Я сел в машину и поехал к деловой резиденции Чендлера. Секретарша, дама с колючими глазами, кивком дала понять, чтобы я вошел. Чендлер сидел за письменным столом и просматривал почту. Когда я вошел, он поднял голову, откинулся на спинку стула и предложил мне сесть.
– Вы отлично поработали, Стив. Я как раз читал корректуру о Шульце. Кажется, мы сумеем хорошо прижать этого мерзавца. Вы отличились.
Я сел.
– Вот только и мне, может статься, плохо будет.
Он усмехнулся:
– Это верно. Потому-то я и хотел поговорить. С этого момента за вами будут охотиться. Все полицейские получат указание противодействовать вам. Меня они боятся, вас – нет. Готов держать пари, что через несколько недель Шульц загремит, но, прежде чем убраться, он громко хлопнет дверью, постаравшись расправиться с вами. Я хочу предотвратить это. – Он умолк и несколько мгновений изучающие смотрел на меня. – У вас есть какие-либо личные просьбы?
– У кого же их нет? Конечно, есть.
Он кивнул:
– Дело в деньгах или в чем-то другом?
– Нет, в деньгах.
– Это точно? Прошу вас, Стив, будьте откровенны со мной. Вы прекрасно проявили себя, и я на вашей стороне.
– Нет, дело только в деньгах.
– Я так и думал. Это ваша красавица заставляет вас лезть в долги. Не так ли?
– Я сам залезаю в долги, мистер Чендлер.
– Знаю, знаю, люди стали очень расточительны и живут не по средствам. Жены во всем соперничают между собой, а это стоит денег. Не думайте, что я не знаком с такого рода проблемами, хотя у меня их нет и никогда не будет. Ладно, за статью вы заслужили особой награды. – Он бросил мне через стол чек. – Рассчитайтесь с долгами и с сегодняшнего дня держите жену в узде. Она красавица, но ни одной женщине нельзя позволять собой командовать.
Я взял чек. Он был выписан на десять тысяч долларов.
– Спасибо, мистер Чендлер.
– Но это не должно повториться. Помните, что я вам сказал: золотым рыбкам негде спрятаться, а вы теперь как золотая рыбка в аквариуме. Сегодня я вас выручаю и даю возможность начать все заново, но если это повторится, то нам придется расстаться.
Мы посмотрели друг на друга.
– Я все понял.
Я поехал в банк, депонировал чек и поговорил с Эрни Мэйшью, управляющим. Чек покрыл перерасход, покрыл долги, и на моем счету осталась еще вполне приличная сумма. Я выходил из банка с таким чувством, словно с меня свалилась скала. Еще до того я твердо решил поговорить с Линдой о нашем финансовом положении, но мы допоздна задержались у Митчеллов, а после уже не представилось случая. Мы вернулись домой сильно на взводе и сразу же завалились спать.
Правда, я было сунулся к Линде с нежностями, но она отодвинулась и пробормотала:
– Оставь меня, пожалуйста, в покое, не сейчас.
С тем мы и уснули. Утром, когда я встал, она еще спала; спала, пока я готовил завтрак; спала, когда я уходил на работу. Первую половину дня я провел над оттиском пятого номера. Принимая во внимание предстоящую атаку на шефа полиции, я решил увеличить тираж на 15 000 экземпляров. Я принялся сразу же за разработку нового номера. Пока я работал, меня тяготила мысль о предстоящем разговоре с Линдой.
«Это не должно повториться… Сегодня я вас выручаю… Но если это повторится, то нам придется расстаться».
Я понимал, что это предупреждение, и знал, что Чендлер не шутит. Значит, придется поговорить с Линдой, и она должна понять, что мы не можем жить так, как жили в последнее время. Надвигающаяся стычка с Линдой – а стычка будет серьезной – не позволяла мне четко мыслить. Я отодвинул кресло и стал беспокойно расхаживать по просторному кабинету. До меня доносился негромкий стук пишущей машинки Джин и голос Уолли Митфорда, бубнящего что-то в микрофон. Я взглянул на настольные часы. Четверть пятого. Еще два часа, прежде чем можно будет ехать домой, где меня ожидал разговор с Линдой. Я закурил сигарету и подошел к окну, из которого открывался чудесный вид на город. Дождь шел такой густой, что машинам приходилось ехать с зажженными фарами. Я посмотрел в сторону резиденции Чендлера. В окнах первого этажа, где был его кабинет, горел свет. Загудел зуммер. Я подошел к столу и передвинул рычажок.
– Мистер Менсон, некий мистер Горди хочет вас видеть, – сообщила Джин.
Горди? Это имя ничего мне не говорило.
– Он сказал, что ему нужно с вами поговорить. – Секунду длилось молчание, потом Джин отозвалась с ноткой озабоченности в голосе: – Он говорит, что у него личное дело.
– Пусть войдет через три минуты.
За это время я успел заправить ленту в магнитофон, включить микрофон, закурить новую сигарету и усесться в кресло. Джин открыла дверь и впустила высокого худого мужчину в поношенном, но старательно вычищенном костюме. Он был лет сорока, с редкими волосами, высоким широким лбом, узким подбородком, тонким носом и тонкими губами.
Я встал и пожал его руку, ладонь была сухой и жесткой.
– Мистер Горди?
– Да, Джесс Горди. – Он улыбнулся, показав мелкие желтые зубы. – Вы наверняка не знаете меня, Менсон. Но я вас, конечно, знаю.
Я указал ему на кресло:
– Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо. – Он уселся поудобнее и достал пачку сигарет. Что-то в его самоуверенных движениях начало меня раздражать.
– Что вам угодно? – Я взял какие-то бумаги, чтобы показать, что мое время дорого.
– Мистер Менсон, у меня есть для вас информация, которую вы могли бы использовать для интересной статьи. – Он снова показал в кривой улыбке желтые зубы. – Я регулярно читаю ваш журнал, он просто превосходен. Именно то, в чем нуждается город.
– Рад это слышать, мистер Горди. Скажите, пожалуйста, о какой информации идет речь?
– Разрешите мне как следует представиться. Я служу управляющим в магазине «Велкам» в Истлейке. Не думаю, чтобы вы посещали наш магазин, но ваша супруга – наш постоянный клиент. – Он снова приоткрыл зубы в улыбке. Он начинал напоминать мне крысу. Я изобразил на лице понимание и поощряюще кивнул.
– Мистер Менсон, вы издаете отличный, смелый журнал, который борется с нечестными людьми. Это похвально и в высшей степени необходимо, – провозгласил Горди. – Я читал все номера и заранее радуюсь тем, которые еще выйдут. – Он наклонился вперед и стряхнул пепел в стеклянную пепельницу. – Я пришел, чтобы предложить информацию о мелких кражах в нашем магазине. Хотя кражи и считаются мелкими, стоимость товаров, похищенных в течение года, составляет восемьдесят тысяч долларов.
Я удивленно уставился на него:
– Вы хотите сказать, что жительницы Истлейка крадут у вас товаров на восемьдесят тысяч долларов?
Он кивнул:
– Да, именно. Не знаю, в чем тут дело, но люди воруют сплошь и рядом, даже состоятельные. Это загадка, которую мне никто не может объяснить. Например, прислуга из состоятельного дома купит товаров на десять долларов и украдет вдобавок две пачки сигарет. Богатые дамы покупают на сто долларов и крадут флакон дорогих духов.
