– Мать твою! – громко сказал Виктор,
хотя знал, конечно, что материться нехорошо. Но, во-первых, его никто не
слышал, во-вторых, ну как тут не заматеришься?! Столько времени убил на
какую-то дуру, а получил… только и получил взамен, что страшилки, в числе
которых и эта – про недопустимость перевозки картошки на «мерсах». Тоже
полезная информация, что и говорить, однако Виктор без нее вполне обошелся бы.
Как пить дать обошелся бы! Нет, главное, сколько раз себе давал в жизни зарок:
не иметь дела с бабами, у которых визгливые голоса… И следовал, неуклонно
следовал своим курсом. Правда, только в личной жизни. А исключений делать
вообще нельзя было! Если уж ты придерживаешься какого-то правила, то не
отступай от него ни-ког-да. Отступил – получил по сусалам. Нет, недавняя
собеседница уж точно из многочисленного племени телефонных хулиганов, среди
которых женщин ничуть не меньше, чем мужчин, а может быть, даже и больше.
Виктор слышал, что хулиганы и хулиганки не только беспрестанно информируют о
несуществующих бомбах, заложенных в школах, гостиницах, на вокзалах и прочих
людных и малолюдных местах, но и обрывают телефоны отделений милиции, сообщая,
что вот только что, прямо сейчас, видели одного из тех деклассированных
элементов, портреты которых развешаны на стендах объявлений под шапкой: «Их
разыскивает милиция». Как правило, телефонные хулиганы имеют при себе солидный
запасец таких листовок, похищенных именно со стендов, а потому врут вполне
правдоподобно. Кроме того, их хлебом не корми, только дай позвонить по
какому-то телефону из газеты «Из рук в руки» и долго-долго,
садистски-правдоподобно водить за нос какого-нибудь доверчивого лоха, продавца
мебели, дачного домика, гаража, детской коляски, подшивки журналов «Бурда
моден» за 1990 год, самоучителей игры на шестиструнной гитаре или, к примеру,
старого автомобиля «Форд».
Да ладно, не время предаваться самобичеванию,
а время идти этот самый автомобиль «Форд» продавать! Виктор глянул в окно –
погода стояла замечательная. Вот угодил нынче май! По радио как раз сообщалось,
что 6 мая – это день Георгия Победоносца, Егория-Юрия Вешнего. «Юрий весну на
порог приволок», – начал диктор рассказ о народных поверьях. На Юрия дождь
– скоту легкий год. Если благоприятствовала погода, по давней традиции в этот
день совершался торжественный выгон скота на пастбище «на Юрьеву росу». По
Юрьеву дню определяли урожай яровых хлебов: «На Юрия мороз – будет просо и
овес, на Юрия роса – будут добрые проса…» Что случится, если на Юрия светит
яркое солнце, Нестеров узнать не успел: пора было выходить из дома. Ну что ж,
возможно, солнечный Юрьев день гласит, что Виктор Нестеров продаст-таки свой
несчастный «Форд», подумал он. Хорошо бы!
Виктор сунул ноги в кроссовки, по своему
обыкновению, не тратя времени на развязывание шнурков, и, прихватив ключи от
машины, открыл было входную дверь. Но тут вдруг, словно какая-то неведомая сила
его дернула, вернулся в квартиру, заскочил в ванную и выключил газовую колонку,
что делал, только отправляясь на суточное дежурство, а также почему-то запер
балконную дверь, открытую настежь по случаю хорошей погоды. И уже даже пошел к
телефону – звонить на пульт охраны, включать сигнализацию, но остановился.
– Что я делаю, дурак? – изумился
собственным действиям Нестеров, повинуясь появившейся в последнее время
привычке одинокого человека – тихо самому с собой вести беседу. – Я же
сейчас вернусь. Я ж буквально на минуточку! Только покажу машину этому типу… Может,
он и вовсе не придет, а я собрался включать сигнализацию…
И он вышел на площадку – теперь уже
окончательно. И запер за собой дверь, но не на три, как обычно, а только на
один. Однако домой к себе, откуда он ушел «буквально на минуточку», Виктор Нестеров
вернулся только спустя месяц с лишком. Правда, квартиру за это время никто не
вскрыл и не ограбил, тут ему повезло…
Ну, спасибо, хоть в чем-то повезло!
* * *
– И… что было потом? – сдавленно
проговорила Алена. У нее почему-то заломило спину, да так, что ни вздохнуть, ни
охнуть. Повозилась на сиденье, пытаясь устроиться поудобнее, и обнаружила, что
сидит, просто-таки завязавшись в комок: подтянув колени к подбородку, обхватив
плечи крест-накрест руками, съежившись, словно пытаясь занимать как можно меньше
места.
Разогнулась, наконец расслабилась, смогла
дышать. И боль прошла.
Да, сильно подействовала на нее история
Нестерова! Скучно не было, это он правильно сказал.
– Что потом? – переспросил
Нестеров. – Потом я очнулся на больничной койке и узнал, что жив остался
только чудом. А тот человек, который приехал покупать мой «Форд», погиб. Его,
как говорится, с асфальта соскребали – в черный пластиковый мешок. А меня
погрузили на носилки, засунули в «Скорую», которая и отвезла мое, так сказать,
бесчувственное тело в госпиталь, где я две недели провел выключенным из жизни,
чтобы, очнувшись, узнать: мне повезло, а моему покупателю и «Форду», увы, нет.
Да черт с ним, с «Фордом», он, в конце концов, был застрахован, и страховое
общество «Югория» выполнило все свои обязательства…
– Тем паче, – вставила Алена, –
что взрыв приключился именно под стендом этого общества.
– Вот именно, – усмехнулся
Нестеров. – И тем паче после той шумихи, которая была поднята в газетах.
Кажется, целую неделю ни о чем другом и не писали, как о благородном
милицейском майоре, который столько соли успел насыпать на хвост преступному
миру, что едва не был за это отправлен на тот свет. Многотрудная биография
вашего покорного слуги печаталась и перепечатывалась на все лады. Со многими
фактами собственной жизни я и сам-то впервые познакомился, расследование взрыва
обещал взять под контроль сам начальник областного УВД…
Ага, вот что имела в виду Леонида, когда с
придыханием восхищалась Алениным соседом. Ну что ж, все основания для
восхищения налицо! Нестеров – типичный герой нашего времени.
Серьезно, без издевок!
– Ну и что? Взял? –
полюбопытствовала Алена.
