– Но я действительно не дайвер, Вика. Я никто.
– И поэтому ты пошел таскать нарисованную мебель? Пить нарисованную водку в дешевых виртуальных барах?
– Да. Потому что я теперь – никто.
Вика покачала головой. Снова коснулась моей руки.
– От кого ты бежишь, Леонид? От кого или от чего?
– Я хотел бы знать, куда я бегу, Вика. Я знаю, что потерял, но я не знаю, к чему приду.
– Леня…
Она обняла меня, обняла так неожиданно, что я вздрогнул. Прижалась к груди.
– Леня, ты ничего не потерял…
Я не ответил. Сидел, обнимая ее, уткнувшись лицом в волосы… сидел и молчал. Она не права, но я не скажу этого.
– Леня, дайвер – это то, что дается свыше. Богом, судьбой, игрой генов… тут пусть каждый верит в свое. Что ты потерял, Леня? Умение выйти из глубины в тот миг, когда захочешь? Оно с тобой. Умение видеть то, что невидимо другим? А разве это было главным, Леня?
Главным… не главным… Разве в этом дело.
Это было моей судьбой…
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты мог творить чудеса… маленькие чудеса, пока был просто дайвером. Большие чудеса, когда встретился с Неудачником. Потом это исчезло, не только у тебя, у всех… но разве это было главным, Леня?
– Это было моей судьбой.
– Это было лишь тем, как ты строил свою судьбу. Формой, инструментом, но никак не сутью. Леня, сколько было подлецов среди дайверов?
– Мы воровали. Чужие программы, чужие деньги, чужие секреты.
– Многие? Часто?
– Нет, но…
– Сколько среди нас было подлецов, Леня? Сколько дайверов обратили свой дар во зло? Азарт, игра, взлом, кража… Так или иначе – никто не опустился до подлости. Можно преступить законы общества, нельзя преступить законы морали – помнишь?
– Пока мы все были вместе. Пока у нас был свой кодекс чести. А что теперь?
– Ты о Темном Дайвере?
– О нем в первую очередь… про других мы ничего не знаем. Он сохранил свой дар в полную силу. Если верить Дибенко…
Вика вздрогнула.
– Я говорил с ним сегодня. Если он не врет – Темный Дайвер не просто сохранил, он преумножил свои способности. Он гоняется за тем файлом, за которым послал Падлу и Ромку. Он ненавидит Дибенко… и пытается навредить ему.
– Так вот почему ты спросил меня о Дибенко…
Я не ответил – лишь взял ее за руку.
Почему я не увидел ее глаз в глазах Нике? Почему не услышал ее голоса, не почувствовал тепла ее ладони?
Потому что забываю ее – настоящую? Не ту, что на экране, не ту, что в памяти… ту, что делит со мной кров и постель.
Сказки не зря кончаются свадьбой. Впрочем, иногда после свадьбы прилетает дракон. Большой, злобный, огнедышащий… любитель похищать чужих невест. Вот тогда у сказки есть маленький шанс продлиться подольше.
Неужели надо специально выращивать этого тупого дракона, если не хочешь, чтобы сказка кончилась слишком быстро?
Ненавижу драконов… и тех, кто их растит.
– Я не Темный Дайвер, Леня… Я не Темный Дайвер.
– Вика…
На миг мне показалось, что она готова заплакать. Я привлек ее к себе, обнял сильнее, провел ладонью по лицу. Лицо было сухим… не умеет она плакать. Я не учил этому нарисованную Вику, а живая разучилась сама.
– Мне не нужно оружие третьего поколения… я не собираюсь никого убивать. Ни в жизни, ни в глубине…
– Там не оружие, в этом файле…
– А что там?
Я по-прежнему баюкал прижавшуюся ко мне Вику. У меня не хватит рук, чтобы обнять всех, кто нуждается в утешении. У меня не хватит сил вытащить всех, кто тонет. У меня не хватит жизни, чтобы прожить ее так, как я хочу.
Делай что можешь, и будь что будет.
– Там не смерть, Вика… Там жизнь. Но я не знаю, нужна ли она глубине – такая жизнь…
Я рассказал ей все. Все, начиная с того момента, когда я нажал на спуск, уже догадываясь, что стреляю в нее. Догадываясь – и все же стреляя.
Храм, где каждый из нас впечатан в стену…
Визит Дибенко…
Приезд ребят…
Письмо с файлом…
«Искусственная натура»…
– Эта новая жизнь уже убивает… – прошептала Вика. – Еще не обретя полную силу.
– Убивает не она…
– Не важно, кто нажал на спуск. Наемный охранник, знающий, чем стреляет; восторженный паренек, не понимающий, что творит… Она уже убивает, эта вторая натура. Цепляется за жизнь, за место под нарисованным солнцем. Пока – нашими руками.
– Им не выйти в реальный мир. Никогда. Ни Императору из игры, ни электронным симбионтам…
– Зато мы можем уйти туда насовсем. И никаких дайверов не хватит, чтобы спасти каждого.
– Никто и не станет просить его спасать. Вот что страшно… – Я перевел дыхание и сказал, будто прыгая в воду: – Я уйду из Диптауна. Мне хватит сил, Вика…
– Нет, ты не уйдешь. – Она подняла голову и улыбнулась. Слабо, но все-таки улыбнулась. – Чего придумал… бежать?
– Что я могу сделать?
– Ты дайвер!
– Я никто!
– Ты дайвер! Пока ты можешь смотреть на мир без розовых очков, пока способен уйти и вернуться, пока готов ввязаться в бой – ты дайвер! Вот что главное, Леня! Объективность, свобода и отвага. А вовсе не умение видеть дыры в программах или ломать их…
– Ты забыла совесть, Вика…
– А совесть тут ни при чем. Ее нет – человек остается дайвером. Только Темным.
– Он не потерял своих способностей.
– Значит, и ты можешь их найти. Ты ведь прошел мост!
– Это… это другое.
– Уверен? Помнишь, мы смеялись с тобой над твоими фантазиями… как тебе пригрезилось, что ты вошел в виртуальность с отключенной телефонной линии… что поехал меня встречать… Но что было сном, а что явью, Леня? Когда на самом деле тебе отключили линию? Ты же мог, ты действительно мог то, что никому не подвластно! Пройти сквозь стены, рассмеяться в ответ на пули, дотянуться до любого уголка сети. Это было! Мы целовались, взлетев в небо над Диптауном, – ты помнишь?
– Неудачник ушел и унес все, что дал мне…
– Все ли? Мост, Леня! Мост! Ты же начал проходить его во сне, помнишь? Два, три раза?
– Больше, Вика. Я просто не говорил тебе… каждый случай.
– Почему? – Она чуть отстранилась.
– Ну… чтобы ты не поняла, что со мной происходит.
– Ты думаешь, я могла этого не понять? – Она лишь покачала головой. – Не говорить – да. Но не понять?
