Быть может, причиной тому была обманчивость лунного света, но Катону показалось, что в сероватой мгле тянущегося к Изуриуму пейзажа он улавливает движение. Через секунду догадка переросла в уверенность. В сторону римского лагеря определенно бежала фигура. Мелькнула мысль поднять тревогу для всей колонны. Но, пока сюда бежал всего один человек, солдат лучше не трогать: пусть набираются сил для предстоящего дня.
Катон, приставив ко рту ладонь, позвал:
– Макрон!
– Да, господин префект! – донеслось снизу от ворот.
– Люди готовы?
– Почти!
– Хорошо. Всем стоять у ворот.
Беглец находился не больше чем в четверти мили, мчась сквозь высокие травы в набухающей душной мгле летней ночи. А затем, поверх позвякивания доспехов и шарканья калиг людей Макрона, Катон безошибочно различил еще один узнаваемый звук: стук конских копыт. Кони мчались от поселка, и их сразу же стало видно – растянутую цепочку из нескольких всадников, скачущих во весь опор за своей жертвой в намерении нагнать и затоптать прежде, чем беглец достигнет лагеря римлян.
Катон поспешил к тылу башни и, свесившись через загородку, поймал глазами усеченный в этом ракурсе силуэт Макрона:
– Открыть ворота! Кто-то близится со стороны крепости, а за ним конники. Уже настигают. Выйти наперерез и впустить того человека!
– Слушаю! – с плохо различимым снизу лицом отозвался Макрон и тут же обратился к переднему ряду центурии: – Что, приказа не слышали? Убрать засов!
Метнулись темные силуэты; было слышно натруженное дыхание людей, снимающих со скоб тяжеленную запорную балку. Еще секунда, и створки ворот с протяжным скрипом разъехались.
– Первая центурия! – кратко скомандовал Макрон. – Вперед!
Глава 29
Калиги римлян простучали по спрессованной земле вала, и через вымосток над рвом центурия выбежала в ночь. Для лучшего равновесия Макрон машинально прижимал щит к боку. Правая рука была свободна: время выхватывать оружие еще не наступило. Он внимательно вглядывался в скупо освещенный пейзаж впереди, пока не заметил спешащий навстречу силуэт. Меняя направление, чтобы не разминуться с беглецом, Макрон увидел и конников, сходящихся к нему под углом. Похоже, ближнего боя не миновать. Наращивая темп, центурион приказал своим не отставать. Конников было мало, а потому угрозы легионерам они особо не составляли. Однако неслись они во весь опор, невзирая на риск, что какая-нибудь из лошадей в темени может оступиться. Отсюда было слышно, как на скаку конники ухарски гикают, подгоняя коней, словно охотники, смыкающиеся возле загнанной добычи.
– Сюда! – указал на бегу Макрон. – Вон там!
Рвущийся через траву силуэт бежал прямиком на центуриона. За ним гнались конники – было видно, что вооружены они легкими копьями. Скачущий впереди уже склонял копье, целясь острием в беззащитную жертву.
– Щиты вперед! Строить клин! – проорал Макрон, выставляя щит и пристраивая выхваченный меч лезвием к кромке. Он умерил бег, давая переднему ряду выстроиться по обе стороны от себя, и люди на ходу образовали построение.
Беглец мельком оглянулся через плечо и увидел, что ближайшие из конников находятся уже рядом. Тогда он сделал последний отчаянный рывок к спасению в виде строя римлян, но было видно, что конники все равно его настигнут.
– Петляй! Падай! – неистово рявкнул Макрон в тот момент, когда первый из преследователей уже почти поравнялся с бегущим. Неизвестно, был ли услышан приказ, или же бегущий действовал инстинктивно, но он крутнулся в сторону и покатился наземь. Всадник сделал выпад копьем, но промахнулся, вслед за чем дернул поводья летящего на римлян коня. Грянувшись грудью о щит, животное вскинулось на дыбы, а седок с руганью ткнул нежданную помеху копьем. Железный наконечник скребнул по покатой поверхности щита, а Макрон успел поднять меч вверх, чувствуя, как клинок входит в плоть.
Лошадь уже без седока затрусила в сторону остальных всадников. Центурион, ища глазами беглеца, увидел, как из травы поднимается высокая фигура. Видны были длинные распущенные волосы и то, как левая рука держится за противоположное плечо. Затем объект погони ринулся вперед мимо Макрона, под защиту римской центурии. Угроза со стороны остальных преследователей еще не миновала, и ветеран не стал смотреть беглецу вслед, веля своим сомкнуть ряды и поднять щиты навстречу подъезжающим верховым.
– Первая центурия, стой!
Зашаркали подошвы, и воздух наполнился пыхтеньем пехотинцев, противостоящих конникам. В последний момент конники раздались по бокам клина, тыча копьями в темные силуэты легионеров. В воздухе стояло острое стуканье железа о дерево и медные шишаки щитов, но ни один из ударов не достиг цели. Макрон протиснулся в глубь построения и приказал обеим сторонам сомкнуться плотнее. После этого он обратил свое внимание к человеку, который в попытке отдышаться стоял на коленях.
– Ты как, парень?
Человек поднял на Макрона глаза, и его черты под лунным светом стали различимы.
– О боги, – опешил Макрон, – неужто Веллокат?
Придворный размашисто кивнул и кое-как выдохнул:
– Ваш трибун… Надо с ним увидеться… Сейчас же.
– Ну хорошо.
Макрон сунул меч в ножны и помог бриганту встать на ноги. На правом плече его рубахи расплывалось темное пятно, к которому он по-прежнему притискивал руку, унимая кровь. Макрон увел его в самую глубину строя и прикрыл своим щитом. Вокруг тесного клина легионеров суматошно гарцевали конники, тщетно пытаясь найти зазор меж больших прямоугольных щитов. Макрон оглянулся на лагерь: шагов двести, не меньше. Рев буцины там уже возвещал общую тревогу.
– Отходим по моему счету! Раз… Два…
Под отсчет центуриона солдаты начали шаг за шагом отодвигаться в сторону лагеря, в середине вместе со всеми отшагивал и Веллокат. Когда до стен оставалось с полпути, из ворот низверглась турма кавалерии и галопом устремилась на выручку. Макрон заулыбался, узнав летучий стяг Кровавых Воронов:
– Вон наш префект, ребята! Спешит проводить нас в лагерь, как дорогих гостей.
Конники варваров, завидев опасность, пустились наутек. Один из них при этом обернулся, поднял над собою копье и с яростным криком метнул его, целя в Веллоката. Макрон инстинктивно бросился на намеченную жертву и они вместе упали наземь, отчего копье пронеслось у них над головами и угодило в бедро одного из легионеров, пропоров его и выйдя наконечником с другой стороны. Римлянин под ударом пошатнулся и, не веря глазам, потрясенно уставился на пронзившее ногу острие.
По командному окрику конники повернули прочь и поскакали в сторону Изуриума. Раненый легионер сунул меч в ножны и, спокойно положив на землю щит, трясущейся рукой ощупал свою рану.
– Вынуть это и перевязать его, – распорядился Макрон.
Не прошло и минуты, как по обе стороны от строя натянули поводья конные ауксиларии, и голос Катона спросил:
