Кстати, американец за свою жизнь в ходе разных ритуалов успевает спеть национальный гимн сотни раз и с малолетства знает его наизусть. Для него это святыня, и никакая ирония тут неуместна. Россиянину, конечно, непривычно наблюдать, как тысячи бейсбольных болельщиков перед началом матча в едином порыве поют гимн. Но тут, наверное, следовало бы не столько недоумевать, сколько уважительно оценить поучительный пример.
На самом деле у американцев есть много такого, чему стоит поучиться. По крайней мере не следует безоговорочно принимать, скажем, злую иронию сатирика Задорнова, который пытается поднять самооценку соотечественников, противопоставляя широте русской души убогую ограниченность янки. Если американцы так примитивны, как он рассказывает, то почему же сумели добиться такого процветания?
Конечно, кое-какие черты подмечены им довольно верно. Например, культ доллара, который, при всей декларативной религиозности американцев, никак не укладывается в библейскую традицию, а скорее напоминает притчу о Золотом Тельце. Когда в России бывший министр Авен заявляет: «Деньги – самый верный критерий успеха», – на него смотрят с недоверием и даже с неприязнью (ведь для нас особенно справедлив старый афоризм: «Многие презирают деньги, особенно те, у кого их нет»). Среди американцев практически не встретишь бессребреников, для них суждение Авена – бесспорная аксиома.
Соответственно, деньгами измеряется и престиж той или иной работы. Если за какую-то законную форму деятельности платят деньги, значит, это вполне достойная работа, и чем больше платят – тем более достойная. Публицисты Вайль и Генис, на своем опыте познавшие американский образ жизни, пишут: «…В принципе безразлично, чем именно заниматься: держать бакалейную лавку, писать музыку, выпускать авторучки. Мы знаем одного профессора, который бросил университет, чтобы открыть ресторан. Американцы запросто меняют работу, если в другой компании платят на 10% больше».
Россиянам это трудно понять, в их шкале престижа профессор стоит неизмеримо выше ресторатора. Но кто сказал, что это безупречная шкала? Чтобы в ней усомниться, достаточно порасспросить иного нашего профессора, который едва сводит концы с концами.
В одном из номеров научно-популярного журнала «Психология сегодня» я наткнулся на материал, написанный профессором Йельского университета Р. Стернбергом, крупнейшим в современной науке специалистом в области психологии интеллекта. Ожидая прочесть очередной опус о природе человеческого ума, я был немало удивлен, обнаружив, что на сей раз почтенный мэтр выступил автором… популярного теста супружеской совместимости! Ничего удивительного, таков характер массового журнала. И профессор не побрезговал этой публикацией, которая со всей очевидностью была создана исключительно ради гонорара.
От автора этих строк профессору Стернбергу – «большое человеческое спасибо»! Я и сам, грешным делом, постоянно занимаюсь чем-то подобным, но всякий раз из-за своего неизбывного российского комплекса терзаюсь безотчетным чувством вины, словно делаю что-то недостойное. В Америке даже именитые ученые не считают зазорным зарабатывать деньги любым доступным способом. Наверное, и мне тут нечего стыдиться.
Другой американский психолог Ф. Зимбардо в одной книге пишет о своей студентке, которая на учебу в университете подрабатывает, за 20 долларов в час позируя обнаженной всем желающим ее фотографировать (при этом никакого «интима»!). Характерно, что ученый упоминает об этом без тени осуждения. Если собственные представления о нормах и приличиях допускают для девушки такую форму заработка, то кто ее осудит? По американским меркам было бы гораздо хуже, если бы она вообще ничем не занималась и при этом сетовала на безденежье.
Русские обычно рассуждают: «Да я скорее буду голодать, чем…» В Америке никто не голодает. Наверное, потому, что никто себе этого не позволяет. Здесь считается недостойным бедствовать, когда существуют хоть какие-то возможности поправить свое положение. А возможности всегда существуют!
Соответственно, при найме на работу вопрос оплаты встает едва ли не в первую очередь. Разговор с потенциальным работодателем, как правило, строится по схеме: во-первых, сколько я буду получать, во-вторых, что я за эти деньги должен делать? Русские считают такую манеру почти неприличной и поначалу ведут долгие разговоры об особенностях работы, стараясь произвести впечатление, будто готовы «из любви к искусству» выполнять ее за любые деньги, а то и вовсе без денег. Однако признаемся себе, что это совсем не так. Поэтому в данном случае американцы не только прямолинейнее нас, а попросту честнее. А у американца наше «бескорыстие» создает впечатление, что перед ним чудак не от мира сего, которому можно заплатить по минимуму, раз он сам так мало интересуется вопросом оплаты.
Однако вне деловой сферы в частных беседах на тему заработка в Америке наложено строгое табу. В России поинтересоваться размером зарплаты у знакомого или даже малознакомого человека – в порядке вещей. Мы охотно рассказываем едва ли не всем подряд, сколько мы получаем, недополучаем, хотели бы получать… Задать подобный вопрос американцу – высшая бестактность. Это все равно что спросить, какими ласками его радует жена. Если захочет, сам расскажет. Хотя вряд ли захочет, ибо и то и другое – дело сугубо частное, интимное. Тем более неприлично жаловаться на материальные затруднения. Продолжая известную аналогию, это почти то же самое, что признаваться в собственной импотенции. Наши российские стенания о недостатке средств, ставшие в последние годы лейтмотивом разговоров на всех уровнях, способны вызвать у американца резонное недоумение: «Какой же в тебе есть изъян, что не позволяет себя нормально обеспечить?»
Вообще американцы в отличие от нас не склонны «грузить» ближнего своими проблемами, даже если они есть (а у кого их нет?). Вопрос «Как поживаете?» здесь является составной частью приветствия, носит сугубо ритуальный характер и подразумевает единственный возможный ответ: «Fine!» (отлично, замечательно). У нас такой вопрос обычно свидетельствует о желании рассказать, как поживает сам спрашивающий. А американский ответ вызывает самые противоречивые чувства: от подозрительности («Не скрывает ли чего, отговариваясь таким образом?») до зависти («Живут же люди!»). Даже если дела идут совсем неплохо, мы привыкли прибедняться: «Да так себе, помаленьку». Американец такой ответ сочтет свидетельством низкой самооценки и мелких притязаний, а это принято считать серьезным личностным изъяном.
Американцы привыкли следовать старому завету: «Если хочешь добиться успеха, веди себя так, словно ты его уже добился». Поэтому по выражению лица американца трудно понять подлинное положение его дел и душевное состояние. Это у русского – душа нараспашку. Если ты ему не нравишься, то это так прямо и написано на лице. Правда, скорее всего это не ты ему не нравишься, а: а) сантехник, которого ждут вторую неделю; б) теща, с которой невозможно договориться; в) правительство, которое…; г) и вообще жизнь не удалась. По лицу американца, источающему жизнелюбие и оптимизм, иной русский может решить, что собеседник сию минуту готов взять его на пожизненное содержание. Разумеется, это иллюзия. Просто тот не намерен делиться с вами переживаниями по поводу размолвки с тещей или неуспеваемости сына. Вообще поговорку про сор из избы придумали русские, а последовательно ее придерживаются как раз американцы.
