– Король Генрих меня услышит, – произнес он со всей уверенностью, на какую лишь был способен. – Если он пойдет на соглашение или хотя бы перемирие, я сегодня же предстану перед ним. Опущусь на колени и дам клятву верности, которую он потребует от меня как истинный король. Таким, милорд Солсбери, я вижу конец нашей размолвке. В мире, и с нашими восстановленными полномочиями: ты снова в качестве канцлера, а твой сын капитан Кале.
– Ну а ты? – чуть усмешливо спросил Солсбери. – Какой титул, по-твоему, причитается от короля тебе?
Йорк беспечно пожал плечами:
– Я и не задумывался. Может, Первого советника или Верховного констебля Англии – как бы чин ни звучал, главное, что я снова буду стоять от государя по правую руку. Мне за мою службу больше и не надо.
На секунду отвернувшись, Йорк посмотрел на юг и сузил глаза, завидев там первые, еще дальние признаки появления королевской армии. День наполняла апрельская синева, солнечная и ветреная; становилось ощутимо прохладней. Герцог не заметил, как Солсбери и Уорик у него за спиной мимолетно переглянулись.
– Он услышит меня, – еще раз повторил Йорк.
Дерри Брюер трусцой бежал вдоль колонны рядом с неотвязным верховым, который никак не мог взять в толк, отчего этот человек упорно отказывается от лошади. До короля Дерри решил добраться бегом (не тратить же время на разъяснения, что на лошади он не усидит, даже если сумеет забраться в седло). Но при этом он не учел, что колонна пребывает в движении, и расстояние в милю от хвоста до головы растянулось для него как минимум вдвое. До передних рядов Дерри добрался уже весь в поту, с языком на плече и дыша навзрыд.
Красного как рак шпиона герцог Сомерсетский Эдмунд Бофорт встретил смешливым взглядом; граф Перси, и тот ненадолго расстался со своей маской угрюмости.
Дерри дышал так натужно, что был вынужден взяться рукой за стремя короля: лучше идти на полшага впереди, чем отставать.
– Ваше величество, – выдавил он, – я пришел.
– Полуживой и припозднившийся, – фыркнул едущий справа Бекингем, за что получил колкий взгляд.
– Мне был нужен ваш совет, мастер Брюер, – натянуто сказал Генрих. – Правда, уже какое-то время назад. И я вам просто приказываю: учитесь, наконец, ездить верхом. Возьмите свободную лошадь, и пусть кто-нибудь из разведчиков покажет вам, как это делается.
– Непременно, ваше величество. Прошу простить, – вытеснил между вдохами Дерри, втайне злясь на себя за то, что раньше ему одолеть и втрое большее расстояние было нипочем; а добежав, он мог с ходу ринуться в бой.
– Впереди нас встали Йорк и Солсбери с Уориком. Разведчики докладывают, что числом их войско едва ли не превосходит нашу колонну. Прежде чем вступать в город, Брюер, я должен знать об их намерениях.
Об этой новости Дерри, пока пробегал вдоль колонны, слышал уже с десяток раз. Время подумать было, но для выводов пока было слишком мало сведений.
– Ваше величество. Знать, что у Йорка на уме, на данный момент невозможно. Честно сказать, я не верил, что он покинет Ладлоу, но уж коли он это сделал, отмахиваться от такой угрозы нельзя. Он, помнится, жаловался на влияние Сомерсета и Перри, которое они оказывают на вашу персону. И быть может, в душе он надеется убедить вас в своей позиции, если вы объявите перемирие и позволите ему проехать. Но доверяться ему, ваше величество, я бы не стал. А также я бы отослал графа Перси в тыл колонны.
– Что-о-о?! – грозно привстал в стременах граф. – Ты что это мелешь, песий выродок? Услать прочь – и кого, меня? Да как ты смеешь говорить такое королю! Да я вмиг тебя велю привязать к доскам и выпороть! Я…
– Так, тихо, – не повышая голоса, властно оборвал стариковский гнев Генрих. – Я вызвал мастера Брюера, чтобы выслушать его соображения. И буду признателен за тишину, пока он говорит. Ну а что делать, решать буду я.
Граф Перси нехотя повиновался, буравя злосчастного соглядатая взором, сулящим лютую месть.
Дыхание у Дерри стало более-менее восстанавливаться.
– Не секрет, ваше величество, что Перси и Невиллы находятся меж собой в застарелой вражде. И чего бы там ни хотел Йорк, прежде всего следует воспрепятствовать тому, чтобы их ратники сближались друг с другом. Собаки неминуемо сцепятся, ваше величество. Их преданность хозяевам может развернуть кровопролитие там, где господа чают столковаться о мире.
– Вы думаете, Йорк привел с собой армию для того лишь, чтобы быть услышанным? – поднял брови король, глядя вдоль дороги. Там впереди, не более чем в миле, уже прорисовывались первые строения городка.
– Думаю, если б его намерением было сражаться, он бы встретил нас в открытом поле, – рассудил Дерри. – Битвы, ваше величество, в городах не ведутся, во всяком случае, от них нет толку. Я помню, какой хаос царил в Лондоне, когда туда вошел Джек Кейд. В ту ночь со мной находился молодой Уорик, и его воспоминания были не слаще моих. Ни тактики, ни маневров, уместных в поле, – одна беготня, паника и кровавая резня по улочкам и проулкам. Если Йорк думает напасть, в Сент-Олбанс нашу колонну он не пропустит.
– Благодарю, мастер Брюер, – степенно кивнул Генрих. При этом он улыбнулся какому-то своему воспоминанию и добавил: – Пускай вы без пива
[3]
, но вам я все равно верю.
У Дерри в уме мелькнул смутный, приглушенный отзвук тех давних дней. Что-то от тогдашнего, прежнего Генриха проглянуло в глазах короля – ясность и сухая грустинка.
Дерри согнулся в поклоне:
– Спасибо, ваше величество. Для меня это большая честь.
При этом он поглядел на все еще полыхающего Перси: пускай старик увидит, что он близок к королю. А то врагов и без того вдоволь.
– Вот перед нами город, а марширующих навстречу рядов Йорка все нет, – промолвил король. На его лице пятнами проступил гневливый румянец, ладонь на поводьях сжалась в кулак. – И тем не менее на моем пути стоит армия, камнем предо мною. И терпеть это невозможно, милорды. Во всяком случае, мне. От Сент-Олбанса мы не уйдем, пока я не буду полностью удовлетворен. Ну а если эти люди изменники и богоотступники, то обратную дорогу в Лондон я вымощу их головами – всех и каждого, кто посмеет нам противостоять. Всех и каждого!
– Мне отойти назад, ваше величество? – демонстративно, не сводя с Дерри зловещего взгляда, спросил Перси.
– Нет, граф, – ответствовал Генрих. – Езжайте впереди колонны в город. Громче трубы, выше знамена! Пусть те, кто впереди, знают: я пришел, и меня не смущает их присутствие. Это им бояться смерти и проклятия, если они обнажат клинки на своего данного им Богом короля.
13
Под десять мерных ударов колокола Сент-Олбанского аббатства королевская колонна вступила в город. Здешние куранты были поистине чудом века: они не только отбивали часы, но и предсказывали затмения, а руки монахов всего лишь поднимали медленно опускающиеся гири и заводили часовой механизм.
