8
Подъехав к углу улиц Фейрфакс и Биверли, я увидел большую толпу. Улица была запружена автомобилями и людьми. У меня создалось впечатление, что произошел несчастный случай. Я подрулил к тротуару и остановился. Толпа все увеличивалась.
– Черт возьми! – воскликнул я и, выскочив из машины, пошел посмотреть, что произошло.
Маленький двухместный открытый автомобиль стоял поперек улицы. Переднее крыло его было смято. Четыре человека толкали большой черный «паккард» к обочине. У него была разбита передняя фара и сильно поцарапан сверкающий корпус. В центре группы спорящих о чем-то мужчин стоял Питер Теннет с расстроенным видом. Он ожесточенно что-то доказывал пожилому мужчине.
– Здравствуй, Питер! – крикнул я, пробираясь сквозь толпу. – Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
Когда он меня увидел, лицо его оживилось.
– Ты на машине, Клив? – с надеждой спросил Теннет.
– Конечно, – ответил я. – Вон она! Что произошло?
Он махнул рукой в сторону «паккарда».
– Только я отъехал от тротуара, как вот этот друг перерезал мне дорогу и врезался в мою машину.
Мужчина пробормотал что-то о тормозах. Он был бледен и испуган. В это время послышался звук сирены – и подъехала полицейская машина с радиопередатчиком. Из нее выскочил высоченный краснолицый полицейский и, растолкав всех, подошел к нам. Он узнал Питера.
– В чем дело, мистер Теннет?
– Я попал в переплет, – ответил Питер. – Дорожных неприятностей мне только и не хватало. Если у этого джентльмена нет претензий ко мне, то и я не имею никаких притязаний к нему. В таком случае я хотел бы считать инцидент исчерпанным.
Полицейский холодно посмотрел на пожилого человека.
– Если мистер Теннет готов оставить дело без последствий, то и я со своей стороны не имею ничего против. Вас это устраивает?
– Да, да, устраивает, – поспешно подтвердил пожилой мужчина.
Питер посмотрел на часы.
– Вы присмотрите за моей машиной? – спросил он полицейского. – Я опаздываю на киностудию.
Полицейский кивнул.
– Конечно, мистер Теннет. Я сообщу в гараж киностудии.
Питер поблагодарил полисмена и обратился ко мне:
– Ты можешь подбросить меня на киностудию или тебе это не по пути?
– С удовольствием, – сказал я, проталкиваясь через толпу. – Ты себя чувствуешь нормально?
Питер засмеялся.
– Я-то да, а вот старику не повезло. Надеюсь, что они позаботятся о нем.
Проходя к своей машине мимо группки девушек, среди которых я заметил блондинку с велосипедом, я услышал голос:
– Это Питер Теннет, режиссер.
Я с усмешкой посмотрел на своего спутника, но он ничего не услышал, шел с видом делового человека, который спешит. По дороге на киностудию Питер спросил:
– Куда это ты пропал, Клив? Я так давно не видел тебя.
– Вертелся, как белка в колесе. А как твои дела? Как идут съемки?
– Первые недели всегда самые тяжелые. Сейчас все налаживается, но говорить, какой получится фильм, преждевременно. Может произойти все что угодно. – Режиссер помахал рукой кинозвезде Карине Марлен, которая проехала мимо на своем кремовом двухместном автомобиле. – Я собирался позвонить тебе, Клив, и поздравить с тем, что ты работаешь с Р.Г.
Я мельком взглянул на Питера.
– Он сказал тебе?
– Голд вскользь заметил, что заказал тебе сценарий на тему, которую предложила Кэрол, но о подробностях умолчал. Что вы задумали?
– Сатиру на мужчин. Ничего не могу больше сказать тебе, потому что замысел только витает в воздухе.
– Обычно Р.Г. очень откровенен со мной и рассказывает о всех своих планах, но на этот раз он что-то скрывает.
Я остановил машину перед воротами киностудии. Швейцар открыл ворота и, приподняв фуражку, поздоровался с Питером.
– Надеюсь, что я не слишком далеко завез тебя? – спросил молодой режиссер, когда мы въехали на обсаженную пальмами дорожку, ведущую к киностудии.
– Если не возражаешь, мы расстанемся здесь, – сказал я. – У меня много работы… – Я замолчал. Рядом с машиной стояла Кэрол. – Привет, прекрасная незнакомка! – Я снял шляпу и улыбнулся даме. На ней были темно-коричневая блузка и ярко-красные брюки, ансамбль дополнялся ярко-красным тюрбаном. В этом наряде мисс Рай была шикарной и живописной.
– Здравствуй, Клив. – Ее широко открытые глаза были серьезны. – Ты приехал повидаться со мной?
– Давно пора, не так ли? – Я открыл дверцу машины и вылез. – Ты ведь извещена, что я звонил тебе по два раза в день?
– Оставляю вас наедине, – сказал Питер. – Спасибо, Клив, что выручил меня. – Теннет помахал рукой и исчез в огромном, из стекла и бетона, здании, где помещалась дирекция киностудии.
Внезапно Кэрол пожала мне руку.
– Очень жаль, Клив, что мы долго не виделись и что я не отвечала на твои звонки, – сказала она. – Я сердилась на тебя.
– Знаю, – ответил я, думая о том, что она очаровательна. – Я заслужил это. Давай поедем куда-нибудь и поговорим. Я скучал по тебе.
– Я тоже, – призналась Кэрол. – Она взяла меня под руку. – Пойдем ко мне в кабинет. Там нам никто не помешает.
У двери киностудии к нам подбежал какой-то мальчик.
– Мисс Рай, – задыхаясь, проговорил он, – мистер Хайамс требует, чтобы вы немедленно пришли к нему.
– О, Клив, как жаль! Впрочем, пойдем со мной. Я хочу свести тебя с мистером Ингремом и представлю Хайамсу.
– Я лучше поеду, Кэрол. Ты ведь занята, не так ли?
Она потянула меня за рукав.
– Пора тебе быть поближе к великим мира сего. Джерри Хайамс – человек весьма влиятельный. Он заведует всей продукцией нашей фирмы, и ты должен познакомиться с ним.
Я позволил Кэрол увести себя. Мы прошли бесчисленное множество широких коридоров и остановились перед полированной дверью из красного дерева, на которой четкими буквами было написано: «Джерри Хайамс». Кэрол без стука вошла в кабинет. Там находились двое. В кресле сидел Питер. На коленях у него лежала пухлая кожаная папка. А у окна стоял толстяк. Его белый с желтыми полосками свитер был обсыпан пеплом сигары, которую мужчина не выпускал изо рта даже во время разговора. Я отметил, что глаза у Хайамса были серые, насмешливо прищуренные, умные и проницательные. И волосы цвета соломы дополняли весьма колоритный вид хозяина кабинета.
– Джерри, это Клив Фарстон, автор романа «Ангелы в трауре» и пьесы «Остановка во время дождя», – представила меня Кэрол.
Хайамс внимательно посмотрел на меня, и его взгляд был таким острым, что мне показалось, что он, словно скальпелем, пронзил мой мозг. Джерри вытащил руки из карманов брюк и подошел ко мне и Кэрол.
