союзниками настолько мастерски, что Гитлер не сомневался в ее реальности даже в июле, спустя долгое время после того, как на самом деле произошел день «Д». Благодаря умелой дезинформации союзники добились того, что силы немцев были разбросаны по всей Европе – возможно, это оказалось важнейшим, определяющим фактором для успеха всей операции.
В мире, где царит конкуренция, обман и дезинформация представляют собой важное оружие, способное дать преимущество над соперником. Им можно пользоваться, чтобы отвлечь противника, пустить его по ложному следу, заставить тратить драгоценное время и средства на оборону в ожидании атаки, которая так и не последует. Но автор более чем уверен, что представления большинства читателей о дезинформации неверны. Для нее не требуется ни искусных иллюзий, ни всевозможных отвлекающих эффектов. Ваши оппоненты не настолько гонки и изощренны, чтобы обращать внимание на такие вещи. Дезинформация должна отражать реальность. Она действительно может быть искусной и тонкой, как в случае с подготовкой союзников, но выглядеть все должно как реальность – чуть – чуть подправленная, но ни в коем случае не переделанная полностью.
В конце войны сотрудники союзнических разведслужб обнаружили в перехваченных документах германской контрразведки тексты двухсот пятидесяти сообщений, полученных от агентов и других источников перед днем «Д» (днем высадки союзных войск на Атлантическое побережье Европы). Почти все они называли июль и сектор Кале. В одном донесении были названы точная дата и место высадки. Пришло оно от французского полковника в Алжире. Ранее союзники, раскрыв работавшего на абвер офицера, задержали и перевербовали его. Через него в Берлин направляли информацию – и дезинформацию. Гитлеровцы настолько привыкли к поступающим от него неверным данным, что перестали принимать эту информацию в расчет как не имеющую ценности. Однако они поддерживали с ним контакт, чтобы сохранять у неприятеля иллюзию, что ему верят. Союзники, проявив решительность и незаурядное коварство, передали через полковника сообщение о том, что высадка состоится 5, б или 7 июня на побережье Нормандии. Для немцев это донесение послужило лишним доказательством того, что вторжения можно ждать в любой другой день и где угодно, кроме Нормандии.
Жиль Перро «Секреты дня «Д»», 1965
Для достижения эффекта отраженной реальности нужно хорошо понимать ее, реальности, природу. Прежде всего, реальность субъективна – точнее, субъективно наше восприятие: мы пропускаем события через свои эмоции и представления, видим то, что хотим увидеть. Наше фальшивое зеркало должно приспосабливаться к ожиданиям людей, убаюкивать их, притуплять внимание (если бы союзники решили высадить свои войска в Па – де – Кале, как предполагал Гитлер, и пытались внушить ему, что атака будет предпринята в Нормандии, им пришлось бы куда труднее: проще подыграть человеку, поддержать уже сложившееся у него мнение, чем переубедить его). Также оно должно отражать и вещи, видимые на самом деле. В целом картина должна выглядеть обычно, даже банально, как сама жизнь. Она может включать и противоречивые элементы, как включала их дезинформация союзников, – реальность часто бывает противоречивой. Наконец, перемешайте действительность и иллюзию до такой степени, чтобы, словно на гравюре Эшера, они стали неразличимы. Только в этом случае ваше фальшивое зеркало примут за реальность.
Мы всего охотнее верим в то, чего сами желаем, и полагаем, что другие думают так же, как мы сами.
Юлий Цезарь (100—44 до н. э.)
Ключи к военным действиям
Еще на заре военной истории полководцы часто сталкивались с таким затруднением: успех любой войны, любого сражения едва ли не всецело зависел от того, чтобы как можно больше узнать о противнике – его намерениях, сильных и слабых сторонах. Вот только противник отнюдь не собирался делиться информацией о себе. Кроме того, неприятели, враги обычно были представителями иной культуры, так что система ценностей, мышление, поведение были у них совершенно иными. Равные в стратегическом таланте, полководцы подчас не могли догадаться о том, что творится в голове соперника. Со стороны соперник казался вещью в себе, недоступной для понимания. И все же, не попытавшись проникнуть в его тайны, нечего было и думать о том, чтобы победить, действуя наугад.
