Так в приятной беседе они дошли до машины. В компании девушки Олег даже как-то на время забыл про полицейских, рыскающих по округе, и вспомнил о том, как удирал от полиции, лишь усевшись в салон машины и даже пристегнувшись ремнем безопасности. Вспомнил и поразился. Неужели это он не далее как час назад совершил дерзкий побег из отделения полиции, прямо из-под носа трех полицейских? Да еще обвел вокруг пальца и всех их многочисленных коллег? Просто уму непостижимо, что все это совершил он.
В том, что Олегу удался его побег, было что-то удивительное и восхитительное, что вызывало в самом Олеге если не гордость за самого себя, то уж чувство триумфа – это точно.
И только уже отъезжая на машине Яны, он вспомнил о данной им сегодня кому-то там, наверху, клятве поверить в существование высшей силы, если только побег его будет удачным. Что же, приходилось признать, что все получилось в лучшем виде. Теперь Олег был на свободе. Вопреки всем обстоятельствам, он мог беспрепятственно передвигаться по городу в любом выбранном им самим направлении. А значит, те наверху выполнили свою часть уговора. Видимо, пришло время и Олегу выполнить свою часть.
Глава 5
Яна не стала тянуть. Едва только они тронулись в путь, она позвонила своему знакомому и попросила у того помощи в поиске завещания тещи Олега.
Ответы собеседника Олегу были не слышны. Он лишь мог улавливать ответы Яны:
– Ага, угу, – бормотала девушка. – Я поняла. – Положив трубку, она спросила у Олега: – У вас есть деньги?
– А сколько нужно?
– Он хочет пять тысяч. Три у меня есть, так что я могу вам их одолжить. Вот только где взять еще две?
– Не беспокойтесь! – радостно воскликнул Олег, у которого моментально отлегло от сердца. – Такие деньги у меня есть. Только давайте заедем в Сбербанк, я сниму там пенсию и отдам ее вам.
С тех пор как Олег стал инвалидом, его теща успела сделать целый ряд шагов, которые должны были помочь им продержаться этот сложный период. Так что пенсию по инвалидности Олег получил исключительно благодаря Раисе Никитичне, которая собрала весь пакет документов, заставила Олега пройти медкомиссию, несколько раз таскала его с собой в Пенсионный фонд, но пенсию в результате ему все же выбила.
Не такие уж большие деньги, но, учитывая еще и средства от сданной в аренду квартиры, жить вполне можно. Потребности Раисы Никитичны и Олега за последнее время настолько сократились, настолько мало им теперь чего-то хотелось, что снимать пенсию даже как-то и нужды не возникало. Теща и Олег жили на деньги квартиросъемщиков, а пенсии даже не трогали.
И теперь, как считал Олег, у него на пенсионной карточке должна была набраться приличная сумма. Войдя в знакомое отделение Сбербанка, Олег направился к банкомату. Пин-код карточки прочно сидел у него в голове, за это волноваться было не нужно. И бумажник с документами и карточками был у него с собой. К счастью, в отделении полицейские забрали у Олега лишь паспорт и телефон, из которого хотели скопировать все сведения, а вот бумажник все еще оставался на своем месте – в нагрудном кармане куртки.
Достав на ощупь нужную карточку, Олег ввел с помощью Яны пин-код и стал ждать получения наличных. Тут до него донесся женский голос, в котором отчетливо слышались слезы.
– Ну, и когда же все-таки будут работать эти ваши номинальные счета? – спрашивала женщина у кого-то, явно продолжая начатый ранее разговор.
– Сейчас они находятся в стадии разработки, – бубнил в ответ унылый голос. – Вероятно, в следующем месяце что-то уже будет ясно.
– То есть мы с дочкой и в следующем месяце должны будем сидеть без пенсии? Как же так? Мы ведь живем на эти деньги! Все до копеечки у нас рассчитано.
– Подождите.
– Может, кто и может подождать. А нам с дочкой эти деньги очень нужны прямо сейчас!
– В следующем месяце, – тупо бубнил второй женский голос – равнодушный и какой-то неживой, – мы сможем дать вам более точную информацию. А пока что, извините, ничего нельзя поделать.
– Неужели у девочки совершенно нет никакой возможности получить пенсию сейчас?
– Я же вам объясняла: несовершеннолетним мы пенсии на руки не выдаем.
– Мне дайте! Я – мать!
– Для этого принесите нам разрешение из органов опеки.
– Но я же вам тоже говорила: они мне его не дают! Говорят, что раз я – мать, то они не могут дать мне такого разрешения, согласно закону оно и не нужно.
– Это вы мне уже не первый раз говорите! А между тем я уже выдала вам официальный ответ нашего руководства. Согласно указу правительства все пенсии, которые получают дети начиная с 14 лет, перечисляются на так называемые открытые на их имя номинальные счета, которые на данный момент находятся в стадии разработки. Сбербанк приносит вам свои извинения и просит проявить понимание.
– Понимание! А меня кто поймет? Мне-то как быть?
– В следующем месяце, возможно, уже что-то будет ясно.
– А до тех пор как быть?
– До тех пор опекуны могут получить пенсии своих опекаемых с разрешения органов опеки.
– Так то опекуны! – заплакала несчастная мать. – Как вы не поймете? Будь я бабушкой или тетей моей девочке или даже вовсе посторонним человеком, взяла бы ребенка под опеку, тогда опека дала бы мне такое разрешение. А родителям они его просто не дают! Как мать, я имею законное право в присутствии моего ребенка и с его и своим паспортом снять пенсию. Поймите, это же пенсия, мы на нее очень рассчитываем!
– Ничем не могу вам помочь, – снова пробубнил второй голос. – Правила не разрешают мне позволить вам это сделать. По-человечески мне вас, конечно, жаль, но если я разрешу выдать вам эти деньги, то потом их вычтут из моего кармана.
– Но почему? В чем тут проблема? Это же наша пенсия!
– Принесите разрешение из органов опеки или их официальный отказ.
– Но я же к вам прихожу уже третий раз! И в органы опеки успела смотаться столько же раз! Они говорят, что ничего не дадут мне. И вы тоже говорите, что ничего не дадите. Как нам с дочкой быть?
Чувствовалось, что женщина доведена до отчаяния сложившейся ситуацией. Она уже откровенно, никого не стесняясь, плакала. Все присутствующие в отделении банка люди замолчали, слушая этот диалог.
– Что же вы? – услышал Олег голос Яны. – Вот же деньги вам банкомат выдал!
Вздрогнув, Олег спросил:
– Сколько их тут?
– Вы снимали двадцать тысяч, – удивленно ответила Яна.
Олег нащупал четыре бумажки. Отлично! Одну пятитысячную бумажку он сунул Яне, а с тремя другими подошел к продолжавшей плакать женщине, вложил купюры в ее влажные от слез пальцы и сказал:
– Вот, возьмите, пожалуйста. Я невольно услышал ваш разговор, мне очень жаль, что бесчувственность чиновников заставила вас плакать. Это небольшая сумма, но я надеюсь, что эти деньги помогут вам с дочерью продержаться какое-то время, пока ситуация так или иначе не разрешится.
