В кабинет вошла Вера Кросс, его секретарь, миловидная, изящно одетая женщина лет двадцати семи. Ее высокая грудь и стройные ноги скрашивали Паттерсону серость трудовых будней. Не раз и не два задумывался он, какова она будет в постели. Впрочем, такой вопрос возникал у него всякий раз, когда он видел симпатичную женщину. По всему чувствовалось, что с Верой в постели не соскучишься, но Паттерсон не шел дальше раздумий. Ни единым намеком ни разу не выдал он, что видит в Вере женщину, хотя не сомневался, что та не станет возражать, если он при случае ущипнет ее за попку. Но Паттерсон всегда помнил, чем кончились для двух-трех его коллег романы с секретаршами. Он же не страдал отсутствием честолюбия. И надеялся стать вице-президентом, а то и президентом банка. А один неверный ход мог перечеркнуть все его устремления, поэтому они с Верой оставались только друзьями. Рук же он не распускал.
– Доброе утро, Крис. Сегодня много почты. – Вера закрыла за собой дверь. – Я ее рассортировала. В правой стопке срочные письма. – Она села, положила ногу на ногу, открыла блокнот.
Подавив еще один тяжелый вздох, Паттерсон взялся за первое письмо. В 9.50 с почтой было покончено. Иногда на странице возникали голубые, с поволокой, глаза, но усилием воли Паттерсон отгонял их прочь. В десять часов начиналось утреннее совещание, обычно продолжавшееся сорок пять минут.
– У меня назначены какие-нибудь встречи, Вера? – спросил он, догадываясь об ответе.
– Каждые двадцать минут до перерыва на ленч, – весело ответила та. – Мистер Коуэн придет в одиннадцать. Я отвела ему полчаса.
Паттерсон хлопнул себя по лбу.
– Но я же не просмотрел его акции. – Из-за Шейлы он забыл обо всем.
– Я догадалась об этом, – улыбнулась Вера. – И отнесла список в отдел инвестиций. Они предложили несколько вариантов. Я объяснила, что вы очень заняты другими делами. – И протянула Паттерсону два листа бумаги.
– Не знаю, что бы я без вас делал. – Паттерсону действительно достался компетентный секретарь. – Премного благодарен.
Вера радостно улыбнулась:
– Я знала, что вы заняты поисками компаньонки для миссис Морели-Джонсон. Нашли что-нибудь подходящее?
– Думаю, да… Сегодня все выяснится. Спасибо, Вера. – И Паттерсон углубился в предложения отдела инвестиций.
На совещании, чисто формальном, не представляющем никакого интереса, Паттерсон то и дело поглядывал на часы. Миссис Морели-Джонсон в это время беседовала с миссис Флеминг. Беспокойство не покидало его. А вдруг старушка остановит свой выбор на более пожилой женщине, уже пятнадцать лет проработавшей компаньонкой? Он, со своей стороны, выпячивал ее недостатки, а не достоинства. Указал на невысокую образованность, полное незнание и непонимание музыки. Намекнул, что с такой компаньонкой будет скучновато. И теперь надеялся, что его слова отложились в памяти миссис Морели-Джонсон.
И, вернувшись в кабинет, обсуждая с Берни Коуэном плюсы и минусы вкладывания денег в краткосрочные, с высоким процентом государственные облигации, Паттерсон постоянно держал в поле зрения настольные часы. Десять минут двенадцатого. Шейла уже сидит в просторной, роскошно обставленной гостиной квартиры в пентхаусе отеля и беседует с миссис Морели-Джонсон. Его руки покрылись липким потом. А если дело не выгорит? Что тогда сделает Шейла? Она говорила, что уедет в Лос-Анджелес. Значит, исчезнет из его жизни? Такая перспектива его не радовала.
Наконец Паттерсон избавился от Берни Коуэна, но тут же в его кабинет вплыла миссис Ван Дэвис. У нее появились лишние деньги, которые она желала вложить в акции. В 11.40 они решили все вопросы, и Паттерсон проводил миссис Ван Дэвис в приемную. Тепло распрощался с ней, и тут же Вера подозвала его к телефону:
– Миссис Морели-Джонсон.
– Я поговорю с ней из кабинета, – ответил Паттерсон и метнулся к своему столу. По пути плотно закрыл дверь, сел, закурил и лишь затем снял телефонную трубку.
– Это вы, Крис? – По телефону миссис Морели-Джонсон всегда говорила очень громко, очевидно полагая, что все ее собеседники глуховаты. Паттерсон чуть отстранил трубку от уха.
– Доброе утро, миссис Морели-Джонсон. Как вы себя чувствуете?
– Нормально. Может, немного устала. – Она любила подчеркнуть, что уже немолода. – Я насчет этой девушки… Шейлы Олдхилл. Я поговорила с ней. Она показалась мне очень серьезной, Крис.
Паттерсон заерзал на кресле. Попытался изгнать из голоса все чувства.
– Я думаю, вы правы. У нее прекрасные рекомендации. Я их проверил. (Ложь.) Вам она понравилась?
– Очень. – Последовала долгая пауза. – Но она так молода!
Паттерсон сжал трубку с такой силой, что побелели ногти.
– Да… это точно. Поэтому я и колебался, посылать ли ее к вам… ее подготовка…
– Мне понравилась другая женщина. У этой девушки нет ее опыта.
«Провал!» – подумал Паттерсон.
– Я вас понял, миссис Морели-Джонсон. Значит, я могу предложить мисс Олдхилл поискать другую работу?
– Я этого не говорила! – выкрикнула миссис Морели-Джонсон, и Паттерсон торопливо отодвинул трубку еще дальше от уха. – Наоборот. Девушка заинтересовала меня. Я помню ее отца… прекрасный был музыкант. И она так мало о нем знает. Сказала мне, что он очень хотел сына. И почти не уделял внимания дочери… мужчины иногда ведут себя так глупо. Я бы хотела рассказать ей об ее отце. Вы слишком молоды, чтобы помнить его. А я часто играла с оркестром, в котором он был одним из ведущих исполнителей.
Паттерсон начал успокаиваться.
– Я уверен, она будет вам очень благодарна, миссис Морели-Джонсон.
– При чем тут благодарность. Детям необходимо знать как можно больше о родителях. Я решила взять ее с испытательным сроком.
– А как насчет миссис Флеминг? Предложить ей подождать?
– Нет, разумеется. Скажите ей, что место уже занято. Девушку я беру на три месяца. Мы уже договорились. Если я захочу сменить компаньонку, то вновь обращусь к вам за советом.
Паттерсон облегченно вздохнул.
– Очень мудрое решение. Трехмесячный испытательный срок покажет, подходит ли она вам.
– Да… я так и подумала. Я вам очень благодарна, Крис. Наверное, поиски компаньонки заняли у вас массу времени.
– Пустяки, – весело ответил Паттерсон. – Главное, чтобы вы были довольны. У меня лежат несколько документов, которые вам нужно подписать. Могу я заехать завтра в одиннадцать?
– Безусловно. – И миссис Морели-Джонсон захихикала как девушка, назначившая свидание. Паттерсон скорчил гримасу. Он вел счета старушки четыре года, и эти смешки уже порядком поднадоели ему.
– Прекрасно, миссис Морели-Джонсон. Когда мисс Олдхилл приступает к работе?
– Она уже поехала за вещами.
Паттерсон нахмурился. Эта новость его не обрадовала. Как только Шейла устроится у старушки, остаться с ней наедине будет довольно затруднительно.
