Книга Ева, страница 67. Автор книги Джеймс Хедли Чейз

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ева»

Cтраница 67

Внезапно мой страх пропал. Я задохнулся от ярости и желания обругать и избить разъяренную тварь. Я вскочил на ноги.

– Шлюха, я не позволю тебе оскорблять меня! – заорал я.

Стараясь перекричать меня, она завопила:

– Я знаю, какую игру ты затеял. Ты гораздо хуже любого из подонков, с которыми я спала. Ты решил пользоваться мной бесплатно! Ты хочешь, чтобы я уехала с тобой! Ты, Фарстон – дешевка! У меня же есть поклонники, не чета тебе. Они богаты, у них в карманах долларов столько, что тебе и не снилось. Эти богачи непрочь жениться на мне. Но мне никто не нужен: ни они, ни ты! Мне опостылели мужчины! Я знаю все их грязные мыслишки и все их уловки. Меня не найдут в канаве вместе с одним из вас. Я знаю, что ты хочешь, но ты не получишь этого от меня!

Мы стояли и смотрели друг на друга. Единственным звуком, который нарушил эту внезапно наступившую тишину, было урчание кошки. Я готов был наброситься на Еву и убить. Меня охватила холодная ярость и решимость покончить с ней.

– Я убью тебя, – прошептал я. – Я буду колотить тебя об стену башкой, пока не размозжу ее. Тебе больше не удастся издеваться над мужчинами и мучить их. Я прикончу тебя!

Ева выпятила губы и плюнула мне в лицо. Она не двинулась с места, когда я вплотную подошел к ней. Только глаза горели бешенством, а маленькие руки сжались в кулаки. Я только протянул руку, чтоб схватить Еву, как ее пальцы впились мне в лицо. Она вцепилась в меня, как кошка, и не вырвала мне глаза только потому, что я резко откинул голову. Евины ногти вонзились мне в нос и щеки. От ярости и боли я ослеп. Я поднял руку, чтобы ударить обидчицу, но она отскочила в сторону, и мой кулак, минуя цель, с размаху врезался в стену. Я заорал от боли и бессильной злобы. Ева, воспользовавшись моментом, выбежала из комнаты и бросилась на кухню, где стоял телефон, но не успела попросить о помощи: я загородил проход своим телом и отрезал Еве путь к отступлению. Я смотрел на нее, чувствуя, как кровь из глубоких царапин заливает мне лицо. Женщина прижалась к стене, сложив руки за спиной и следя за мной блестящими глазами. Опять я не увидел ни тени страха на ее лице, когда бросился на нее. Я только собирался изловчиться нанести удар Еве, а она, опередив меня, хлестнула по моему лицу зажатой в руке собачьей плетью. Я попытался завладеть орудием Евы, но она снова ударила меня. Удар пришелся по плечу и ожег кожу, словно к ней прикоснулось раскаленное докрасна железо. Я закричал и стал осыпать разбушевавшуюся проститутку ругательствами. Я попытался поймать плетку, но она, просвистев по воздуху, опустилась на мою голову. Ева с быстротой ящерицы метнулась в сторону, обернулась и снова ударила меня плеткой по лицу. Я покачнулся. Женщина подбежала ко мне. Зубы ее обнажились в оскале, глаза полыхали злорадным огнем. Эта садистка стала размеренно и методично хлестать меня плеткой по голове, по спине и по шее. Одурев от боли, я кинулся к двери, чтобы выскочить вон, но мой палач настиг меня. Мне негде было скрыться от свистящей в воздухе плетки, которая снова и снова врезалась в кожу, оставляя на ней горящие огнем красно-белые вздувшиеся шрамы. Я споткнулся о стул. В это время хлыст впился мне в глаз. Закричав от нестерпимой боли, я упал на колени. Когда женщина в ярости хлестала меня по незащищенной голове, послышался слабый стук в дверь. Плеть замерла в воздухе – и неистовая, безумная атака прекратилась. Я растянулся на полу, кровь ударяла в уши, тело горело и саднило. Где-то далеко в темноте слышались неясные голоса. Потом кто-то схватил меня за шиворот и поставил на ноги. Едва не заплакав от боли, я рванулся вперед. Передо мной стоял Херви Бероу. Его пропахшее виски дыхание было мне отвратительным.

