– Ты можешь располагать мной, как хочешь, – сказала Френси. – Я помогу тебе.
Она сказала это довольно безразличным тоном, но в ее голосе я все же уловил приглушенную ярость.
– Подождем сначала О'Брайена. Интересно, какие новости он нам принесет по поводу тройного убийства на побережье, – проговорил я. – А пока помоги мне изучить план города.
– Хорошо, – сказала она. – Только мне сначала надо одеться.
И тут только до меня дошло, что все это время я расхаживал перед ней в плавках. Чтобы скрыть свое замешательство, я широко улыбнулся и сказал ей, что буду ждать ее в комнате, где висит большая карта города.
О'Брайен вернулся домой в одиннадцать и, плюхнувшись в кресло, швырнул свою фуражку на стол.
– Дела паршивые, – проговорил он. – Меня отстранили от дела мисс Керью.
– Вот как, – заметил я.
Мы сидели за журнальным столиком в комнате, где висела карта.
– Да, под тем предлогом, что я слишком затянул дело, хотя в нем все якобы ясно.
– Да-а… – протянул я. – А нельзя ли поговорить с мисс Керью?
– Теперь это совершенно невозможно, – отмахнулся О'Брайен. – Она спецзаключенный капитана Блейка. Даже Ковача пускают к ней с большой неохотой.
– Ну а с ним увидеться, надеюсь, можно?
О'Брайен почесал затылок.
– Я думаю, что это можно устроить. Где бы ты хотел с ним встретиться?
– Если можно, то у него в конторе. Я не хочу, чтобы кто-либо знал, что мы с Френси находимся у тебя.
– Это разумно. Я с ним поговорю сегодня же.
– Очень хорошо.
– А как тебя представить?
– То есть?..
– Я думаю, что тройное убийство обнаружится с минуты на минуту, и будет несложно установить, кто я такой.
– Да, ты прав. Но все равно, скажи ему все как есть.
– Твое дело, – О'Брайен пожал плечами. – Но я твердо уверен в том, что голова дороже, когда она находится на плечах…
– Что?!
– Джон Ковач слишком хитрая лиса, чтобы сразу выдать тебя полиции, но зато ничто не помешает ему сделать это потом.
– Да?.. Ну хорошо. Тогда пусть я буду Элом Смитом. Это единственный способ затеряться среди массы американцев.
О'Брайен улыбнулся. Я между тем продолжал:
– А теперь я ухожу. Поеду повидаюсь с папашей д'Эссена. Где его можно найти?
– На западной окраине Панама-Сити есть участок в несколько миль, который называется д'Эссен-хауз.
– Неплохо, – сказал я.
– А как твоя рана?
– Побаливает.
– Будь осторожен.
– Где бы я мог взять напрокат машину?
– В двух кварталах от моего дома есть автомастерские, в которых выдаются напрокат машины, и если ты вперед оплатишь ее стоимость, то все будет в порядке. И при этом с тебя не потребуют никаких документов. Ведь у тебя хватит денег?
Я усмехнулся, но ничего не сказал. Мне не жаль было денег, тем более что их у меня было больше чем достаточно.
Мои вещи были в крови, а рубашка и пиджак имели дырки от пуль. Я позаимствовал у О'Брайена джинсовую куртку. Она совершенно не вязалась с моими брюками, но нужна она была мне лишь для того, чтобы дойти до ближайшего магазина готового платья.
Я натянул ее на голое тело и попрощался с О'Брайеном. Френси я дал поручение съездить к привратнице дома, где жила Алиса Керью, и снова побеседовать с ней.
Мы с О'Брайеном покинули дом одновременно. Выйдя на улицу, я спросил его:
– Что ты знаешь о Френси?
– Ничего.
– А ты мог бы навести о ней справки?
Он пожал плечами.
– Я, конечно, это сделаю, но ведь в любом случае она в наших руках. Ведь Френси замешана в двух убийствах.
– И все же, я прошу, чтобы ты сделал это. И еще, расскажи мне поподробнее об этом Кей-Кее.
О'Брайен сунул в рот сигарету и раскурил ее.
– Его настоящее имя Кеннет Коберман. Он прибыл к нам из Европы лет десять назад. Его сопровождала небольшая горстка парней. За год они ухитрились прибрать город к рукам и держали его мертвой хваткой, пока кто-то другой не повел более крупной игры. Сейчас Кей-Кей в Нью-Орлеане и ничем серьезным не занимается, хотя, по достоверным сведениям, денег и людей у него предостаточно, чтобы повести войну за восстановление своего влияния в Панама-Сити.
– А какой силой обладают Красавчик и Рон Флетчер?
– Этого не знает никто, но факт остается фактом. Люди Кей-Кея довольно быстро убрались из Панама-Сити, после того как их прижали люди Красавчика.
– Ну что ж, над этим стоит поразмыслить, – сказал я.
– Береги свою голову, – вдруг проговорил О'Брайен.
Я лишь отмахнулся.
Когда мы прощались, О'Брайен сказал:
– В тебе все-таки что-то есть, парень. Ты все переполошил в этом городе, а я, лейтенант полиции, скрываю тебя и помогаю тебе в том, чтобы ты наделал еще больше шума.
– Это полезный шум, Лесли, – сказал я. – Он очищает. Хорошо бы так пошуметь по всей стране.
К д'Эссен-хаузу вела асфальтированная дорога, в начале которой висела табличка:
ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ!
Въезд воспрещен!
«Наверное, папаша д'Эссен любит одиночество», – подумал я и усмехнулся.
Новый лакированный «Бьюик» с мощным мотором подкатил меня к железной ограде из черных витых прутьев. Ограда утопала в зелени, но все же я еще издали смог разглядеть за ней желтые куртки охранников.
«Бьюик», урча мотором, остановился перед воротами, и я высунулся через опущенное ветровое стекло. Через узенькую калитку навстречу мне вышел молодой парень в желтой куртке и желтых брюках, заправленных в сапоги. Ремень, подпоясывающий куртку, оттягивала большая кобура.
Охранник положил руку на кобуру и спросил, что мне угодно. Он был в меру вежлив и в меру суров.
– Я бы хотел увидеть мистера д'Эссена, – сказал я.
– Вам назначена встреча? – все с той же холодной вежливостью осведомился он.
– Нет… но передайте ему, что я был другом Роберта и имею от него письмо, которое он дал мне незадолго до своей смерти и просил передать лично в руки его отцу, – выпалил я, поражаясь своей наглости.
Охранник недоверчиво посмотрел на меня и направился к воротам.
Пока он отсутствовал, я закурил сигарету и огляделся. Солнце играло в густой зелени деревьев, и эту гармонию нарушало лишь лицо охранника, который глядел на меня своими невыразительными темными глазами.
