На мне было короткое хлопчатобумажное платьице, он задрал подол и спустил мои трусики. Потом встал на колени и начал лизать у меня между ног. Глядя вниз, я видела, как его язык проникает между губами, и мои волосы у него во рту. На самом деле он пил мой сок, позволяя ему стекать по ложбинке в центре языка. Я была прямо-таки загипнотизирована, понимаете, я стояла, задрав платье, и смотрела, как м-р Хендрикс отсасывает у меня. Потом наклонилась, поставила его на ноги и опять поцеловала. Он все повторял: „Ты ведь никому не скажешь, правда?“
„Нет, мистер Хендрикс, дорогой, конечно нет“, — и тогда он прижал меня к двери, засунул в меня пальцы и по ним направил свой член в мое влагалище.
Потом начал заниматься со мной сексом, двигаясь вверх-вниз, мы оба тяжело дышали и закусывали губы. Потом в дверь постучали люди с вопросом, все ли в порядке. Но м-р Хендрикс зажал мне рот рукой и велел молчать.
Следующее, что помню, как мы ехали в сверкающей голубой машине из Денвера. Я помню дорожный указатель на Грили, так что, вероятно, ехали на север. М-р Хендрикс был по-прежнему обнажен, у него была эрекция. Я встала на колени перед ним (под рулем) и целовала и облизывала его член, подняв руки, царапая его волосатую грудь.
В этот момент услышала, как кто-то разговаривает с м-ром Хендриксом через стекло машины. Машину остановили, видимо, это был полицейский. Он не мог меня видеть, но я знала, что мне надо сделать так, чтобы м-р Хендрикс кончил прежде, чем полицейский догадается, что происходит. Начинаю сосать быстрее, и проталкиваю его член глубже в рот, прямо в горло, пока не начинаю почти задыхаться. Я даже ухитрилась засунуть в рот и его яички, отчего мои щеки округлились. И почувствовала, как член м-ра Хендрикса дернулся и что-то изверг, но он был настолько глубоко в горле, что я не могла ни видеть сперму, ни попробовать ее.
Он вытащил свой член у меня изо рта, длинный, влажный и повисший. Затем поцеловал меня в лоб, а потом мы лежали на кровати в каком-то мотеле. За окном шел сильный дождь, м-р Хендрикс был одет в очень странное одеяние из бирюзовых полотенец, и я знала, что это была пижама, которую выдавали в мотеле, если у вас не было своей. По радио играла музыка, телевизор был включен. Там шел „Скуби Ду“, но без звука.
М-р Хендрикс нагнулся надо мной и стал поигрывать с сосками, сильно щипая их и заставляя стоять. Когда он щипал соски, из них вылилось несколько капель чего-то белого. Сначала думала, что это было молоко, но потом поняла, что это была сперма, сперма м-ра Хендрикса, которую я проглотила в машине. М-р Хендрикс сказал, что я должна сохранить ее в пепельнице из голубого стекла, которая стояла у него на столе, чтобы Кей, другая его секретарша, тоже могла попробовать. Он сказал, что это ценится очень высоко, но точно не знал, почему.
Он говорил, потихоньку вставляя в меня свой член, потом замолчал, и начал двигаться как сумасшедший. Я возбуждалась все сильнее и сильнее, потом прижала лицо к подушке и приподняла талию. Он тоже приподнялся, оказавшись чуть надо мной, и продолжил уже по-настоящему быстро и сильно. Я кусала простыню, это было фантастически, а потом начала просыпаться, сон отошел на второй план, и единственной реальной вещью осталась простыня у меня во рту».
Еще одна секретарша рассказала, что ей снилось, как ее босс трогал босой ногой ее влагалище, в то время как она писала под диктовку, а домохозяйка из Миссисипи даже видела сон, где занималась сексом с местным шерифом — «он все время был в темных очках».
Многие мужчины видят сны, где они занимаются сексом с женщинами, к которым испытывают тайное желание; но они также видят сны о сексе с женщинами, к которым они не испытывают никакого желания. В эротических сновидениях может оказаться любое знакомое лицо и тело, при условии, что оно правильного пола. Такие сны часто поражают тех, кому они снятся, потому что многие, воспитанные на упрощенной версии идей Фрейда, что сны — это выполнение наших желаний, начинают думать, что предмет их сна является их подсознательным желанием. Иногда это так и есть. Однако в случаях, когда вам снится кто-то, кто вас совершенно не привлекает, то стоит иметь в виду, что вы, скорее всего, имеете дело с абстрактным символом, а не с тайным неисполненным желанием.
Сон № 16: мужчина, лектор университета, 27 лет, Мэдисон, штат Висконсин:
«Я ни разу в жизни не летал на самолете, но в этом сне должен был представлять Чарльза Линдберга и пролететь над Айовой на стареньком двухмоторном самолетике 30-х годов. День достаточно жаркий. Вокруг бушуют грозы, но мне удается поднять самолет над облаками и поставить его на автопилот. Он состоит из автоматизированного блока, к которому я должен присоединить джойстик с помощью металлических крючков и тросов, — очень замысловато, но во сне был убежден, что в 1934 году именно так все и делали.
Самолет летит сам по себе, покачиваясь в воздухе, а я иду в салон. Там только два пассажира, сестры-близняшки, работающие в книжном магазине, куда довольно часто захожу. Они не особенно привлекали меня, но в этом сне девушки одеты очень сексуально. На них маленькие белые блузки с крохотными цветочками, а груди под блузкой голые, потому что могу видеть розовые соски, просвечивающие через ткань. Ниже блузки на них очень тесные джинсы, закатанные по икры, а ноги босые.
С ними собачка, и меня поражает, что они сняли ее с лэйбла звукозаписывающей студии. Я гадаю, как им это удалось. Близняшки спрашивают, хочу ли я жевательную резинку, и протягивают что-то желтое, со вкусом банана.
Должен сказать, что во сне кажется, что действительно идет 1934 год. Атмосфера соответствующая. Это та Америка, о которой постоянно говорит отец: жаркое лето и потрясающий бейсбол, старые радиопередачи и машины с открытым верхом.
Девушки-близняшки хихикают. Вспоминаю их фамилию: Заравони. Они хотят танцевать со мной, но говорю, что в самолете это опасно. Я и так уже чувствую, что мы скоро упадем. Но они крепко обнимают меня и прижимаются своими большими грудями, неожиданно я по-настоящему завожусь от мысли заняться с ними сексом в самолете.
На самом деле самолет вскоре исчезает, но девушки остаются. На них красные трусы в горошек и красные туфли на высоком каблуке, но в остальном обнажены, и пытаются прикрыть руками свои большие, мягкие груди, но не очень успешно. Мне кажется, что мы в спальне дома моего дедушки в Сент-Поле. В любом случае, мы на большой пружинной кровати, через окна светит солнце, девушки хихикают больше, чем обычно, и очень жарко.
Сейчас они воркуют и гладят меня по всему телу, целуют, трутся сосками о мою кожу и покусывают зубами мочку уха. Одна из них жарко шепчет мне на ухо: „Я хочу, чтобы ты любил меня так сильно, как сможешь“, — а другая шепчет что-то подобное в другое ухо. Я чувствую их влагалища и по-настоящему завожусь от ощущения лобковых волос, влаги и мягкой кожи.
Лежу на кровати на спине, одна из сестер Заравони ложится на меня, а другая — на нее. Теперь, каким-то волшебным образом, могу заниматься любовью с обеими одновременно. Я вставляю член в одну, а потом очень быстро в другую, так что получается, что одновременно занимаюсь сексом с обеими.