– Пауки в банке! – смеясь, воскликнул ночной визитер. – Ты едва не прикончила его, малышка!

– Вышвырни его вон! – закричала Ева.

– С величайшим удовольствием, – злорадно улыбнулся Бероу и, вцепившись в мою рубашку на груди, притянул меня к себе. – Ты помнишь меня? – Его грубое лицо почти касалось моего. – Я тоже не забыл тебя. Вставай! Сейчас ты отправишься на прогулочку.

Он вытолкнул меня в коридор. У двери я попытался вырваться, но Бероу держал меня железной хваткой. Минуту или две мы боролись. Когда он вытолкал меня из дома, я обернулся и заметил Еву. Она стояла в освещенной прихожей и, не отрываясь, смотрела на меня. Женщина плотно запахнула халатик, сложила руки на плоской груди и устремила на меня широко раскрытый взгляд. Лицо Евы опять приобрело выражение застывшей маски, губы были плотно сжаты. Когда наши глаза встретились, профессиональная шлюха откинула назад голову. Это был высокомерный жест триумфа. Потом Бероу вытолкал меня на улицу, и больше я уже не видел Еву. Но я ее запомнил такой, какой она была в последний момент нашего безмолвного прощания.

– Теперь, Дон-Жуан, – сказал Херви, обнажив в улыбке желтые зубы, – ты уже наверняка забудешь дорогу в этот дом.

Мой давнишний враг сжал руку в кулак и с силой ударил меня по лицу. Я упал в сточную канаву. Удар оглушил меня, и у меня не было сил, чтобы подняться. Ночной клиент Евы наклонился ко мне.

– Наконец-то, я рассчитался с тобой, – сказал он. – Впрочем, не совсем, я кое-что еще должен тебе. – И он бросил в канаву две банкноты в сто и десять долларов. Они упали рядом со мной. Бероу спустился по тропинке и вошел в дом. Входная дверь с шумом захлопнулась за ним. Когда я протянул руку к деньгам, Джон Коулсон разразился смехом.

20

Эта история никогда не кончится. Бросьте в пруд камень, и он тут же исчезнет под водой. Но это не конец: на поверхности пруда появятся круги, которые будут расходиться все шире и шире от того места, куда угодил камень, пока вся водная гладь не начнет слегка колебаться. Пройдет много времени, прежде чем поверхность пруда успокоится.

Я сижу перед своей пишущей машинкой в жалкой комнатушке и смотрю из окна на необъятный простор Тихого океана. Рассел терпеливо ожидает, когда я приступлю к дневной работе, но сегодня я не спешу присоединяться к нему. У нас есть лодка, и за последний год мы отвезли на крохотные островки, расположенные в Тихом океане, сотни туристов. Я работаю веслами, а Рассел сидит на носу лодки и рассказывает туристам о пиратах, которые много лет назад грабили эти острова. Рассел очень нравится туристам, а туристы – Расселу. Лично я не выношу глупых, любопытных лиц и резких голосов, которыми задаются всякие нелепые вопросы. К счастью, я должен все время грести и мне некогда общаться с пассажирами. Зарабатываем мы мало, но на жизнь хватает. Рассел очень прижимист и умудряется даже скопить достаточно денег, чтобы мы могли прокормиться в «мертвый» сезон.

Никто никогда не слышал обо мне в этом городишке. Мое имя ничего не говорит и туристам, но, возможно, если эту книгу когда-нибудь опубликуют и на обложке появится мое имя, они вспомнят меня. Как ни странно, мне нравится быть ничем. Вначале я переживал из-за этого, но время шло, и мне все меньше и меньше хотелось возвращаться к прежней работе и приниматься за роман или пьесу. Тем более, что деньги мне здесь ни к чему: в этом захолустье я все равно не могу позволить себе того, что допускал, будучи известным писателем. Теперь я освободился от всех своих шикарных привычек и только иногда грущу о вещах, которые могут себе позволить люди обеспеченные. Я пришел к выводу, что счастлив именно оттого, что я никто. Теперь я гораздо счастливее, чем тогда, когда был знаменитостью.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация