– Поедете сразу после Нового года.
– А оператора брать?
Пауза. Какие-то шипящие звуки. Наконец мужчина сообщил:
– Берите. Сейчас вам привезут деньги и адрес. Задание то же. Но теперь вы должны все узнать о Мурке. До свидания.
Раздались гудки. Зоя помахала трубкой и за неимением другого собеседника сказала ей:
– Хотела бы я на вас посмотреть, господин заказчик.
4
Резонанса ждать в глухой провинции – бесперспективная самонадеянность, тут хоть в лепешку расшибись, а звездой не засверкаешь. Зою узнают, так ведь и раньше узнавали – она же вела новости, а в остальном – все, как прежде. Впрочем, Зоя и не рассчитывала на бум. Однако примерно через день после выхода в эфир фильма (а его еще повторяли утром на следующий день) ее позвали к телефону на студии. Звонила женщина. По голосу трудно определить возраст, но женщина, как показалось Зое, немолодая, впрочем, и не старуха.
– Почему вы сделали этот фильм? – спросила звонившая.
Зоя растерялась. Интонация строжайшей училки, которая спрашивает нерадивого школяра, почему он не сделал уроки. Ответ вертелся на языке: потому что я так захотела, но Зоя удержала язык, ограничилась вопросом:
– А вы, простите, кто?
– Просто зритель. Скажите, почему?
– Мне попался интересный материал… – начала лгать Зоя, но женщина ее перебила:
– Как вы узнали эту историю? Кто вам ее рассказал?
– Вы же смотрели фильм. Историю рассказывает очевидец тех событий…
– Кто он, где живет?
– Он просил не называть его настоящего имени.
– Вы сказали, вам предложили провести расследование…
Зоя почуяла в голосе женщины что-то не совсем нормальное. Однако отчитываться перед неизвестной теткой – много чести!
– Ну, это же просто для интриги заявлено, чтобы интересней было. А что вам не понравилось?
– Мне не понравилось содержание. Вы будете делать продолжение?
– Да, буду…
– О чем?
– М… Думаю, вам будет лучше посмотреть.
– Я полагаю, мне не удастся посмотреть. Все же о чем вы хотите сделать репортаж?
– Фильм, – поправила Зоя, услышав в слове «репортаж» презрительные нотки. Ну что ж, скрывать ей нечего, будущий «репортаж» не стратегический секрет. – Он будет всего лишь о Мурке.
Вот пусть теперь собеседница голову ломает, кошка какой породы станет суперзвездой местного телевидения. Трубка отозвалась тишиной. Хм, и эта тетка любит паузы… Но Зоя не повесила трубку, у нее несовременное воспитание – она девушка вежливая. И вдруг услышала приказ:
– Не делайте эту работу.
– Извините, но если вам не нравится фильм, не смотрите его. Всем без исключения нравятся только доллары, евро и рубли, когда их много. Остальные плоды деятельности человека – дело вкуса.
Гудки. Зоя усмехнулась и не обратила внимания на странный звонок, потому что есть зануды, которые считают себя высшими созданиями и любят указывать: не пишите стихов – мне они не нравятся, не пишите картин – вы не умеете, не делайте фильмов… Продолжать можно бесконечно. Короче, звонок не оставил бы и следа в ее памяти, если бы не одно обстоятельство…
Дома она готовилась к встрече Нового года, делала торт. Иногда Зою тянет к плите – спасу нет. Тридцать первое завтра, но это еще и рабочий день. Естественно, на студии немножко отметят приближающийся праздник, на короткий миг все полюбят друг друга, а потом… потом Зоя поедет к маме и дочери. В комнате нещадно звонил телефон, а она не могла бросить стряпню, потому что заканчивала делать капризное бисквитное тесто, бросить сейчас – придется все заново начинать.
– Если кому-то нужно – позвонит еще, – решила она и не подошла.
Звонки прекратились, Зоя аккуратно поставила противень в духовку. Все, теперь можно кофейку попить, телевизор посмотреть… Звонок.
– Да, слушаю, – сказала в трубку.
– Зоя Кирилова?
– Да, это я.
– Если ты сделаешь еще одну киношку на ту же тему, пожалеешь!
Зоя так и села, где стояла. Слушала гудки, понимая, что это была откровенная, неприкрытая угроза. Давнишние события – как сказал Крамсу, тех людей уже и в живых-то нет, – а кому-то они стали поперек горла. Кому? Смешно, ей-богу! Нет, кто-то пошутил, явно злопыхатели-коллеги, чтобы испортить перед праздником настроение. Но вспомнился недавний звонок женщины на студию, ее злые интонации, и смеяться расхотелось. На ум пришел и заказчик. Значит, его фильмы не блажь, у него действительно есть цель, направленная на конкретное лицо. Это лицо и угрожало сейчас Зое. Да заказчик попросту подставил ее!
Положа руку на сердце, Зоя призналась себе: она из породы трусливых журналистов. Ну, да, да! А что тут особенного? Элементарное чувство самосохранения. Она ни за какие деньги не поехала бы в Чечню даже в мирное время, не вела бы опасные расследования о коррупции, не лезла бы в притоны – ни-ни-ни! Да на фиг ей чужие проблемы, которые могут рикошетом долбануть и ее!
– Черт… – процедила она. – Номер телефон не определил. Зато у меня есть номер заказчика!
Она нажала на цифры, ждала, нервничая.
– Алло? – Голос был молоденький, женский.
– Здравствуйте, с вами говорит Зоя Артемовна Кирилова, телекомпания Шестой канал. Могу я переговорить с заказчиком, который заказал на нашем канале фильм?
– Не понимаю, о чем идет речь. Кто вам нужен?
– Видите ли… – Зоя запнулась, идиотское положение: она не знает имени и фамилии заказчика. – Видите ли, заказчик пожелал остаться в тени, своего имени не назвал, но несколько раз он мне звонил с вашего телефона.
– Девушка, я не могу вам помочь.
– Простите, а куда я звоню?
– Фирма «Гефест».
– Секундочку. С кем я разговариваю?
– С секретарем.
– Спасибо. До свидания.
Приехали. Итак, заказчик звонил с телефона секретарши, стало быть, доступ к ее аппарату имеет. Но раз не представился, значит, не хотел, чтобы хозяин фирмы нечаянно узнал о его заказе. Может, материал направлен именно против хозяина фирмы? «Гефест» в городе известен, фирма занимается ковкой – ограды, балконы, решетки на окна и тому подобное. Поскольку сейчас каждый живущий близко к земле не рискует оставлять окна незащищенными, данная фирма не бедствует. Да и желающих отгрохать ворота, вычурную ограду – полно. Кующие господа орудуют и в близлежащих поселках, деревнях, рекламные щиты фирмы можно увидеть и в других городах области. Их реклама… это что-то бесподобное! «Куй с нами» – гласят рекламные щиты, на которых изображена в полный рост дебелая девица в фартуке, едва прикрывающем ее наготу, и с кувалдой в руках. Первая буква написана несколько стилизованно, ее можно понять двояко, а посему ехидный народ читает слоган, изменяя смысл.
