Леонида бурно покраснела. Похоже, такая мысль
не приходила ей в голову, и сейчас она спохватилась, что ревность завела ее
слишком далеко.
– А что я такого сказала? Про то, что
Толикова в бассейне нашли, говорит вся обслуга. Подумаешь! Мне-то какая
разница, где он вообще умер: в парилке, в бассейне, в медпункте или даже в
своем номере…
Судя по взгляду, брошенному в сторону Алены,
наконец-то освободившей свою руку из пальцев Вадима, эта парфянская стрела была
адресована именно ей. И стрела, видит Бог, достигла цели!
– Да… – пробормотала Алена, качая
головой, – надо следовать первому импульсу, я всегда говорила…
– Конечно! – с энтузиазмом согласился
Вадим. – У вас первый импульс был – пойти в бассейн. Ну так пошли прямо
сейчас!
Леонида громко фыркнула.
– Да нет, я не о том, – вздохнула
Алена. – Мой первый импульс, когда я сюда приехала и кое о чем с Галиной
Ивановной поговорила, был повернуться и убраться восвояси. А я поверила
Колобку… то есть этому, как его, господину Юматову. Поверила, что несчастный
отдыхающий умер все-таки в медпункте. А тут такие слухи… получается, ни в
бассейн теперь не пойдешь, ни в парилку, ни в собственном номере нельзя
чувствовать себя спокойно и в безопасности!
– Секундочку! – уставился на нее
Вадим. – А при чем тут ваш собственный номер? Он-то какое имеет отношение
к делу?
– Да самое прямое! – обреченно
вздохнула Алена. – Самое непосредственное, поскольку живу я в люксе-2. Эта
цифра вам о чем-нибудь говорит?
– Поня-атно, – протянул
Вадим. – Номер Толикова… Но знаете, тут вам бояться совершенно нечего.
Толиков умер где угодно, только не у вас, в смысле, не у себя. Потому что я
помню жуткую суматоху, которая поднялась, когда потом, после его кончины,
пытались проникнуть в его комнату. Он ключи то ли где-то потерял, то ли сунул
куда, и дверь никак открыть не могли, потому что запасные ключи, которые у
администратора хранятся, тоже куда-то кто-то затащил – то ли уборщица, то ли
сантехник, то ли электрик, которые там накануне что-то ремонтировали. В общем,
собрались уже ломать дверь, да, на счастье, вмешался тот мент, который живет в
номере первом, – он позвонил в город, немедленно приехал какой-то хитрый
лысоватый дяденька и универсальной отмычкой дверь открыл.
– Он что, ваш мент, медвежатника на
помощь вызвал? – мрачно спросила Алена.
Мрачность ее объяснялась животрепещущим
вопросом: а способна ли универсальная отмычка отмыкать магнитные защелки
французской фирмы «Gardien», то есть «Сторож»?
– Да нет, почему медвежатника? –
захохотал Вадим. – Ваш сосед сказал, что это его старый друг, владелец
частного охранного агентства «Барс». Так что вроде бы фигура вполне
благонадежная. А впрочем, сейчас-то он владелец охранного агентства, а какое у
него боевое прошлое, сие никому не ведомо!
– Кстати, то же самое можно сказать и о
моем соседе, – кивнула Алена. – Откуда вам известно, что он – тот, за
кого себя выдает? Я имею в виду, что он мент. Может быть, у него тоже
криминальное прошлое и ни одному его слову верить нельзя!
– Как у вас язык поворачивается
злословить о незнакомом человеке? – раздался возмущенный голос
Леониды. – Вы его в жизни не видели, а говорите такие гадости. Он
скромный, порядочный, вежливый, он настоящий герой… Да о нем во всех газетах
было…
И тут Леонида окончательно задохнулась от
переполнивших ее эмоций.
Алена покосилась на соседку задумчиво.
Конечно, газет она не читает, радио не слушает, телевизор не смотрит, это правда,
зато иногда умудряется – как бы совершенно случайно! – оказаться в нужное
время и в нужном месте. А оттого получает необыкновенно ценную информацию,
которой потом распоряжается по своему усмотрению. Такой информацией
относительно своего соседа по коттеджу она с сегодняшнего дня и обладает.
Просто не хотелось разрушать запоздалые иллюзии восторженной клуши Леониды и
открывать ей глаза на «скромность и порядочность» ее «настоящего героя».
Перепуганная физиономия уборщицы, ее надетая шиворот-навыворот одежда, след
мужской босой ноги перед дверью с цифрой «один»… Ага, просто-таки монашеская
скромность! Но Алена лучше промолчит. Не ее это дело – сбивать с чьего-то носа
розовые очки: слишком уж болезненно прошло расставание со своими собственными.
– Прошу прощения, – пробормотала
Алена, – вы совершенно правы. Я иногда слишком уж рублю сплеча. Я этого
человека не знаю и судить о нем не имею никакого права. Еще раз извините.
В доказательство своей искренности она сложила
ладони лодочкой и отвесила чуть ли не японский церемонный поклон.
Вадим хихикнул и тоже сложил ладони лодочкой.
Правда, кланяться не стал. Леонида же только фыркнула возмущенно: видимо, сочла
Аленино раскаяние издевкой.
– С вашего позволения, я пойду, – в
том же японском стиле продолжала Алена. – Нет, Вадим, извините, я
возвращаюсь в свой номер, а в бассейн я сейчас идти еще не готова. И я вас
уверяю: разговоры о покойниках совсем тут ни при чем. Ну что вы, мне совершенно
не страшно, не в том дело. Во-первых, я вам как опытная шейпингистка говорю:
заниматься спортом сразу перед обедом или сразу после него – верный способ
нарастить мышечную массу, а мне эта самая мышечная масса, так же как и лишний
жир, совершенно ни к чему. Во-вторых, мне надо вещи разобрать, немножко
отдохнуть перед вечеринкой – если вы, конечно, не отменяете своего приглашения
на банкет.
– Да вы что?! – пламенно вскричал
Вадим. – Приглашение остается в силе! Вы приходите, когда сможете, а я вас
буду ждать!
Да, именно так он и говорил. И что же? Алена
пришла, но ее никто, оказывается, не ждет!
И вот она подпирает стенку, в то время как все
приглашенные тусуются – кто вокруг злосчастного караоке, кто перебирает ногами
на танц-, извините за выражение, поле, кто не может отойти от столов, куда
только что загрузили, в дополнение к салатикам и канапе, горы фруктов и
какие-то огромные торты, а также пополнили батарею бутылок. И Алена скучает,
скучает. И никому нет дела до того, как прелестно черно-белое платьице облегает
ее старательно сформированную неустанными занятиями шейпингом фигурку. А ей
есть, есть чем гордиться! А самое главное, Алена буквально сама себя сделала:
еще пять лет назад она была пышка пышкой. Не такой, конечно, квашней, как
Леонида, но до пятидесятого размера докатывалась, а теперь стабильный сорок
шестой, и порою удается и до сорок четвертого соскочить… особенно при
интенсивной секс-диете. Никто здесь не любуется ее ножками, и глазками, и
красивым (да-да, красивым, Алена сто раз это слышала, вот и Вадим назвал же ее
Еленой Прекрасной!) личиком. И вообще никому нет до нее совершенно никакого
дела…
