– Я к директору, – сказала Зоя секретарше, еще одной жабе в кедах. Вообще-то, она кеды не носит, на работе переобувается в тапочки по причине ревматизма. Однако почтенный возраст и ревматизм ей не мешают быть редкой стервой.
– Подожди, сейчас узнаю, примет ли он тебя.
– Вроде бы очереди к нему нет, – съязвила Зоя. Ну все! День пошел наперекосяк, язык тоже.
– Подожди, – величественно процедила секретарша, скрываясь в кабинете. Вышла сразу же: – Заходи, Вадим Рудольфович ждет.
Тот был не один, а в компании с главным редактором. Эти господа не какие-нибудь там бесправные наймиты, держат в кармане по десять процентов акций канала, а посему прибрали руководство к рукам. Остальная часть акций принадлежит местному магнату, которому на дела канала плевать, нужен он ему только в момент выборов. Оба начальника явно сейчас чем-то озабочены, но, судя по всему, не сексуально, хотя обоим по сорок пять. К счастью, ни один из них не приставал к Зое, это еще одна причина, по которой она все еще остается здесь. Важность Смехова меркнет перед директорской важностью, которой тот заполнен, как бочка дегтем. Собственно, его компания на первом месте в городе, есть повод изображать из себя эпохальную личность. Кстати, несмотря на патологическую жадность, он содержит неприбыльный авторский отдел, в котором работает Зоя, и спасибо ему, благодетелю, что есть работа. Остается добавить, что имидж каналу создает как раз авторский отдел, но об этом ни словом не упоминается никогда.
Вадим Рудольфович с величавостью партийного босса достал конверт и без сожаления (вот ведь странно!) отдал его Зое:
– Твоя зарплата. Садись.
Речь его медлительно-многозначительная, почти как тост-притча. Но не из-за денег же он потребовал к себе Зою… Обычно за деньгами все бегают сами, а он, наоборот, убегает. Она присела на стул и предпочла не задавать вопросов. Продолжил главный редактор (внешне – копия Муссолини):
– У нас заказ, Зоя. Тебе предстоит срочно взяться за работу.
– Срочно? А как же фильм для отдела по борьбе с молодежью?
Ну вот, опять оговорилась. К счастью, начальники не обратили внимания, а то бы последовала лекция на тему: «Как можно! Из-за таких, как ты, нас и долбят…» – ну, и тому подобное.
– Доделают без тебя, – сказал Вадим Рудольфович, (по прозвищу – Главнюк).
– О чем должен быть фильм? – решила не спорить Зоя, так как ей самой не в кайф было заниматься мурой про дела молодежи, не стоящей затрат времени. Возможно, хоть новая работа будет интересной.
– Пока не знаем.
У Зои вытянулось лицо, брови поехали вверх. Надо сделать фильм, но о чем – неизвестно. Это как? Осталось выслушать до конца, чем еще обрадуют.
– Видишь ли, – вступил Вадим Рудольфович (во время его тоста-притчи и заснуть недолго!), – мне позвонил заказчик, предложил полмиллиона рублей за изготовление фильма. Но с условием, что делать его будешь ты, он видел твои работы.
За какой-то фильм – наверняка нужна скрытая реклама – полмиллиона? Весьма большие деньги для скромной провинциальной компании. Однако пора что-нибудь сказать, Зоина удивленная пауза чересчур затянулась…
– И все? А тема? – спросила она.
– Он ничего не сказал. Только поинтересовался, как мы берем деньги, и согласился отдать наличкой.
Разумеется, наличка жарче греет руки, чем перечисление, часть которого придется кинуть на налоги, а наличку можно всю прикарманить. Что трогательно – шеф не скрыл от Зои данный факт. Получается – доверяет.
– А как мне делать фильм, не зная, про что его делать? – не выдержала и прервала очередную, теперь многозначительную начальственную паузу Зоя. Она занервничала, подумав про себя: неплохо бы из суммы в полмиллиона отхватить хоть одну миллионную часть.
– Он созвонится с тобой, – сказал Вадим Рудольфович – Я дал ему твои телефоны. К работе приступишь, когда он отдаст нам хотя бы аванс.
– Ладно, посмотрим.
– Зоя, смотреть не надо! – заявил Главнюк. – Надо делать!
– Понятно, – встала она и… набралась наглости: – А мне не полагается процент?
– Зоя… – исторг директор предсмертный стон. – Зоя, ты получишь премиальные!
Вот козел. Нет, а кто он еще после этого? Зоя должна заработать ему полмиллиона, а ей полагаются всего-то премиальные, которые наверняка будут размером с пенсию дворника. А все потому, что знает, змей: эквивалентной работы она в городе не найдет, вот и пользуется своим правом сюзерена.
– Тогда я пока пойду и займусь монтажом, – вздохнула Зоя.
Хотелось добавить: «Чтобы вы не попрекали меня, будто получаю зарплату за здорово живешь». Не добавила.
Зоя – личность незаурядная. Но в провинции любят ровное поголовье, и если ты случайно высовываешься, за незаурядность нещадно бьют по шапке. Зоя не прикипела к газетам, которые безумно скучны в данном регионе, а на телевидение попала случайно, после второго развода, когда приехала к маме. Мама разменяла квартиру, дочери отдала однокомнатную, себе оставила двухкомнатную. Зоина дочка живет у мамы – с ней веселей на пенсии сидеть, к тому же мама надеется, что дочь устроит личную жизнь. А та не сказала: у меня прививка от замужества – два брака, хватит экспериментов над собственным здоровьем. Благодаря маме Зоя имеет свободу и возможность заниматься любимым делом, а не порхать вокруг дивана с лежащим на нем мужем.
Тридцать один год – вовсе не возраст для табу на все прелести жизни для современной женщины, но Зоя предпочитает обходиться без них, без прелестей. Друга нет, хотя она, как говорят злые языки, – ничего себе внешне. «Ничего себе» – это серые глаза, собольи брови, маленький носик, сексуальный ротик. Завершают образ густые прямые волосы до лопаток орехового цвета (цвет изредка меняется, когда хочется перемен). А фигура – остолбенеть. Во всяком случае, признаков заболевания дистрофией нет, а есть все – ноги, талия, попка и грудь не минус два. Так вот, о друзьях. Те, кто набивался в «друзья», быстро откалывались, так как Зоя ненавязчиво давала понять, что постель у нее предназначена исключительно для сна. А если честно – претенденты ее не устраивали. Конечно, требования у нее несколько завышены, но тут уж ничего не попишешь. Зоя еще та штучка, с некоторыми вывертами, однако два бракованных брака принесли ей далеко не сладкие плоды. В довершение молодой женщине почему-то не везло на подруг – те попадались в двадцать раз богаче, но по непонятным причинам именно они завидовали Зое.
Дома она бросила в кастрюлю пельмени, купленные по дороге, и, пока они варились, позвонила маме. Там все в порядке. Ну и отлично. У Зои сейчас имелась халтурка – следовало дописать контрольную работу для одного олуха, отпрыска зажиточных родителей. Это дополнительные деньги, а дочери Зои нужна весенняя одежда. И лучше не думать, что за специалист выйдет из олуха. А вообще-то самой ей так хочется взяться за написание, например, романа… Только какие темы сейчас будут интересны и для кого сочинять роман?
