Он потянулся к пепельнице и погасил сигарету.
– И что, по-вашему, эти два птенчика станут делать? Разыгрывать из себя героев?
– Вполне возможно, – спокойно сказал Китсон. – Они хорошие ребята.
– О'кей, они хорошие ребята. Но ведь они не сумасшедшие. Спорю, что они сдадутся.
Наступило долгое тягостное молчание, потом Джипо дрожащим голосом сказал:
– А что, если они не сдадутся?
Морган взглянул на него, глаза его блестели.
– Речь идет о миллионе долларов. По две сотни тысяч на нос! Не сдадутся – придется выстрелить. Такую сумму не заработаешь, не замарав ручки.
Снова наступило молчание, затем Джипо сказал:
– Мне эта затея не по душе, Фрэнк. Может, это дело нам не по плечу.
Морган нетерпеливо отмахнулся.
– А ты-то что мечешь икру? Тебя там и не будет. Для тебя у меня найдется особая работа. Как раз по тебе, слово даю!
Китсон наклонился вперед.
– А как насчет меня? Я еще не спятил, чтобы ввязываться в такое дело. Тут пахнет убийством. На меня не рассчитывайте.
Морган взглянул на Блэка, который в этот момент зажигал сигарету.
– Этих двух цыплят я выслушал. А ты что скажешь?
Блэк поджал губы и щелчком сбросил со стола погасшую спичку.
– Я уверен, что те двое сопротивляться не станут. А если станут, то хорошего будет мало.
– Я думаю точно так же, – сказал Морган. – Тогда мы – я и девчонка – справимся без них. А им дадим работенку полегче. Но и денег они получат меньше. Мы рискуем, нам и плата больше. Это будет по совести, не правда ли?
Китсон недовольно нахмурился. Мысль о том, что могут означать для него двести тысяч долларов, уже начала овладевать им.
– Наверно. Это зависит от того, на сколько меньше я получу, – сказал он.
– Тебе сто двадцать пять тысяч, – выпалил Морган. – Джипо – сто семьдесят пять, потому что он мастак по части техники. А та сотня, которую мы срежем с вас, достанется нам с Эдом.
Китсон и Джипо обменялись взглядами.
– Если эти парни окажут сопротивление, один из нас или один из них может оказаться убитым, – сказал Китсон, тяжело дыша. – Мне это не нравится. До этого у нас были сравнительно нетрудные дела. Самое большее, что нам грозило, – год тюрьмы. А убийство – это совсем другое. На меня не рассчитывайте.
– Правильно. На меня тоже, – вставил Джипо.
Морган хищно улыбнулся.
– Ну что ж, давайте проголосуем. Мы всегда с вами голосовали, когда решали, браться ли за работу.
– Незачем нам голосовать, – резко возразил Китсон. – Даже если Эд примкнет к тебе, счет будет равный. А ты сам ввел такое правило: если счет равный, на дело не идем. Забыл?
– Не забыл, – сказал Морган. – Все равно давайте проголосуем. Так будет солиднее. И это будет окончательное решение. Договорились?
Китсон пожал плечами.
– Давайте. Только время зря потратим.
Морган отодвинул стул и встал. Его большое мускулистое тело отбросило на стол черную тень.
– Джипо, подготовь-ка бумажки: голосовать будем.
Джипо достал блокнот и вырвал из него листок. Потом он разрезал его перочинным ножом на четыре полоски и положил их на стол. Его лунообразное лицо отражало полную растерянность.
– Готово, – сказал он. – Берите, не стесняйтесь.
Морган вкрадчиво спросил:
– А почему только четыре, Джипо?
Джипо уставился на него в недоумении.
– Так ведь нас всегда было четверо.
Морган улыбнулся.
– Ведь у нас пять паев. Разве ты забыл? Девочка тоже будет голосовать.
Он подошел к двери, распахнул ее и сказал:
– Входи, Джинни. Они хотят проголосовать, браться ли нам за это дело, и мне нужен твой голос.
2
Она вошла из темноты в ярко освещенную комнату, стала рядом с Морганом и принялась разглядывать троих незнакомых мужчин. А они уставились на нее.
Она была молода, не старше двадцати трех, чуть выше среднего роста. Медно-рыжие волосы уложены в высокую прическу. Глаза большие, серо-зеленые, холодные, безразличные, как морская вода в стакане. Рот немного великоват, губы полные и чувственные, дерзкая и упрямая линия подбородка.
Кофточка кроваво-красного цвета, заправленная в узкую юбку с запа́хом. Полная грудь, тонкая талия, округлые бедра, длинные стройные ноги. Словом, фигура, которая вошла в моду благодаря итальянским кинозвездам. Трое мужчин смотрели на нее, пораженные.
Черные глазки Моргана скользнули по лицам троих. Губы его покривились в усмешке. Он знал, что девчонка произведет на них впечатление, однако занятно было видеть, что оно превзошло все его ожидания.
Джипо поправил красный плетеный галстук. Его толстые губы растянулись в улыбке, обнажив большие ослепительно белые зубы.
Блэк, откровенно пораженный, поднял брови, сложил губы трубочкой и почти беззвучно одобрительно свистнул.
Глядя на Китсона, можно было подумать, будто кто-то ударил его молотком по голове. Он смотрел на девушку, как смотрит на матадора замученный насмерть бык в момент последнего удара.
Морган сказал:
– Это Джинни Гордон.
Блэк встал. Поколебавшись секунду, за ним поднялся Джипо, а Китсон, все еще ошеломленный, продолжал сидеть, положив на колени руки, сжатые в кулаки. В глазах его появился какой-то стеклянный блеск.
– Слева направо, – продолжал Морган. – Эд Блэк – он решает все вопросы в мое отсутствие или если со мной что случится. Джипо Мандини – наш специалист по технике, и Алекс Китсон – мастак водить машину.
Китсон внезапно резко вскочил, чуть не опрокинув стол. Он не сводил глаз с девушки, все еще сжимая кулаки.
Девушка быстро обвела их глазами и села на стул рядом с Морганом.
– Я вкратце изложил ребятам план, – сказал Морган, слегка наклонившись к ней. – Двое из них считают, что они это дело не потянут. А по нашим правилам, если есть сомнения, то надо голосовать. И потому мы сейчас проголосуем.
Девушка нахмурилась, не скрывая своего раздражения.
– Не потянут? – спросила она холодно-иронически. – Ты хочешь сказать, что им не нужны двести тысяч?
– Не совсем так, – ответил Морган, улыбаясь. – Они боятся, что кто-нибудь пострадает, а этого им не хочется.
Девушка взглянула на Джипо, потом взгляд ее серо-зеленых глаз скользнул по лицу Блэка и остановился на Китсоне.
– А ты говорил, что у тебя хорошие ребята.
