– Разве это так важно? Я красивее ее? Вам не хочется заняться любовью?
– Я спросил, знаешь ли ты ее?
– Нет, не знаю, – она нетерпеливо отвернулась. – Могу я получить свой подарок?
Я достал пять десятидолларовых бумажек и положил их на видное место.
– Джоян вышла замуж за американца по имени Джефферсон. А его-то ты знала?
Она сделала недовольную гримасу.
– Я встречалась с ним. – Она снова посмотрела на фотографию. – Почему у нее такой вид? Как будто она… мертвая?
– Так оно и есть.
Девица отбросила снимок, словно он обжег ей руки.
– Плохая примета – смотреть на мертвых, – сказала она. – Дайте мне подарок, мне пора идти.
Я достал фотографию Германа Джефферсона и показал ей.
– Ее муж.
Она мельком взглянула на снимок.
– Я ошиблась. Я не встречалась с ее мужем. Пожалуйста, отдайте мой подарок!
– Ты только что сказала, что встречалась с ним.
– Я ошиблась.
Мы смотрели друг на друга. По выражению ее лица я понял, что напрасно трачу время. Больше она мне ничего не скажет. Я отдал ей деньги.
– Ты получишь больше, если расскажешь о Германе Джефферсоне, – сказал я без особой, впрочем, надежды. Моя гостья направилась к двери.
– Мне ничего о нем неизвестно. Спасибо за подарок.
Она открыла дверь и исчезла за ней, дразняще покачивая бедрами. Я понимал, что остался в дураках, но меня это не очень беспокоило, так как за все расплачивался Джефферсон-старший.
Устав валяться на кровати, я решил пойти куда-нибудь пообедать. В коридоре мне снова на глаза попалась Лейла. Она переоделась в нарядный пурпурный с золотом чунгазан, а в волосы воткнула белый цикламен.
– Та девушка недолго у вас задержалась. Зачем вы ее привели?
– У нас была просто деловая встреча, – оправдывался я, запирая дверь. – Мне нужно было поговорить с ней.
– О чем? – подозрительно спросила Лейла.
– О том о сем, – неопределенно ответил я, оглядывая Лейлу. Она была очень мила.
– Может, пообедаем вместе?
Ее лицо оживилось.
– Это чудесная идея! – Она метнулась в свою комнату, схватила сумочку и присоединилась ко мне. – Я проголодалась и поведу вас в отличный ресторан. Там очень вкусно кормят, и это обойдется совсем недорого.
Мы прошли мимо портье, занятого подсчетами на нообаке – старинных счетах с бусинками. Его старые желтые пальцы бегали по бусинкам с изумительной быстротой. Он даже не повернул головы в нашу сторону. Выйдя на улицу, мы повернули к стоянке такси.
– Нам до парома, – объяснила Лейла. – Ресторан находится на той стороне.
Пока мы добирались, Лейла рассказала мне о фильме, который она видела двенадцать дней назад. Я понял из ее рассказа, что китаянки обожают кино. В это нетрудно было поверить, глядя на очереди возле каждого кинотеатра. Лейла объяснила мне, что очереди стоят с самого утра, чтобы получить лучшие места. Когда мы переправились через пролив, она предложила пройти пешком по Натан-роуд, нагулять аппетит. Идти по улице рядом и разговаривать было почти невозможно. В это время Коолум запружен народом и прогулка требует особой сноровки. Наш путь освещали яркие неоновые рекламы. Я пришел к выводу, что китайские иероглифы на рекламах выглядят особенно изысканно. Они лишены банальности надписей, которые можно прочесть, и потому для нас, белых, становятся таким образом в один ряд с произведениями искусства. Наконец мы добрались до ресторана, расположенного на боковой улочке, кишевшей детьми.
– Здесь мы сможем хорошо поесть, – сказала Лейла.
Ресторан сразу оглушил меня, хотя посетителей практически не было видно. Каждый столик скрывался за ширмой. Слышался стук палочек, звон посуды и высокие китайские голоса. Хозяин проводил нас за ширму, улыбнулся Лейле и удалился. Лейла положила сумочку на стол, прочно утвердилась на стуле и одарила меня сияющей улыбкой.
– Заказывать буду я, – заявила она. – Сначала жареные креветки. Потом суп из акульих плавников, потом запеченные цыплята – это здешнее фирменное блюдо. Потом я подумаю, что еще заказать, но сначала обязательно жареные креветки.
Она быстро заговорила с официантом на кантонском диалекте. Когда тот, приняв заказ, ушел, Лейла перегнулась через стол и похлопала меня по руке.
– Я люблю американских джентльменов. Они так энергичны и к тому же очень интересны в постели… и у них много денег.
– Не очень-то полагайся на это, – сказал я. – Иначе тебя ждет разочарование. Ты давно в Гонконге?
– Три года. Мне удалось бежать из Китая только потому, что у моего двоюродного брата была джонка. Он переправил меня в Макао, а оттуда я уже попала сюда.
Официант принес китайское вино и разлил его в маленькие чашечки. Оно оказалось подогретым и довольно крепким. Когда официант вышел, я спросил:
– Может, ты знаешь Джоян Чунг? Она тоже беженка.
Лейла удивилась:
– Конечно, я ее хорошо знаю. А откуда ты слышал о ней?
– Мы не знакомы, – ответил я. Пришлось сделать паузу, так как официант принес чашки с большими креветками, запеченными в золотистом тесте.
– Но откуда вам известно ее имя? – спросила Лейла, подхватывая креветку палочками и ловко обмакивая в соевый соус.
– Она вышла замуж за моего знакомого, когда-то мы жили в одном городе, – сказал я и уронил креветку на стол. Но тут же подхватил ее и на этот раз умудрился отправить в рот. Креветка оказалась не только съедобной, но и вкусной. – Может, ты встречалась с ним? Его звали Герман Джефферсон.
– О, конечно, – Лейла ела с изумительной скоростью. Половина ее креветок уже исчезла. Я же едва одолел треть. – Мы вместе с Джоян из Кантона. Ей повезло, она вышла замуж за американца.
Официант принес блюдо риса, зажаренного вместе с мелко нарезанной ветчиной, креветками и яйцами. Лейла наполнила свою чашку, и палочки снова замелькали с невероятной быстротой. Я безнадежно отстал – не хватало опыта и сноровки в обращении с таким экзотическим инструментом.
– Они жили в гостинице? – спросил я, роняя рис на скатерть и тщетно пытаясь угнаться за Лейлой.
Она утвердительно кивнула, продолжая виртуозно орудовать палочками.
– В течение трех месяцев мы были соседями. Но потом он исчез.
Нам подали большую чашку с супом из акульих плавников. Лейла тут же отлила часть себе в пиалу.
– Как это – исчез?
Она пожала плечами.
Поскольку суп можно было есть ложкой, мне удалось практически не отстать от китаянки.
– Не нуждался в ней больше?
– Почему не нуждался?
