Разинув рот, Валтор наклонился вперед. Цепь сзади натянулась. Ошейник сдавил шею.
– Еще хочешь?
Валтор замотал головой.
– Топай! – дубинкой указал направление скафлер.
И Валтор потопал, шлепая голыми пятками по полу.
А что ему еще оставалось?
Но поросячью рожу идущего вразвалочку за ним по пятам скафлера он запомнил. Как следует запомнил. Так что, если встретятся когда снова, он его сразу вспомнит.
Пройдя вдоль ряда пластиковых камер, в большинстве своем пустых, они свернули в коридор, залитый ярким светом, со стенами, облицованными пластиковыми панелями неприятного грязно-зеленого цвета. Здесь Валтор еще не был. Через несколько шагов коридор повернул налево и уперся в узкую железную дверь с крошечным зарешеченным окошком.
– К стене! – скомандовал скафлер.
Валтор, не споря, повернулся лицом к стене.
Скафлер открыл дверь.
– Входи!
Комнатка за дверью оказалась чуть больше той камеры, в которой сидел Валтор. В ней нашлось место только для маленького столика – прозрачная пластиковая доска на четырех тонких ножках, – и такого же табурета.
Скафлер взялся за цепь, сковывающую кольцо на шее рамона с наручниками на его запястьях, чуть оттянул и пристегнул к вделанному в стену кольцу. Теперь Валтор стоял, прижавшись спиной к стене, и не мог пошевелиться.
Скафлер вышел за дверь и как следует громыхнул ею на прощанье.
Никогда прежде не попадавший в подобные передряги, Валтор понять не мог, что это означает? Зачем его сюда привели? В эту пустую комнату?
В конце концов, он решил для себя, что это комната для допросов. И вскоре сюда явится скафлер, занимающийся его делом. Он расскажет ему про охранника из «Эпсилона Тукана». И тогда это ужасное недоразумение будет улажено.
Да. Именно так.
Дверь снова открылась.
Но человек, вошедший в комнату, оказался не скафлером.
Кир Дунгаев плотно прикрыл за собой дверь, сделал шаг вперед и встал напротив прикованного к стене рамона. Сегодня на нем были узкие серые брюки, остроносые лаковые туфли, тонкий белый свитер с высоким воротником, а на плечи накинуто легкое полупальто с лацканами. В петлицу слева была вставлена темно-синяя гвоздика. Выражение лица Дунгаева совершено ни о чем не говорило. Глядя на него, невозможно было догадаться, какие чувства он сейчас испытывал. И испытывал ли вообще хоть какие-то эмоции. Но Валтору было достаточно и того, что Дунгаев стоял перед ним. Теперь, по крайней мере, было ясно, кто его сюда упек. Оставалось понять, как отсюда выбраться.
Дунгаев достал из кармана пальто тонкую коричневую сигарету и зажигалку. Щелкнув зажигалкой, он закурил, набрал полный рот воздуха и тонкой струйкой выпустил его в лицо Валтору.
Рамон задержал дыхание, но все равно скривился от едкой вони.
– Как ощущения? – спросил Дунгаев.
– Воняет, – ответил Валтор.
Широкие губы Дунгаева сложились в усмешку.
Он повернулся к Валтору спиной, отошел к другой стене и сел на табурет. Прижавшись спиной к стене, он положил ноги на угол стола. Сунул сигарету в рот и картинно сложил руки на груди. Должно быть, он чувствовал себя властелином судеб человеческих. А почему бы и нет? Если все вершилось так, как он хотел?
Дунгаев зажал сигарету двумя пальцами и отвел руку в сторону.
– Ну, так что? Ты намерен здесь остаться?
– Я не убивал девушку.
– Почему-то все уверены в обратном.
– Но ты же знаешь…
– Что знаю я, не имеет значения. Важно только то, что я могу сделать. А я могу сделать так, что это дело закроют.
– А как же мертвая девушка?
– Она могла совершить самоубийство.
– Сама себе перерезала горло, а потом вспорола живот?
– Порой люди ведут себя очень странно.
– И у скафлеров не будет ко мне никаких претензий?
– Все, кто тебя видел, забудут об этом. У скафлеров это профессиональное – плохая память на лица.
– И для этого мне всего-то и нужно, что доставить твой груз в Кластер Джерба?
Дунгаев улыбнулся.
– Ты становишься удивительно понятлив, если на тебя немного надавить. Самую малость.
– За три дня?
– Не-а, – Дунгаев помахал дымящейся сигаретой. – Три дня были вчера. Сейчас у нас, – он посмотрел на часы, – без пятнадцати десять. Семнадцатое число. Выехать ты, как полагаю, сможешь не раньше полудня. Груз должен быть в Джербе двадцатого, ровно в девять утра.
– Тогда мне никак не успеть.
– Поразительная честность, – Дунгаев улыбнулся и выпустил изо рта облако сизого дыма. – Другой бы на твоем месте на все согласился и умотал куда подальше.
– И что потом делать? Стать реднеком? Или примкнуть к встречникам?
– И то верно, – кивнул Дунгаев. – Без своего Кластера человек нынче никто и ничто… Значит, тебе придется очень постараться, чтобы выполнить задание.
– Оно невыполнимо.
– Ты можешь ехать и по ночам.
– Три дня на стимуляторах? После такого голова может лопнуть.
– А у тебя есть выбор?
Прежде, чем ответить, Валтор подумал. Как следует подумал. Но, как ни крути, получалось, что выбора у него, действительно, не было.
– Что там? В этой капсуле, которую я должен отвезти в Джербу?
– Я уже говорил, но повторю еще один раз. Последний. Это тебя совершенно не касается. Но, имей в виду, капсула должна быть доставлена в целости.
– Ладно, я согласен, – кивнул Валтор.
Руки у него затекли, и он хотел как можно скорее избавиться от оков.
– Я могу предоставить тебе новый квад.
– Я поеду на своем.
– Как знаешь.
– Мне нужна провизия, оружие, полевое снаряжение и защитная амуниция. Ну и стимуляторы, разумеется.
– Все будет загружено.
– Бензин. Он лучше биотоплива.
– Конечно. Что-то еще?
– Сколько я за это получу?
– Ничего. Я пытался договориться с тобой по-хорошему, но ты ведь сам отказался.
– Понятно. Тогда пусть вернут мои ботинки и стилет.
Глава 9
Квад перегнали в отдельный закрытый ангар, где над ним корпели семеро механиков. Меняли масло, ставили новую резину, заново смазывали все детали мотора, шлифовали поверхности. От предложения натянуть новый откидной тент Валтор тоже отказываться не стал. Вообще, ему была приятна та забота, какой окружили его машину. А вот от предложения выбросить из кузова холодильную камеру рамон наотрез отказался. Понятное дело, в этой ездке она будет ему без надобности. Но он ездил с этой холодильной камерой в багажнике уже не первый год. Так, почему же он сейчас должен был отправиться в ездку без нее? Ничего общего с суеверием это не имело. Просто Валтору холодильник не мешал, и рамон хотел, чтобы он остался на месте.
