– Салют! – сказала девица с веселой профессиональной улыбкой. – Ты очень торопишься?
– Простите меня! – упавшим голосом проговорил Кен. – Я вас не заметил. – Он сделал шаг вперед, но она загородила ему дорогу.
– Ну и что же? Теперь ты меня видишь? Не желаешь ли позабавиться? – Она указала на дверь напротив входной. – Не говори мне, что такой здоровый парень, как ты, не захочет немного любви…
– Дайте мне пройти! – с отчаянной настойчивостью попросил Кен, отстраняя блондинку рукой.
– Нет, вы только подумайте! – возмутилась девица. – Ты ведь меня чуть не поранил, грубиян несчастный!
И так как Кен быстрыми шагами вышел из подъезда и стал стремительно удаляться, девице ничего не оставалось, как выругаться ему вслед.
* * *
Кен под моросящим дождем шагал по Лессингтон-авеню, направляясь в самый конец ее, где располагалась стоянка. Было свежо. Луна то появлялась в просветах облаков, то скрывалась за ними.
Кена одолевали раздумья: «Эти двое меня, несомненно, узнают. Они дадут описание моей внешности полиции. Завтра все газеты опубликуют мои приметы. И меня схватят. Будут ли в полиции разбираться, что я не виноват, что оказался невольным свидетелем преступления. Смогут ли вообще когда-нибудь распутать это дело? Но кто может сообразить связать меня с Фей? Убийство проститутки всегда бывает трудно объяснить. А если Свитинг или встретившаяся блондинка, к несчастью, придут в банк? – Он похолодел от этой мысли. – Узнают ли они меня в другой одежде и без шляпы? Мне надо быть очень внимательным и осторожным».
Он с ужасом представил себе дальнейшее свое существование: все время быть начеку, в напряжении, бояться встреч со свидетелями его тайного посещения дома свиданий, прятаться от них. Мыслимо ли такое выдержать? И сколько времени продлится такая пытка: неделю, месяц, год… Ему не будет покоя не только на работе, где он всегда на виду, но и во всем городе. Столкновение с любым мужчиной, ведущим собаку, с любой блондинкой станет напоминать тех двоих свидетелей, будет всегда вызывать панику и страх. Чтобы избежать этого, придется просить место в провинции или бросить банк и поискать себе другую работу.
А что подумает Энн? Кен никогда ничего не скрывал от нее. Когда у него хоть немного ухудшалось настроение, что-нибудь тревожило, она сразу же это замечала.
Каким он был идиотом! Почему не вернулся домой после того, как проводил эту девицу домой!
По улице навстречу кто-то шел. Из предосторожности Кен свернул в тень деревьев. Когда расстояние уменьшилось и стало очевидным, что прохожий – полицейский, Холанд только усилием воли заставил себя идти нормальным шагом. Под внимательным взглядом полисмена Кен съежился, ожидая самого худшего. И только отойдя на метров тридцать и посмотрев удаляющемуся агенту вслед, Кен распрямился, словно сбросил с плеч непосильный груз. Но в сознании засело гвоздем, что такой же ужас будет вызывать в будущем всякая встреча с полицейским.
Поэтому пришла мысль сразу покончить со всеми страхами: пойти в участок и обо всем рассказать.
«Ну, держись, трус, – остановил себя Кен. – Подумай об Энн. Если ты сохранишь хладнокровие, с тобой ничего не случится. Никто не станет подозревать тебя. Уноси ноги отсюда, возвращайся к себе – и ты вне опасности».
Холанд приободрился и ускорил шаг. Стоянка была уже совсем рядом. Но страх словно ждал удобного момента, чтоб опять сжать Кена своими безжалостными тисками новой догадки: а вдруг на стоянке учрежден такой непременный порядок, что записываются все номера машин, оставляемых владельцами на площадке даже на незначительное время. Если у сторожа зарегистрирована его машина – он пропал. Полиция будет обязательно интересоваться этой стоянкой. Допросит сторожа, который по предложенным приметам вспомнит отыскиваемого человека и то, что он оставлял машину. А номер по книге установить не составит труда. Полиция уже через полчаса будет звонить у двери его, Холанда, дома.
Преследуемый этой мыслью, Кен свернул в темную аллею, пытаясь сообразить, что же ему теперь делать. Он отчетливо видел вход на стоянку и кабину сторожа напротив входа. В помещении сторожа горел свет, и Холанд смутно различал фигуру, склонившуюся над столом. Во что бы то ни стало надо установить, есть ли в кабине книга учета машин. Нельзя ему уехать, не выяснив этого. Если такая книга существует, запись в ней о своей машине он должен уничтожить. Кен просил помощи у Всевышнего, чтоб послал кого-нибудь на стоянку, что заставило бы сторожа выйти из помещения и сослужило бы службу ему, Холанду. Но шансов на то, что кто-то появится среди ночи, было очень мало. Он не мог позволить себе терять время на ожидание.
Решив действовать, Кен пересек улицу и прямиком направился к сторожу. Старый человек поднял голову, посмотрел на вошедшего и, не скрывая удивления, заметил:
– Поздновато приходите, мистер.
– Да, – согласился Кен, оглядывая помещение.
Около окна стоял стол, на котором стояли грязные тарелки, кастрюли, да еще лежали несвежее полотенце и пачка старых газет. Среди всего этого нагромождения Холанд увидел открытый блокнот, мятый и запачканный.
Приблизившись вплотную к столу, Кен сказал в свое оправдание:
– Я задержался из-за грозы: ждал, пока она закончится.
Его глаза пробегали по номерам машин, записанных в блокноте, и отыскали третьим снизу нужный.
– Дождь еще идет, – отозвался сторож, занятый тем, что старался раскурить зловонную трубку. – Он был нужен. У вас есть сад?
– Да, – ответил Кен, стараясь говорить непринужденно. – За последние десять дней не выпало ни единой капли, так что саду повезло.
– Это верно, – заметил сторож. – А у вас есть розы?
– У меня только это и есть. Розы и газон, – произнес Кен, соображая, как завладеть блокнотом.
– А я в саду сажаю все, что только может вырасти, – продолжал старик. Он с усилием поднялся и, подойдя к двери, посмотрел на небо.
Момент был самый подходящий. Кен в мгновение ока схватил книгу и спрятал ее за спиной.
– Никто не придет вас заменить? – спросил он, тоже подходя к двери.
– Я ухожу в восемь часов. Если меня больше никто не потревожит, я вполне высплюсь. Для этого в моем возрасте много времени не потребуется. Когда-нибудь с вами произойдет то же самое.
– Охотно вам верю. Итак, доброй вам ночи.
Кен вышел на улицу. Дождь приятно охладил его покрытое потом лицо.
– Подождите, я запишу вас в свою книгу, – позвал сторож. – Какой у вас номер? – Старик подошел к столу и сдвинул газеты. – Куда я мог ее сунуть? – бормотал он. – Блокнот только что был здесь. – Сердце Кена сильно заколотилось. Он нащупал заветную книжечку в своем кармане, но спокойнее от этого не стало. Следовало что-то придумать, чтоб усыпить бдительность старика. Стоявший неподалеку «Паккард» стал спасательным кругом Кена.
– Мой номер ТХЛ-33-455, – назвал он буквы и цифры чужой машины.
