Небо имело довольно странный серо-стальной цвет, и тучи на нем были очень мрачные и плотные. Как будто не настоящие, а нарисованные неплохим художником, который настоящих туч, увы, никогда не видел, а рисовал с чужих слов. Но все равно, небо производило должное впечатление своей глубиной и… всеобъемлемостью, что ли. Если есть такое слово. Ведь, если только представить себе, что небо – это огромный кокон, в который заключена Земля, а дальше, за пределами этого кокона, творится нечто вообще совершенно невообразимое. Правда, сколько ни старайся, никогда не сможешь представить себе пустоту, простирающуюся в бесконечность. Во всяком случае, Валтору это никогда не удавалось. Он мог представить себе Луну, вращающуюся вокруг Земли, мог представить Солнце с кружащими вокруг него планетами. При этом он продолжал осознавать себя, Валтора Прея, стоящим на поверхности планеты Земля и смотрящим в небо, где все это происходит. Но стоило ему только попытаться мысленно продвинуться чуть дальше, за пределы Солнечной системы, как тут же вся картина смазывалась Все тонуло в бездонной пустоте, растворялось в вакууме и обращалось в ничто. В то самое ничто, которым было заполнено межзвездное пространство… Почему так странно устроен мир? Почему в нем больше пустоты, чем реальных физических объектов?.. Валтор порой задавал себе эти вопросы. Но даже не пытался найти на них ответы. Он понимал, что его знаний для этого недостаточно. А ведь в школе им рассказывали, что когда-то, очень давно, еще до Эпохи Сепаратизма, люди запустили космический зонд, который через много лет достиг границы Солнечной системы и вышел за нее. И сейчас он мчится сквозь пустоту и мрак, неизвестно куда и зачем. В то время как тех, кто его запустил, давно уже нет в живых. И люди потеряли всякий интерес к тому, что происходит там, наверху, за облаками. Потому что, как, опять же, говорили им в школе, космические исследования стоили огромных денег, а практическая польза от них равнялась нулю. Ну, разве что только связь, осуществляемая через спутники, давала в те времена возможность связаться с любой точкой Земли. Да только кому это сейчас надо. Связь работает внутри Кластера, и этого довольно. Хотя все же странно. Зачем нужно было запускать этот зонд, летящий в никуда?..
День клонился к вечеру.
Справа от дороги лес стоял сплошной стеной. И даже как будто сделался еще гуще. Хотя в том, скорее, были виноваты начавшие сгущаться сумерки. А вот по левую сторону лес начал редеть. А затем и вовсе сошел на нет. Какое-то время вдоль обочины тянулись невысокие, покосившиеся, местами разваливающиеся из-за съевшей их ржавчины решетки. Их было так много, как будто прежде вся земля вдоль дороги была разделена на множество небольших квадратных участков. Местами среди решеток торчали большие черные камни. А потом вдруг Валтор увидел высеченную из белого камня фигуру человека, как будто завернутого в белую простыню. Фигура стояла спиной к дороге, поэтому лица ее не было видно.
– Что это такое? – От удивления Валтор даже чуть приподнялся.
– Кладбище, – ответил Иона.
– Что?
– Здесь закапывали мертвых… Людей.
– Точно! – вспомнил урок истории Валтор. – Раньше был такой обычай – мертвых закапывали в землю!.. Реднеки тоже закапывают своих мертвецов. Только у них не кладбище, а отдельные могилы… Зачем они это делали?
– Обычай хоронить мертвецов появился, когда первобытные люди оставили привычку поедать своих умерших родичей.
– Ты это серьезно?
– Конечно. Первобытные люди постоянно испытывали недостаток в еде. Ты ведь тоже не оставил убитого кабана в лесу.
– Так то кабан, а то – родичи.
– С точки зрения пищевой ценности – разница небольшая.
– Почему они не сжигали трупы? Как сейчас поступают в Кластерах.
– Сжечь на костре труп, на девяносто восемь процентов состоящий из воды, не так-то просто. Ну, а кроме того, процесс сжигания тела мог вызывать ассоциацию с приготовлением еды.
– Стой!
Валтор схватил андроида за плечо.
Тот сразу же нажал на тормоз.
– Смотри!
– Человек.
Невдалеке от дороги, среди завалившихся оград и покосившихся памятников, действительно стоял человек. Не высеченный из камня, а живой. Человек был завернут в какую-то бесформенную хламиду грязно-серого цвета с капюшоном, скрывающим его голову и лицо. Он был высок ростом, но спину его уродовал огромный, выпирающий из-под одежды горб. И, судя по тому, что он опирался на длинную палку, человек был стар.
– Если есть кладбище, значит, где-то неподалеку должен быть город.
– Был город, – уточнил Иона. – До Эпохи Сепаратизма. В мире больше не осталось городов.
– Это – Усопье, – напомнил Валтор.
– Какая разница, – пожал плечами андроид. – Город – это очень сложный комплекс хозяйства и экономики. По сути, это самостоятельный организм. Он не может существовать сам по себе. Без постоянного ухода и внимания.
– Для андроида ты слишком много знаешь, – недовольно буркнул Валтор.
– А что, по-твоему, положено знать андроиду? Как смешивать коктейли и накрывать на стол? Как чистить одежду и убирать в комнате? Как готовить еду? Как присматривать за детьми? Как разгружать болванки в цехе?..
– Извини.
– За что?
– Мне показалось, что ты обиделся.
– Нет, я всего лишь хотел узнать твое мнение.
– Серьезно?
– Конечно. Мне очень интересно, что думают люди о таких, как я.
Человек в сером балахоне, все это время стоявший неподвижно, будто памятник, поднял руку и махнул ею вдоль дороги. Как будто хотел сказать: давай! Проезжай! Или даже: катитесь отсюда!
– Я должен с ним поговорить, – сказал Валтор.
– Зачем? – удивился Иона.
– Он может рассказать что-нибудь полезное.
– О чем?
– О том, что тут у них происходит. Мы ведь понятия не имели, что в Усопье живут люди!
– Но ведь и не исключали сей факт?
– Нет.
– Выходит, нам просто не было до этого никакого дела.
– Верно.
– И что теперь изменилось?
– Теперь я сам здесь.
Валтор перепрыгнул через борт квада. Плотно припечатал подошвы ботинок к дороге. Расправил плечи и потянулся.
Иона положил руку на дверцу рядом с водительским сиденьем и повернулся в сторону рамона.
– А ты не думаешь, что это может быть опасно?
– Разговор со стариком? – усмехнулся Валтор.
– С чего ты взял, что он старик?
– У него горб.
– Неподалеку могут находиться другие. Тебе мало тех, что гнались за нами?
– Не понимаю, почему ты хочешь меня отговорить?
