– Меня? – изумилась Яна. – Но почему?
– Ну это же была твоя квартира. Ты сама меня туда привезла. И потом ты оставила меня у дверей, а сама убежала, сказала, что забыла в машине какую-то вещь.
– Я вспомнила, что у меня дома хоть шаром покати. Вот и побежала в магазин, чтобы купить нам что-нибудь к ужину!
– Я не знал, – смутился Олег. – А ты так странно себя вела. Никак не хотела признавать, что газовый шланг и проводка кем-то сознательно испорчены, все время затыкала рты мастерам.
– Это потому, что я сразу же смекнула, кто мог побывать у меня в квартире и все там испортить.
– Так ты сразу подумала на Андрея?
– Ну да.
– Но почему?
– Во-первых, дверь и замки были в порядке, значит, открывали их ключами. А у Андрея могли остаться ключи от моей квартиры. Когда мы с ним общались, то я дала ему связку. И хотя потом он мне ее вернул, но дубликат ему ничего не стоило сделать. Такое поведение было бы вполне в его духе.
– Еще что?
– Еще… Помнишь, странный запах, который стоял в квартире, когда ты туда вошел?
– Да. Конечно.
– Я долго не могла понять, что это за запах. А потом ты сказал, что это бобровая струя. И мне все стало окончательно ясно. Андрей – страстный охотник. Он сам мне много раз хвастался, скольких бедных бобриков лишил жизни. Андрею ничего не стоило изготовить подобную настойку, а потом разлить ее у меня на кухне. Ничего не скажешь, пахнет эта струя очень сильно, напрочь перебивает все другие запахи. Просто отличная вещь для маскировки запаха газа, идущего из поврежденного шланга. Его из-за сильной вони было нипочем не учуять сразу.
– Это было уже второе покушение на меня, которое мне довелось пережить.
– А третье должно было состояться на следующий день. Когда Андрей понял, что и на сей раз тебе удалось ускользнуть из расставленной им ловушки, он снова обратился за помощью к отморозкам Лехи Капусты. Самого Лехи, понятное дело, в живых уже не было, но его приятели охотно взялись заработать на тебе немного деньжат.
– Кстати, как ты от них спасся?
– Меня спасли полицейские, спасибо им за это огромное. И двух напавших на меня парней тоже они задержали.
– Сейчас задержаны уже все четверо, – заметил Тимур. – Задержаны, дали признательные показания, которые теперь уже окончательно потопили Андрея.
– Отлично.
– Да. И впрямь славно.
Олег взглянул на Яну, на ее все еще бледное личико, и произнес:
– Но зачем Андрею понадобилось обижать тебя? Зачем он тебя похитил? Запер у себя дома? Что ему было от тебя нужно?
– Полагаю, об этом лучше всего нам расскажет Тимур.
Тимур колебался недолго.
– Андрей заподозрил Яну в стукачестве. Этого было достаточно, чтобы он захотел избавиться от нее.
– Я сама виновата, – добавила Яна. – Нельзя было доверять этому типу даже на грамм. Я ведь уже знала, на что он способен. Никогда себе не прощу, что так глупо рисковала.
Олег кивнул головой. Что же, примерно что-то в этом роде он и думал. Тимур кинул на него взгляд и спросил:
– Мы вроде бы уже обо всем поговорили. Но тебя, как я вижу, что-то все равно тревожит?
Олегу оставалось только удивиться проницательности Тимура.
– Да, тревожит. Убийство моей жены Лены и ее отца.
– Ты еще забыл Гольдмана, – напомнила Яна. – К сожалению, пока никакой новой информации по поводу этих смертей у нас нет. Но мы будем работать и обязательно узнаем всю правду.
– Я рад, что мы теперь все выяснили.
– Я тоже рада, – призналась Яна, ласково глядя на Олега, отчего у него снова потеплело на сердце. – Но должна сказать, что бедняге Андрею твоя живучесть была словно ком в горле. Заокеанские заказчики требовали от него твою голову. А тебя все никак не удавалось прикончить.
– И тогда этот тип в отчаянии решился на рискованное предприятие. Ночью он проник в квартиру, чтобы окончательно поставить в этой истории жирную точку.
– Я понял, что у него был комплект ключей моей тещи. Откуда?
– Андрей взял его в ту ночь, когда убил твою тещу – Раису Никитичну. Андрей уходил из вашей квартиры, собираясь вернуться туда снова и снова.
– Он уже тогда планировал вернуться сюда еще раз?
– Да. Думаю, что и не раз, а может, и не два.
– Но зачем?
– Дело в том, что у него был план подставить тебя, будто это ты убил тещу. А потом, когда тебя бы арестовали, а квартира освободилась, он бы вернулся и провел бы там детальный обыск.
– А почему сразу не устроил?
– Ты же спал в соседней комнате. Шум мог тебя разбудить. Он же этого не хотел. Просто побоялся.
– Так убил бы меня – и дело с концом! Все равно же собирался это сделать.
– Сначала Андрей не планировал тебя убивать лично. Ему намекнули, что будет лучше, если все смерти не будут связаны друг с другом. Так что по их первоначальному плану тебе предстояло умереть уже в тюрьме или даже на зоне. Там у кураторов Андрея тоже были свои люди.
– Но чего они хотели? Зачем Андрею было возвращаться домой к теще? Что он хотел найти у нее в квартире?
– Бумаги.
– Бумаги?
– Тех людей за границей, а значит, и Андрея в первую очередь интересовал не ты, и даже не твоя теща, их интересовали старые записи твоего свекра. По указанию координаторов Андрея из-за рубежа все, что касалось исследований мужа Раисы Никитичны, должно было исчезнуть безвозвратно. И бумаги в первую очередь.
Яна с некоторой тревогой взглянула на Тимура.
– Бумаги? – переспросила она, нервно похрустывая своими изумительно тонкими пальчиками. – Какие бумаги? Старые научные архивы? Да?
– Отец Лены давно работал над своей идеей. Но уезжая из страны, не мог взять все бумаги с собой. Их и стремились отыскать и вернуть себе эти люди.
– Знаешь, насчет этих бумаг…
Она замялась. И Олег, кажется, понимал, что смущает Яну. Если эти бумаги имеют такую ценность, то их требовалось отыскать и вернуть в первую очередь. А между тем бумаги вместе со старой сумкой тещи, в которой они хранились, ездили вот уже который день в багажнике машины у Яны. Если выяснится, что вместо того, чтобы передать важные документы своему руководству, Яна все это время возила их с собой, по головке ее точно не погладят. И вместо награды за успешно раскрытое дело ее может ожидать порицание или даже понижение в должности.
Допустить этого Олег, конечно, никак не мог.
– Я отдам их! – быстро произнес он, перебив Яну, уже собиравшуюся что-то сказать. – Эти бумаги у меня дома, я знаю, где они.
