Черт возьми, мне пришлось покинуть теплую комфортабельную спальню Нетты, чтобы довольствоваться подобной конурой.
– Будем надеяться, что это не будет продолжаться слишком долго, – улыбка смягчила мои слова.
– Я поговорю с женой. Не беспокойтесь.
Я подошел к кровати: она была такой же мягкой и удобной, как половая щетка.
– Где можно умыться?
– Я покажу.
Мы вышли в коридор.
– Вот комната миссис Зерек, а напротив – моя. Ванная – первая дверь по коридору.
– Мне хочется привести себя в порядок.
– Ужин через десять минут.
– Я буду есть на кухне?
Он не ожидал подобного вопроса.
– Вы будете есть вместе с нами.
– Может быть, вначале спросить миссис Зерек?
– Мне не нравится, когда вы так разговариваете.
– Я не хотел вас обидеть.
Он кинул на меня обеспокоенный взгляд и ушел. Я подождал, пока его шаги затихли на первом этаже. Затем подошел к двери комнаты для гостей и распахнул ее, включив свет. Я увидел то, что и ожидал увидеть.
Эта комната не шла ни в какое сравнение с моей, а кровать была выше всяких похвал. Там же находились ванная и туалет.
Я вернулся к себе и улегся на постель. У меня было предчувствие, что следующую ночь я буду спать не здесь.
Глава 4
Когда я вошел в столовую и увидел длинный обеденный стол, сервированный серебром, то понял, что в этой семье еда имела большое значение.
Зерек принадлежал к тому сорту людей, которым наплевать на одежду и на комфорт, но которые весьма и весьма заботятся о своем здоровье. Стол ломился от еды. Зерек нарезал цыпленка величиной с индюка.
– Садитесь. Вы любите цыпленка?
– Я люблю все, и уж конечно, хорошую пищу.
– Моя жена прекрасно готовит.
– Не сомневаюсь.
Я отвел глаза от цыпленка и огляделся. Комната была узкой, длинной и скудно обставленной. Все тот же неизменный ковер на полу.
– Сядете вы наконец?
– Где?
Он неопределенно махнул ножом.
Стол был сервирован на три персоны. Свое место я узнал – нож, вилка, ложка и салфетка были брошены как попало, чтобы показать, как я здесь желанен.
– Здесь?
– Совершенно верно. – Он заметил выражение моего лица. – Жена была несколько рассеянна…
Едва я сел за стол, он протянул мне тарелку с пожеланием отменного здоровья. Судя по той порции, которую он мне предложил, этого было бы достаточно для двух великанов.
– Выглядит весьма аппетитно. Весьма!
Зерек расплылся в улыбке. Я видел, что ему очень понравилось мое замечание.
– Один из сорока. Я покупаю их желтыми цыплятами по три шиллинга за дюжину. Еще по старой цене. Затем моя жена выкармливает их.
– Если я правильно понял, птиц у вас много.
– Сорок цыплят. И еще гуси. Вы любите гусей?
– Еще как!
Он казался очень довольным собой.
– Ничего нет лучше гусей. Что вы скажете о гусе на обед в субботу? Мы здесь неплохо питаемся.
– Такой вкуснятины я не едал лет пять.
В этот момент открылась дверь, и вошла она.
В моей жизни было много таких особенных мгновений: хороших, плохих, забавных и счастливых. Но этот вечер перечеркнул все. Это был Момент, когда я забыл самого себя.
Одного ее взгляда было достаточно. Меня как будто ударили о стенку, а затем пропустили через руки ток напряжением в двести вольт. Секундой раньше все мои мысли были сосредоточены на цыпленке, и в голове не было никаких женщин. Теперь я превратился в дикого зверя.
Ее лицо, формы тела, взятые в отдельности, не представляли большого интереса. Маленького роста, плотная, с пышными волосами. Я никогда не видел подобных волос: цвета меди, густые и шелковистые. Зеленые глазищи с темными полукружьями под нижним веком, тонкое, четко очерченное лицо с чувственными губами. Еще на ней были грязные брюки и неряшливый, весь в пятнах, свитер.
Шестеро из семи мужчин прошли бы мимо этой женщины, даже не удостоив ее взглядом, но я был седьмым. В ней было что-то особенное, именно то, что заставило запеть струны моей души. Как сказать яснее… Один взгляд на нее – и я умер. Пропал.
Я наблюдал, как она шла к своему месту в дальнем конце стола. Покачивание бедер и нежное колыхание груди заставили пересохнуть мое горло. Цыпленок, еще совсем недавно казавшийся мне таким аппетитным, внезапно стал безразличен. Я мог только смотреть на нее.
– Вы умеете играть в шахматы, Митчел?
Ужин, наконец, закончился, и женщина отправилась на кухню мыть посуду. За все время еды она не сказала ни слова. Когда Зерек представил меня, она бросила в мою сторону равнодушный взгляд и больше ни разу не взглянула в течение всего вечера.
Зерек, чье внимание было целиком сосредоточено на пище, не заметил ни подчеркнутой холодности с ее стороны, ни моего смущения. Он очень серьезно относился к приему пищи, хотя, глядя на его комплекцию, никто бы этого не сказал. Как ни странно, он даже не обратил внимания на то, что я почти не притронулся к пище.
Больше всего мне сейчас хотелось выпить двойное виски – но ее я хотел еще больше.
– … Что, шахматы? Немного, – промямлил я.
– Я люблю шахматы. Когда я приезжаю в Каир, каждый вечер играю со своим отцом. Я пытался научить этой игре Риту, но ничего не получилось. Шахматы ей безразличны. У нее изворотливый ум, но приспособлен совсем для другого.
Так вот как ее зовут – Рита!
– Но ведь нельзя же, чтобы человеку удавалось все.
Он с надеждой посмотрел на меня.
– Как насчет партии? Несерьезной, вы понимаете. Я не играл уже несколько месяцев.
– Как скажете.
Он улыбнулся мне, довольно потирая руки.
– В деревне с наступлением темноты практически нечего делать, и шахматы – лучший досуг.
Если бы она была моей женой, я бы знал, чем заняться в деревенском доме с наступлением темноты. Я не оставил бы ее в одиночестве на кухне даже на две секунды.
Он поставил игральный столик рядом с камином.
– Миссис Зерек не придет сюда?
– Все в порядке. Вы же знаете женщин. Она любит возиться на кухне, а потом рано идет спать. Читает в постели всякий вздор. Все женщины читают вздор. Покетбуки, любовные истории, романтические бредни.
Уж я бы не дал ей читать подобную макулатуру.
Зерек поставил на столик коробку, инкрустированную слоновой костью, и открыл ее. Внутри лежали вырезанные из слоновой кости шахматы. Я никогда не видел подобной красоты и выразил свое восхищение.
