Уэйд широко раскрыл глаза.
– Ты шутишь! – пронзительно прокричал он. – Джефф извращенец? С чего ты это взял?
– Ходят такие слухи, – тихо проговорил Гембли. – Говорят, он имел связь со своим слугой.
– У парня, который распространяет эту чушь, видимо, чешется зад, – с отвращением сказал Уэйд. – Для чего ему понадобилась эта грязная ложь?
Гембли с интересом посмотрел на возмущенное лицо Уэйда.
– Ты в этом уверен? – спросил он.
– Да, черт побери! – крикнул Уэйд, лицо его вспыхнуло. – Что все это значит?
Гембли пересказал ему версию инспектора.
– Это ложь, – сказал Уэйд. – Я наверняка знаю, что у Джеффа была девушка. Он никогда не преследовал женщин. Версия, для чего он одолжил мою машину, совершенно неправдоподобна.
– Кто была его девушка? – задал вопрос Гембли.
– Не знаю. Какое это имеет значение? Но я определенно знаю, что она приходила к нему чуть ли не три раза в неделю. Мой слуга всегда рассказывает мне, кто с кем спит. Когда играешь в гольф с парнем, можешь узнать, что он за человек. Джефф был спортсмен, отличный парень. Уверяю тебя.
– Хотелось бы поговорить с его девушкой, – сказал Гембли. – Как ее разыскать?
Уэйд почесал свои толстые щеки, подумал.
– Вероятнее всего, тебе могла бы сказать это та китаянка, с которой я провел воскресную ночь. Она шлюха и воровка. – И он дал Гембли ее адрес.
Гембли потянулся за своей форменной фуражкой и натянул ее на голову.
– Ну что же, спасибо, – сказал он. – Я схожу к этой девушке. – Он посмотрел на часы. Было как раз половина первого. – Ты мне помог.
Через пятнадцать минут он стоял возле дверей Энн Фай Во. Он позвонил и подождал. Через две минуты позвонил снова. Он уже решил, что ее нет дома, как отворилась дверь. На пороге стояла и разглядывала его девушка. Ее миндалевидные глаза внимательно ощупали детали его обмундирования, остановились на лице.
– Гембли. Военная полиция, – козырнул лейтенант. – Можно ненадолго зайти?
Она отступила, слегка щелкнув длинными красивыми пальцами. Светло-серое кимоно едва прикрывало ее бедра. Длинные красивые ноги цвета старой слоновой кости были обнажены. В глаза бросились твердые выпуклости грудей, обтянутых серым шелком. Ему показалось, что кимоно было наброшено на голое тело.
Он прошел в гостиную. На столе валялись утренние газеты. Под ними был виден поднос, на котором стояла чашка с блюдцем, кофейник, половина бутылки коньяка «Реми Мартин».
Энн Фай Во села на подлокотник большого кожаного кресла, откинула на спинку руку. Полы халата раздвинулись. Гембли стоило большого труда не смотреть на ее ноги.
– Вам что-то нужно? – спросила девушка, вскинув накрашенные брови.
Гембли взял себя в руки.
– Вы уже читали газеты?
Он подался вперед и ткнул в заголовки, сообщавшие о похищении Джеффа.
Она кивнула. Ее тонкие пальцы перебирали вившиеся возле шеи волосы.
– Вы знали Джеффа?
Она покачала головой.
– У него была подруга – танцовщица-вьетнамка. Я пытаюсь отыскать ее. Не знаете ли вы, кто она и где живет?
– Возможно.
Гембли переминался с ноги на ногу. Черные миндалевидные глаза смущали его. Она разглядывала его, как крестьянин осматривает быка, завоевавшего приз.
– Что это значит? Вы знаете ее или нет?
Она подалась вперед, чтобы взять сигарету. Груди оттянули серый шелк халата. Она зажала сигарету густо напомаженными губами и выжидающе посмотрела на лейтенанта.
Гембли порылся по карманам, отыскал зажигалку, но не смог сразу ее зажечь. Его разозлило, что, давая ей прикурить, он почувствовал смущение и неуверенность подростка.
– Почему вы хотите знать это? – спросила она, откидываясь назад и выпуская из ноздрей длинную струйку табачного дыма.
– Мы пытаемся уточнить, куда он ехал в то время, когда был похищен, – объяснил Гембли. – Думаем, девушка могла бы нам помочь.
– Если могла бы, она бы пришла, не так ли?
– Необязательно. Возможно, она не хочет быть замешанной.
Энн Фай Во взяла газету и заглянула в нее.
– Я вижу, тут говорится о вознаграждении. Если я скажу вам, кто она, я получу это вознаграждение?
– Можете. Вознаграждение выплачивает служба безопасности. Вы должны поговорить с ними.
– С ними я не желаю разговаривать. Предпочитаю вас. Если вы дадите мне 20 тысяч пиастров, я скажу вам, кто она.
– Так вы знаете?
Накрашенные брови снова приподнялись.
– Возможно.
– Я не уполномочен давать вам деньги, – сказал Гембли. – Но я передам соответствующим инстанциям ваше требование. Кто она?
Энн Фай Во пожала плечами.
– Я забыла, к сожалению. Вы должны извинить меня.
– Послушай, детка, – сказал Гембли, неожиданно переходя на грубый полицейский тон, – хочешь ты этого или нет, но ты расскажешь или мне, или службе безопасности. Кому-нибудь из нас ты расскажешь!
Выражение лица Энн Фай Во не изменилось, но она мгновенно поняла грозящую ей опасность. Если этот американец сообщит службе безопасности, что она располагает информацией, ее вызовут в управление для допроса. Она знала, что происходит с людьми, которым не хочется говорить. У нее не было желания, чтобы ее спину разодрали бамбуковыми палками.
– А вознаграждение?
– Я сказал тебе: я передам твою просьбу. Не обещаю, что ты его получишь, но я сделаю для тебя все, что могу.
Она помялась, посмотрела на него и, увидев, что он не шутит, сказала:
– Ее зовут Нхан Ли Квон. Я не знаю, где она живет. Ее дядя предсказывает судьбу возле гробницы маршала Ли Ван Дейта.
– Благодарю, – сказал Гембли. – Как выглядит ее дядя?
– Толстый, с бородой.
Гембли надел фуражку.
– Пойду побеседую с ним, – сказал он и направился к двери.
Энн Фай Во потушила сигарету и пошла следом за ним.
– Вы не забудете о вознаграждении, лейтенант?
– Не забуду.
– Может быть, навестите меня вечерком?
Он ухмыльнулся.
– Возможно.
Она схватила верхнюю пуговицу его накидки и начала ее разглядывать. Их лица сблизились.
– Ее дядя не приходит к храму раньше трех часов, – сказала она. – У вас уйма времени. Может быть, побудете еще немного?
Гембли отстранил ее руку. Прикосновение ее холодных пальцев заставило учащенно биться сердце. «Она, безусловно, привлекательна», – подумал он. Ему хотелось остаться.
