Книга Любовь к таинственности, или Плохая память, страница 17. Автор книги Лариса Соболева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовь к таинственности, или Плохая память»

Cтраница 17

– Я гляжу, вы тут на отшибе живете… – вытирая платком околыш милицейской фуражки, проговорил седой, пока молодой коллега готовился к составлению протокола.

– Да, поблизости никого нет, – сказал Федор Михайлович.

– Кто обнаружил труп?

– Я, – вскочила с места перепуганная кухарка.

– Как обнаружили? Расскажите подробно.

– Ну, это… – разволновалась женщина, – пошла луку зеленого нарвать… рву, значит, рву… и тут голову подняла… а там человек лежит. Думаю, кто ж такой? И к нему тихонечко подхожу… Вижу, Борис Михайлович…

Физиономия кухарки сморщилась, раздался рев.

– Позвольте мне сказать, – подал голос хмурый Федор Михайлович. – Она испугалась и стала кричать, я как раз умывался, побежал на крик. Ну а потом… увидел брата.

– Ваш брат убит, – на этот раз заговорил молодой милиционер, глядя на всех исподлобья. – Кто-нибудь слышал выстрел?

Промолчали все, кроме няньки:

– Я слышала. Не спится мне, вот и услыхала. Вышла поглядеть, чего тут грохнуло, а никого не было. Ну, я и пошла к себе.

– В котором часу это было? – спросил седой.

– Дык четверть четвертого. Я, когда вернулась, на часы поглядела.

Молодой милиционер поставил на стол гильзу:

– Вот гильза. Мы ее нашли недалеко от тела.

– Гильза? – встрепенулся Федор Михайлович. – Вы нашли гильзу?

– Как видите. – Молодой милиционер уложил локти на стол, повел головой, останавливая взгляд на каждом по очереди, неторопливо продолжил: – Преступник стрелял с близкого расстояния, о чем говорит найденная нами гильза, а лежала она примерно в шести шагах от убитого. Верно, Давид Панкратович? Папироса, зажатая между пальцами, свидетельствует, что Борис Михайлович вышел покурить…

– Так это… – робко перебила его кухарка, – как только все улеглись, Борис Михайлович начал ходить курить. Много раз выходил. Я поздно ложусь, покуда посуду перемою, покуда картошку почищу на завтра… Он то и дело курить выходил.

– Вот именно, – кивнул милиционер, после чего перевел глаза на седого. – Следовательно, преступник знал, что Борис Михайлович выйдет из дома, ждал его. По гильзе можно определить, что стреляли из револьвера. В доме есть оружие?

– Есть, – сказал Федор Михайлович.

– Где оно хранится?

– В кабинете. В столе брата.

– Пройдемте в кабинет. – И бросил остальным: – Вы свободны пока.

Федор Михайлович ушел с ним в кабинет, остальные понуро разбрелись. А кухарку задержал Давид Панкратович:

– Погоди, милая. Иди-ка сюда.

Кухарка приблизилась. На лице страх, будто это она застрелила ночью хозяина. Седой милиционер улыбнулся женщине:

– Пойдем, покажешь, где тут у тебя лук растет.

– Ни-ни-ни! – попятилась та. – Там Борис Михайлович лежат. Я туда больше ни ногой…

– Да это я так сказал, – посмеивался Давид Панкратович, пощипывая ус. Больно хороша кухарочка, гладенькая, круглолицая, румяная. – Поговорить хочу.

– Ну, так то… говорите.

Отошли от дома, и Давид Панкратович начал интересоваться как ей показалось, пустяками:

– А что, у Бориса Михайловича много в городе знакомых?

– Вовсе нет. Мы тут в одичании живем. Каждый год живем, все лето. Борис Михайлович с Федором Михайловичем работать любят на даче. Все чертежи рисовали, считали чего-то.

– Так вы и в гости ни к кому не ходите?

– Ни мы в гости, ни к себе не зовем. Да оно ж и лучше. А то дома как назовут гостей, готовь на них, потом убирайся до полночи. А здесь… Ну, сапожник знакомый есть, обувку мы у него чиним. Старый армянин Вартанян. Еще портной, костюмы шьет, его зовут Бенедикт Иосифович. Знаете таких?

– Знаю. Хорошие люди. А скажи, милая, ладно у хозяев тут?

– Да чего ж оно ладно-то будет! – всплеснула она руками и доверительно рассказала: – У всякого норов, всякий недовольство свое показать любит. Ссорятся, ссорятся…

– Чего ж людям не живется? – удивился Давид Панкратович. – Вроде образованные, интеллигентные.

– Хм! – Она огляделась по сторонам. – Хозяин мой сильно женщин любил, а в прошлому году спутался с Иркой. При живой-то жене! Скажу вам по секрету, лярва она, Ирка, настоящая лярва. Хужее некуда.

– А жена где?

– Так нету. Через эту лярву и отравилась. За Иркой-то Федор Михайлович увивался, а она круть-верть хвостом, мол, не пара мы, сама же с хозяином в половую связь вступила. Анна Ивановна, жена хозяина, хорошая была женщина, скромная, тихая, слова грубого не скажет. Узнала про все, ей Федор Михайлович доложил, взяла и отравилась, бедная. Вот так-то.

– Ну и?

– А Борис Михайлович взял и на лярве женился, а прошло-то всего три месяца. Нехорошо сделал, вот хоть убейте меня, а нехорошо! С тех пор в доме все кувырком. Мачеха – она и есть мачеха, от нее ни тепла, ни жалости. Особенно Лидочку невзлюбила, а к Оленьке так ни разу и не подойдет за всю неделю. К тому ж лентяйка она, все валяется да книжки читает. А вчера сильно у них большой скандал получился.

– У кого?

– Да у всех. Собирались в кабинете, кричали, потом Федор Михайлович вниз спустился, и на нем лица не было. Лидочка грустила, ее отец вызывал, после этого и она загрустила. Думаю, все из-за лярвы, нажаловалась на Лидочку. Я слыхала, как Ирка хныкала в ихней комнате. И показалось мне, Борис Михайлович руку к ней приложил.

– Бил, что ли? – уточнил Давид Панкратович.

– Ну да. Показалось мне так. Слышала, можно сказать. А потом ночью-то Борис Михайлович как выйдет курить, так все про рога бубнит. Можно я пойду, а? А то у меня сотрясение по рукам и ногам. И по нервам тожеть.

– Ну, ладно, иди.

Кухарочка побрела в дом, хлюпая носом, а на террасе появились озадаченный Федор Михайлович с милиционером. Седой поспешил к ним.

– Кто знал, где лежит револьвер? – поинтересовался молодой.

– Все, кроме Александра, – пожал плечами Федор Михайлович. – Он гостит у нас, вряд ли ему показывали…

– Стало быть, остальные знали, в каком месте хозяин хранил револьвер?

– Ну, конечно, – излишне нервозно ответил Федор Михайлович. – Послушайте, если вы думаете, будто кто-то из домашних взял револьвер и… Это невозможно! Да и вряд ли он стреляет, наверняка проржавел, больше для уверенности его держали.

– Куда же тогда делся револьвер?

– Откуда мне знать… – развел руками Федор Михайлович. – Боря хранил его как память об отце. Может, сам же его и перепрятал, а?

– А чем занимается ваш гость? – полюбопытствовал Давид Панкратович.

– Летчик. Герой. Воевал в Испании. Мы с братом конструируем новые машины, Александр их испытывает.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация