– Холера, сам не понимаю, как я упустил
эту суку, – вдруг раздался басистый мужской голос. Причем не из-за окна –
там-то как раз говорили негромко, довольно вежливо – по-видимому, обманутый
супруг наконец-то сообразил, какого свалял дурака, дав волю своей
патологической подозрительности, и теперь старался спустить дело на
тормозах, – нет, голос несся откуда-то снизу.
Алена качнулась к неплотно прикрытой створке и
поняла, что не ошиблась: разговаривали прямо под балконом.
Что, еще один ревнивый муж?!
Отсюда, сверху, она ничего не видела, кроме
длинной тени, лежавшей на тротуаре. Тень, судя по очертаниям, принадлежала
мужчине в длинном пальто и без головного убора, с портфелем в руках.
– Да уж, лоханулся ты крепко, – сердито
сказал уже другой голос, но принадлежит он тени или кому-то другому, Алена не
могла понять. Однако она определенно знала, что голос был приятный. И почему-то
казалось, что она его уже слышала раньше... А может, это только
чудилось. – Надо ж было умудриться! И где ее теперь искать прикажешь?
Ладно, у меня нет больше времени тут торчать, а ты покатайся, посмотри, может,
кого-то найдешь чудом. И помни: это не столько в моих, сколько в твоих
интересах.
– Да я помню... – сконфуженно прогудел
бас. – Попадись она мне, я ее просто прикончу!
– Не дури, она нужна мне живая!
– Ладно, как скажешь. Хочешь, я тебя
подвезу?
– На маршрутке доберусь, – отозвался
собеседник. – Ты лучше тут пошустри, понял? И если что, звони мне
немедленно. Немедленно!
– Э-э, погоди, скажи мне еще раз твой
новый номер, а то у меня из головы вон. Старый был накрепко вбит, а этот...
– Уверяю тебя, если будет нужно, я вобью
и этот – еще более крепко, – отозвался второй человек, и от его голоса
веяло такой ледяной угрозой, что у Алены невольная дрожь прошла по спине.
Впрочем, не исключено, что она просто озябла в своем застекленном окопе.
– Да ладно, ну ты че! – забасил
первый. – Все будет тип-топ, как обычно. А твой номер я лучше прямо сейчас
в телефонную книжку зашифрую. Говори цифирки.
– 8-910-937-21-68, – неторопливо
продиктовал ледяной голос, уже не казавшийся Алене приятным. А номер показался
знакомым... А, понятно. Практически такой же телефон у Михаила, только у него
нет этих первых цифр 910, а вместо 68—67. То есть номер неизвестного мужчины
она запомнила мгновенно... только зачем ей это?
Те двое отошли от подъезда, и Алена смогла
увидеть вторую тень. Она была несколько покороче и пошире первой, вдобавок
мужчина, очевидно, носил какую-то толстую, короткую куртку, из-за чего верхняя
часть его туловища казалась кургузой.
Тени скрылись за углом, лишив, таким образом,
Алену единственного доступного ей развлечения. От нечего делать она мысленно
пожелала этим двоим удачи в их поисках. А потом – от нечего же делать –
попыталась поискать щелку меж зеленых штор, скрывавших от нее происходящее в
комнате. Там все еще спорили, но звукоизоляция окна была отличная – все-таки не
зря так ретиво рекламируют стеклопакеты! – поэтому до Алены доносились
лишь какие-то отголоски. Она повертелась так и этак, стараясь по возможности
ничего не задеть и не свалить, как вдруг шторка качнулась – видимо, кто-то в
комнате задел ее, – и Алена на какой-то миг увидела стоявших около ложа
разврата Катерину со змеиной улыбкой на лиловых поджатых губах, голого по пояс,
очень злого и очень красивого Влада, который выразительно поигрывал мускулами.
А рядом с ним... рядом с ним стоял невысокий худощавый парень в черной,
короткой, легковатой для зимы куртке. Короткая, торчащая челка, прищуренные
узкие глаза...
Тот самый! Тот самый, кого она видела в Москве
около «Макдоналдса», потом в сквере облсуда, потом... потом была эта жуткая
погоня по лестницам и коридорам Дома связи!
«Плохо, Алеха! Хило, Вавила!» – как писал
известный русский лингвист и составитель «Толкового словаря живого
великорусского языка» В.И. Даль. И он был глубоко прав. Ох, плохо, Алеха!
Воистину, хило, Вавила...
Весь минувший день Алена старательно убеждала
себя в том, что это загадочное преследование – либо наваждение, либо бред. Она
умела вот так уверить себя иногда, что неприятности и опасности существуют
только в ее воображении, а поскольку основная жизнь ее в основном протекала за
пределами реальности, ей очень часто удавалось загнать реальные страхи в глубь
подсознания. Думала, так же произошло и теперь, но... вот он, реальный
преследователь! Монстр, родившийся в ее воображении? Или все-таки ужасная
действительность, реальная и необъяснимая угроза?
Протянулась рука Катерины, унизанная
множеством серебряных браслетов – до Алены, чудилось, донесся их нежный
перезвон, – и задернула шторку плотней. Алена осталась в кромешной темноте
одна со своими страхами, уж и не понять, реальными или воображаемыми, но самым
пугающим было полное непонимание происходящего.
Кто этот человек? Почему он преследует Алену?
За что хочет убить ее?
Она не только не знала истинных причин его
действий, но даже не могла выдумать сколько-нибудь убедительных! И это было
совсем плохо...
***
«Дорогая мама, прости. Теперь тебе не придется
мучиться из-за меня. Прости! Ты всегда говорила, что не хотела меня, я стал
извергом, подонком. Я потерял смысл в жизни. Я тянул все сам. Прости меня. Я
устал жить. Если будет возможность, то забери Никитку к себе. Забудьте меня.
Не думайте обо мне. Я этого недостоин».
Владимир глотнул из стакана, не чувствуя
жгучего вкуса водки. Да, он уже допил пиво и принялся за сорокаградусную. Какая
разница, чем налакаться перед тем, как... И уж точно – наутро голова болеть не
будет. Лучшее средство от похмелья – смерть!
Хорошо он написал матери – душевно. Так и
тянуло перечитать. Перечитал и остался еще больше доволен. Без упреков,
главное. Все-таки мать есть мать, какая бы она ни была, но она его родила...
другое дело, что на муки родила! Не любила, не хотела, может, и проклинала
украдкой. А вот интересно, не она ли наворожила своими проклятиями эту участь
немилому сыночку: чтобы он однажды вошел в свой дом, держа на руках спящего
сына, и услышал, как сладострастно хрипит на его жене какой-то посторонний
мужик?
Впрочем, почему – какой-то? Володя отлично
знал, кто это был. Тот же, по которому сохла Ольгина сестрица. На самом-то деле
ей ни родной муж не был нужен, которого они первого замочили, ни Сайков, с
которым эта сучка потом демонстративно трахалась. Только этот, как его там...
Красавчик. Господи, как его возненавидел Володя с первого взгляда! Словно чуял,
сколько бед им всем принесет этот... герой-любовник.
