– Как тебя зовут, Петруша?
– Так и зовут. А наливать-то ты будешь?
– Сначала поговорим.
– Теперь ясно. Корова, сука, подставил меня. Если ты хозяин белой иномарки, то знай, что сигарет импортных я из салона не брал. И зажигалку тоже. Пацанва тут шныряла, это они. А мне…
– Я не хозяин белой иномарки. Мне нет никакого дела ни до сигарет, ни до зажигалки.
– Тогда чего же ты хочешь? Но без сотни граммов разговор у нас не получится. Оплата вперед!
– Без проблем. Идем.
– Нальешь?
– Сказал же, идем. Если расскажешь, что мне нужно, бутылку получишь.
– Пузырь? А что надо-то?
– Так говорим или похмеляемся?
– Похмеляемся.
Белов повернулся к Давыдову и сказал:
– Вы, Денис Анатольевич, пройдите на площадку перед кафе. Мы быстро.
– Хорошо.
Николай с мужиком вошли в заведение.
– Сто пятьдесят водки, – проговорил Белов.
Бармен улыбнулся.
– Нашли Петрушу?
– Как видишь.
Мужик в два глотка изничтожил содержимое стакана, поморщился, занюхал выпивку рукавом грязной рубашки и полез в карман за «Примой». Но дымить в кафе не позволил бармен.
– Запрещено, на улицу!..
Белов и Петруша вышли на площадку, к ним подошел Давыдов.
– Ну, давай, Петруша, рассказывай, что ты видел и слышал в понедельник одиннадцатого числа.
Мужик откашлялся.
– Вообще-то я Петров Петр Петрович.
– Учтем. Рассказывай.
– Значит, так. В тот день мне с утра подфартило. Подъехала компашка молодых пацанов на «десятке», а машина в грязи вся, словно из болота вытащили. Где уж они так уделали ее, не знаю. Вот я и предложил им помыть ее за пузырь. Пацаны согласились…
Давыдов прервал Петрова:
– Ты нам расскажи о «Мазде», которая останавливалась здесь под вечер.
– Была такая. Я как раз на лежбище был, выглянул из кустов, подумал, может, стекло или кузов протереть, но увидел мужика, понял, что тот меня далеко пошлет, да так и остался на месте.
Следователь достал фотографии, показал Петруше снимок Градоверова и спросил:
– Этот мужчина?
– Он. Представительный такой, важный. Только вот машина у него не того, не соответствовала.
Давыдов показал фото Удаловой.
– Эту женщину видели?
– И эту видел. Она в кафе побежала.
– А мужик? – спросил Белов.
– Тот из машины вышел, и тут ему кто-то позвонил.
– Ты слышал разговор?
– Да разве сейчас вспомнишь? Вроде слышал чего-то.
– С меня бутылка, Петр Петрович, – напомнил Николай.
– А?! Ну да, слышал. Только бабки вперед.
Белов отдал ему две сотни.
– В общем, слышал я мало, сейчас вспомню. Значит, он, мужик этот, ответил. Здравствуйте, мол… имя-то я не помню, а вот отчество точно Карлович. Потому и не забыл, что у нас на деревне отродясь никаких Карловичей не бывало.
– Дальше?..
– Но мужик, видать, не угадал. Не Карлович это был, а кто-то еще. Этот, который с фотографии, спросил, дескать, кто вы… или откуда, название какое-то сказал, не запомнил. Потом он слушал и вдруг заорал: «Я не могу это сделать». Я потому запомнил, что мужик заметно перепугался, сильно побледнел и все на кафе смотрел. Затем он упомянул, что стоит вот на этом самом месте. Что-то еще говорил, потом нагнулся к машине, посмотрел на спидометр, сказал, мол, четыреста пятьдесят один километр проехал. Вроде все.
– Вы уверены? – надавил Белов. – Я ведь могу деньги обратно взять.
– Да погодь ты, бугай. Что еще?.. Ага! Сказал мужик, что у Рогачевки, мол, знает приличный мотель, позже спросил, как он объяснит этот маневр Ольге. Тут же тихим голосом, понял, дескать. После распрощался с тем, кто звонил. Теперь уже совсем все!
– Точно?
– Вот те крест!
– Дальше что было?
– Баба из кафе вернулась, они о чем-то поговорили и поехали. Баба, кстати, видела, как мужик по телефону трындел. Чего-то спросила, я не слышал. Они балакали с минуту, может, две, но меня это не интересовало, я лег в тень. Машина уехала в сторону Воронежа.
Белов взглянул на Давыдова. Тот кивнул свидетелю и сказал:
– Идите в кафе, Петр Петрович.
– Это еще зачем? Водку я сам куплю, когда надо будет.
– Протокол составим.
– А чего сразу протокол-то?
– Так положено. Или вы предпочитаете, чтобы мы вас доставили в ближайшее отделение полиции?
– Нет уж, спасибочки, коли надо, то давай, начальник, здесь.
– Прошу! – Давыдов увел Петрушу в кафе.
К Белову подошел старший лейтенант Зубров и осведомился:
– Ну и что тут, Коля?
– Опознали Градоверова и Удалову. Они были здесь вечером одиннадцатого числа. Останавливались воду купить. Их опознали бармен и местный алкаш, который постоянно трется у этого заведения.
– И дальше что?
– Давыдов протокол составит, обсудим ситуацию и решим, что делать. Думаю, придется тряхнуть мотель «Луч».
– Хоть разомнемся.
Белов улыбнулся.
– Я не в том смысле, Саша.
– Э, Коля, был бы человек, а повод придраться всегда найти можно.
– Ты еще не забыл, кто среди нас старший?
– Да шучу я.
– Не надо, Саша, не к месту!
– Скучный ты.
– Какой уж есть.
Вскоре из кафе вышел Давыдов, за ним с бутылкой водки выпорхнул Петруша и вскачь ломанулся за угол. Следователь подошел к офицерам и заявил:
– Итак, мы знаем, что Градоверов собирался останавливаться на ночь у Рогачевки. Это мотель «Луч», где была зафиксирована «Мазда» в ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа. Едем туда. Там после опроса персонала определимся с дальнейшими действиями.
До нужного места машины дошли за час с небольшим. В отличие от Градоверова спецам не требовались частые остановки. Они оставили автомобили на стоянке и всей группой вошли в мотель.
Администраторша расплылась в широчайшей улыбке.
– О! У нас целая компания. И одни мужчины. Прелестно!
Давыдов и Белов подошли к стойке, остальные расположились на диване и в креслах. Майор предъявил служебное удостоверение, отчего улыбка тут же исчезла с лица Босиной Анны Викторовны. Так было написано на голубой визитке.
