– Это не он убил ее… – произнесла неуверенно.
– У фликов будет другое мнение, – с улыбкой возразил гость. – Они хотят как можно быстрее закрыть это дело, и Джонни, известно, их очень устроит…
Девушка долго смотрела на развалившегося в кресле мужчину.
– Сколько? – спросила наконец она, сжимая кулаки.
– Вы быстро все поняли, моя куколка, – с восторгом проговорил он. – Есть куколки, которые…
– Сколько?
– Вот что, я предполагаю, что смогу проводить вас сегодня вечером домой. Мне кажется, мы могли бы отлично поладить друг с другом.
– Значит, вы хотите не денег? – спросила она.
Ему показалось, к его большому удовольствию, что она испытала облегчение при этом известии.
– Деньги для меня не проблема, – небрежно обронил Луи. – А вот чего мне не хватает, так это вас. Если не получится по-моему, я всегда смогу потребовать у вас деньги, моя душечка, но сперва мы попробуем кое-что другое. Идет?
Хильда взяла сигарету, закурила и бросила спичку в пепельницу.
– Я подумаю, Луи…
– Малышка, ты должна решить быстрее, я подожду только до вечера.
Девушка очень сосредоточенно рассматривала свои руки, словно взвешивала, на что ей решиться.
– И вы не станете заявлять о Джонни?
– Ни одного звука, деточка! Я буду хорошим партнером, если вы будете играть со мной честно.
– Дайте мне немного времени. Ведь вы не считаете, что я вот так сразу…
– Нужно, чтобы все определилось у нас до твоего ухода из клуба, малышка. Это последнее мое слово.
Словно преодолев последнее в себе препятствие, девушка со вздохом промолвила:
– После всего… что же. В конце концов я не умру от этого. Празднуйте: соглашение состоялось.
Луи радостно улыбнулся. Кто другой, возможно, засомневался бы, верить ли в столь скорую победу, но только не он: Луи был слишком убежден в своей неотразимости. И он считал, что все женщины не могут устоять перед ним, и внес в их число и Хильду.
– Вы просто прелесть, моя душечка, – заметил он, оставив кресло и подходя к ней. – Сегодня начнется наша прекрасная и долгая дружба! – Он обнял девушку и хотел поцеловать.
– Осторожнее с моей косметикой! Не трогайте меня, – сухим тоном охладила его пыл Хильда.
– Как пожелаете, моя малышка, – парень неохотно уступил требованию. – Но никаких трюков сегодня ночью!
Девушка некоторое время пристально смотрела на неприятного ей субъекта.
– Мы встретимся через час у артистического выхода, – пообещала она, проходя через комнату и открывая дверь. – А теперь оставьте меня: я должна переодеться.
– Без шуток! Я останусь здесь. Переодеваться можете при мне: я давно совершеннолетний.
– Вы уйдете! – резким голосом приказала она. – Я еще не принадлежу вам, Луи, и не хочу, чтобы в моем помещении находился посторонний мужчина, пока я пою здесь.
– Вы еще не моя, но вскоре станете, – сказал Луи, подходя к двери. – И если вы будете такой же прелестной, как и сейчас, я не пожалею об этом!
Дверь за ним захлопнулась, Хильда выждала немного, потом выглянула за дверь, чтоб убедиться, в самом ли деле ушел этот наглый тип. Закрывшись на ключ, бросилась к телефону. Она позвонила в клуб О'Брайену.
– Сиен, у меня неприятности! – выпалила Хильда, как только дозвонилась.
– Тем лучше, моя душечка. Мне кажется, что я для того у тебя и есть, чтоб устранять эти неприятности. Что именно тебя тревожит?
Девушка облегченно вздохнула, сразу же ощутив себя под защитой этого могущественного человека. Ее вера в него в некоторых случаях просто переходила разумные границы.
– Луи Манчини только что вышел от меня. Он вчера сообщил адрес Фей Джонни, а теперь пытается шантажировать меня, и, если я сегодня вечером не возьму его к себе домой, он выдаст Джонни полиции.
– Ты напрасно беспокоишься, моя прелесть, – произнес с нежностью О'Брайен. – Это не у тебя неприятности, а у Манчини. Я займусь им, а ты можешь забыть о его существовании. Он больше не будет тебе надоедать. Он в казино?
– Он явится к артистическому выходу через час.
– Отлично! Будь спокойна. Я приду к концу твоего номера. Мы вместе покинем казино через главный вход. И не думай больше об этом типе.
Его странное спокойствие насторожило ее.
– Ты не будешь его злить, Сиен? Он опасен. Если он скажет полиции…
– Все хорошо, – сладким голосом сказал О'Брайен. – Я знаю, как заткнуть его глотку. Забудь о нем, моя деточка. До скорого.
* * *
Без двадцати пяти одиннадцать Луи вышел из казино и медленно обошел его кругом до артистического выхода. Любитель похвастаться своими победами, парень радовался неподдельно, что завтра будет что рассказать друзьям об этой красотке.
Дойдя до освещенного выхода, он посмотрел на свои часы. Прошла уже минута сверх назначенного времени встречи. Луи начинал злиться, что его заставляли ждать. Он усвоил для себя, что это он мог обращаться с женщинами или нежно, или грубо и что именно от них зависело, каким он будет с ними: тем или другим. И не допускал, чтоб все происходило наоборот.
Погруженный в размышления, он не заметил приблизившегося незаметно Такса.
– Эй, Луи! – позвал тот. – Что это ты здесь вынюхиваешь?
Луи бросил на него злобный взгляд, не понимая, откуда мог взяться здесь этот верзила.
– Я жду одну курочку, – недовольно бросил он. – Топай, Такс, и не становись у меня на дороге.
Гигант улыбнулся странной улыбкой – и Луи почувствовал, как у него прошла по спине дрожь.
– Это не о Хильде ли ты случайно говорил?
– Разве тебя это касается? – спросил Луи, пятясь и пытаясь найти путь к отступлению.
– Это меня страшно интересует, дружок, – произнес Такс, вынимая руку из кармана. И пистолет 45-го калибра тут же оказался в непосредственной близости от груди Луи. – Ну, иди! Разве ты не знаешь: Хильда принадлежит О'Брайену.
Луи отшатнулся, побледнел и почувствовал, как у него мгновенно пересохло во рту. Как загипнотизированный, он смотрел на пистолет.
– Иди! – повторил Такс. – Не советую играть с огнем.
– О'Брайен! – хриплым голосом проговорил Луи. – Почему она мне этого не сказала сразу?
– А зачем ей говорить тебе об этом? – засмеялся Такс, поигрывая пистолетом. – Ну, топай, дружок!
Неверными шагами Луи, преследуемый Таксом, побрел в сторону от казино боковой аллеей. Он слишком хорошо знал Такса, чтобы попытаться убежать. Покорно дошел до стоящей неподалеку машины. Вайти, большой детина, жизнерадостный, плохо выбритый, с прядями волос, падающих на уши, сидел за рулем.
