Все, пора уходить. Даже Леонида уже исчезла.
Пора и Алене. Вернуться в свой номер, позвонить подруге Инне и пожаловаться на
судьбу, потом открыть ноутбук, вызвать из гиперпространства тот НЛО, с коего ей
периодически передается тайная информация, которую она потом, как бы под
диктовку, старательно переписывает и сдает в издательство «Глобус» под своим
именем, вернее, под именем Алены Дмитриевой… Как там должен называться
очередной диктант: «Игрушка для красавиц»? Вот именно, пора начать осуществлять
страшную месть изменникам и предателям, а то Алена изрядно отвлеклась! Ну и
зря! Ничего хорошего из этого не получилось. Стоишь, забытая судьбою и молодым
новым поклонником…
А может, они оба, судьба и поклонник, просто
захлопотались и не успели про нее вспомнить? Ну ладно, Алена даст им еще один
шанс. А сама в это время сходит попудрить носик. Совсем как те леди из романов
Голсуорси, которые так и спрашивают у своих джентльменов: «Где здесь можно
попудрить нос?» А между тем это не более чем эвфемизм к вопросу: «Где здесь
туалет?»
Алена обожает эвфемизмы, идиомы и всяческие
фигуральные выражения, однако не раз попадала с ними впросак. Как-то раз,
отправившись с одним поклонником своей неземной красоты в ресторан и по
истечении некоторого времени спросив его, где, интересно, здесь можно попудрить
носик, она получила простодушный ответ: «Да прямо вот здесь, за столом. Никто
на тебя не смотрит, больно ты кому-то нужна!» Нечего и добавлять, что
оскорбленная в лучших чувствах Алена немедленно покинула сего придурка и более
с ним никогда не встречалась. Несомненно, он принадлежал к тому многочисленному
племени российского народонаселения, которое предпочитает простые вопросы и
прямые на них ответы. Вроде той девицы, которая недавно пыталась выяснить у
Алены, где здесь… Нет, лучше об этом не вспоминать!
А в самом деле, где оно находится, то самое
местечко, в котором можно при надобности попудрить носик и сделать прочие
дамские делишки?
Оказалось, найти его легко и просто –
благодаря картинке на дверях: равнобедренный треугольник, увенчанный
окружностью. На соседней двери был помещен точно такой же треугольник, только
вершиной вниз. Здесь, понятное дело, пудрили носики особы противоположного
пола.
Алена вошла в туалет и обнаружила, что
знакомая ей девица-красавица-матерщинница все еще здесь – но уже в компании
двух таких же сногсшибательных красоток. Одна из них стояла, повернувшись к
подругам спиной и задрав платье, а подруги склонились к ее кругленькой и
практически голой (узенькая полоска стрингов не в счет) попе. Эта ситуация –
немножко в стиле скандального Обри Бердслея, не правда ли? – сначала
шокировала Алену, однако при более внимательном взгляде прояснилась. Ох, каждый
понимает вещи согласно своей испорченности! А девица-то, оказывается, просто-напросто
демонстрировала подругам татуировку, которая у нее располагалась аккурат на
пояснице. Изображен там был – причем очень натуралистично и многоцветно! –
осьминог, который обвивал своими щупальцами розовенькие ягодицы.
Милостивый Бог, чего только не увидишь на
свете! И сколько страданий натерпелась бедная девочка ради того, чтобы
изуродовать себя на веки вечные!
Однако подружки татуированной красотки, судя
по их восклицаниям, были в восторге. Правда, выражали они его очень однообразно
– с помощью нескольких сакраментальных слов, одно из которых и вовсе-то
состояло из трех букв… Алена, сгорбившись от нового припадка мизантропии,
проскользнула туда, где, собственно, и происходит процесс припудривания дамских
носиков.
Когда она вышла, с разглядыванием осьминога
было уже покончено, подружки поправляли макияж и вовсю чесали языки.
– Так звал сюда, так звал… –
жаловалась знакомая Алене девица. – А сам где? Может, и не приедет. А я
сюда приперлась, как дура, на тачке, это же разорение одно – из Нижнего сюда на
тачке переть. Хотела дать водиле, чтобы сэкономить, а он послал меня, сказал,
что презервативов с собой нету. И у меня, как назло, не оказалось. Не пойму,
как я могла их забыть?
– Презерватива нету? А ты б взяла за
щеку, – посоветовала обладательница татуированной попы, точеная пикантная
брюнетка, при виде которой обмерли бы от восторга великие ценители именно
такого типа женской красоты – парижане… к своему счастью, не знающие русского
языка. – Подумаешь, большое дело!
– Ну, я предложила, а он сказал, что
боится, его один раз укусили за член, и с тех пор он не хочет рисковать. Так
что пришлось деньгами платить.
Поскольку все эти реплики перемежались
обильными инвективными восклицаниями, наша чистоплюйка-героиня сгорбилась еще
сильней и бочком проскользнула к раковине, намереваясь стремительно помыть руки
и убраться отсюда как можно скорей. Однако прозвучавшее вдруг имя заставило ее
несколько замедлить движения.
– А на Вадьку ты зря глаз
положила, – проговорила третья подружка, тоже блондинка, с глазами олененка
Бэмби. Одета она была в такое же символическое платье, как Аленина «знакомая»,
фосфоресцирующее и шелестящее, только не голубое, а бледно-зеленое. – Это
такое ботало! Спать с ним можно, а верить ему нельзя.
– А кому в наше время можно
верить? – уныло вопросила татуированная попа. – Ладно, хоть спать
можно, хоть само собой стоит у него, а то за эти несчастные сто баксов маешься
над какой-нибудь тряпочкой, маешься, а ее только трупное окоченение заставит
затвердеть!
– Да, у Вадьки с этим делом все в порядке, –
с авторитетным видом заявила блондинка номер два. – Стебарь, каких мало.
Но он головкой думает, а не головой, поэтому нормальным девушкам надо держаться
от него подальше. Тебе, Ленка, сколько? – повернулась она к Алениной
«знакомой». – Двадцать уже?! Ну, знаешь! В таком возрасте пора перестать
дурой быть, пора о будущем подумать, о том, как серьезного мужчину найти.
Удовольствие можно и от фаллоимитатора получить, а мужчина должен деньги
давать. Черт с ним, с Вадькой, плюнь на него и не переживай. Здесь такие люди
собрались! У дядьки, который эту тусовку устраивает, у Холстина, друзья только
самые деловые. Ты оглядись, может, и подцепишь кого из администрации
губернатора. Я своего Сашку на такой же тусовке в оборот взяла. Кстати, тогда
же и Ирка Покровская заарканила Холстина. Конечно, такого бобра убить – не
каждой дано, тут особый талант иметь нужно…
– А она когда по Покровке гуляла, эта
Ирка? – напряженно свела бровки татуированная попа. – Давно, что ли?
Почему-то я ее не знаю, а ведь вроде со всеми покровскими знакома: с Машкой,
Танькой, Галкой, Наташкой… Нет там никакой Ирки!
