Тогда семья Ховриных жила в Лучанке, это в
Сергачском районе, отцу было не до лечения Нелиной ноги. Да и потом ему всегда
было на дочку наплевать. Вот и привыкла ковылять, будто уточка. С малолетства
сжилась с мыслью о своем неминуемом женском одиночестве, даром что переспала с
пьяным одноклассником – конечно, не в школе, а после ее окончания. Того парня
как раз должны были забрать в армию, и на проводах накануне рокового утра он
так напился, что ему было все равно, где, с кем и как. Неля тоже была хороша,
она даже ничего не почувствовала, кроме первой боли, наутро еще тупо удивилась,
откуда что на бельишке взялось. Тот парень все еще служил, но Неля была не
такая дура, чтобы поверить: мол, вернется и женится на ней. Во-первых, он явно
ничего не помнил, а если даже и помнил, постарался забыть. Потом у нее было еще
двое или трое случайных перепихов, и она отчетливо помнила брезгливость на
лицах мужчин, когда похоть оставляла их, а на смену приходило отрезвление.
Такова, видно, ее судьба.
И все-таки хоть на полчаса они ею
соблазнялись. Но то были парни простые, сельские. А сумеет ли она соблазнить
городского?
Неля покрутилась перед зеркалом, стараясь не
обращать внимания на ногу, представила себя в сексуальном красном белье вроде
того, каким недавно хвасталась Лорка, попыталась накраситься так, как учила
Марина («Нелечка, у тебя такая славненькая мордашка, а если накрасишься как
следует, будешь просто очаровашка!»), но сразу въехала кисточкой с тушью в
глаз, сморщилась, пошла умываться – и махнула рукой на макияж. Чего дурью
маяться, в самом-то деле? Может, та женщина, которая давала объявление, и
внимания на ее письмо не обратит? Там у нее небось таких писем пачки и пачки. А
может, это вообще розыгрыш?..
Она изо всех сил уверяла себя, что этому не стоит
придавать значения, не надо ничего принимать всерьез, чтобы потом зря не
расстраиваться, но странное объявление ее уже прочно зацепило. Вот так
распяленная во все стороны блесна цепляет за жабры глупую щучку – и не
вырваться! Неля зацепилась настолько прочно, что даже побоялась доверить свое
ответное письмо почте. Еще вскроют какие-нибудь хулиганы почтовый ящик, у них в
Высокове такая шушера порой шляется! Почту там вообще неделями могут не
забирать, делается ка-зна-що, как говорил покойный папашка. Чтобы не рисковать,
Неля просто взяла и после смены сама пошла на Главпочтамт, благо площадь
Горького, где он расположен, в пятнадцати-двадцати минутах ходьбы от салона, а
по Покровке прогуляться в любое время года – одно удовольствие.
Там же, на Главпочтамте, она купила конвертик
с видом кремлевских башен – Воронья, самая Нелина любимая, – тут же за
большим круглым столом надписала конверт, три раза проверив цифры, и подошла к
окошечку «До востребования». Хотела попросить приемщицу просто так взять да и
положить письмо в нужную ячейку, чтобы не болталось в ящике.
Одновременно с ней к окошку приблизилась
худощавая женщина с тщательно уложенными пепельными волосами, в синем пальто,
и, пока Неля набиралась смелости заговорить с приемщицей, просунула под стеклянную
вывеску бордовую книжечку:
– Девушка, посмотрите, пожалуйста, по
номеру удостоверения.
Приемщица проверила какие-то полочки и вернула
удостоверение с пачкой писем:
– Ого, сколько! Устанете читать!
Женщина буркнула что-то в ответ и отошла в
сторонку, просматривая свою обширную почту. Тут Неля решилась-таки протянуть в
окошко свой конвертик:
– Девушка... а вы не могли бы положить
вот это письмо?
Приемщица взглянула на адрес и воскликнула:
– Женщина, подождите! Вот вам еще одно
письмо!
Женщина в синем пальто обернулась недоверчиво:
– Еще одно? От кого? От вас?
Неторопливо смерила Нелю взглядом с головы до
ног, особенно задержавшись на ортопедическом ботинке. Подобие улыбки отразилось
в небольших карих, тщательно подкрашенных глазах. Потом вскрыла конверт, пробежала
взглядом текст, всмотрелась в фотографию. Тщательно сличила изображение с
оригиналом, точно принимала Нелю на работу в режимное предприятие. Пояснила:
– Почему-то всегда на фотографии ну
просто Мэрилин Монро, а в натуре – какая-нибудь зачуханная корова из области.
– Я тоже из области, – зачем-то
сказала Неля.
– Да не в этом дело! – махнула рукой
женщина, продолжая мерить ее глазами. И вдруг спросила, понизив голос, чтобы не
слышала приемщица, которая поглядывала на них с нескрываемым любопытством: –
Шрамы на ноге есть?
Неля почувствовала, как запылали щеки. Пока
была жива бабушка, она не теряла надежды вылечить внучку, трижды пристраивала
ее в ГИТО на операции. Результатом этих операций были такие уродливые шрамы,
что Неля распростилась с мечтой носить тонкие капроновые чулки. Она чуть
заметно кивнула, с трудом удерживаясь от желания нагнуться и почесать шрамы,
которые вдруг начали жутко зудеть, а потом побежать бегом (ну, насколько ей это
было доступно, конечно!) прочь отсюда, от этой женщины с ее немигающими глазами
и странными, пугающими вопросами.
Но она не почесалась, не убежала, а только
кивнула еще раз и с усилием расклеила пересохшие от волнения губы:
– Да. Есть шрамы. Очень уродливые...
Напряжение из глаз женщины внезапно исчезло.
Создавалось впечатление, будто растаял лед. Губы растянулись в улыбку. Она
повернулась к большой урне, стоявшей чуть позади, около стойки, сунула туда всю
пачку только что полученных писем и шумно, с облегчением вздохнула:
– Ф-фу! Надоели мне они все – я тебе
сказать не могу, до какой степени!
И, подхватив Нелю под руку, стремительно пошла
через зал почтамта к выходу. Нелю она даже не поддерживала, а просто-таки
волокла за собой, и та от растерянности неуклюже култыхалась следом, как будто
у нее была хромая не одна нога, а обе.
– По... погодите, – наконец-то
осмелилась выдавить Неля, – я не успеваю, я не могу так быстро!
Женщина обернулась – и Неля чуть не ахнула: в
глазах ее блестели слезы.
– Извини меня, – сказала внезапно
охрипшим голосом. – Я так рада – просто передать тебе не могу. Я тебя
именно такой и представляла, когда все это придумала. Ты – моя копия. Просто
моя копия, понимаешь? Я именно такая в молодости была, а он только от таких
тащится. От тебя он просто обалдеет. Главное, ты все делай в точности, как я
скажу. И все будет отлично, поверь!
***
– Осторожно, двери закрываются, следующая
станция – «Комсомольская»!
