— Справочная Голливуда.
— Соедините меня с Эдом Райаном.
После долгого ожидания сердитый голос Эда спросил:
— Кто у телефона?
— Это Флойд Джексон, Эд. Как дела?
— Очень плохо, — убежденно сказал он. — Не беспокой меня сейчас, позвони на следующей неделе, когда я буду в отпуске.
— Мне позарез нужна информация, — твердо сказал я.
— У меня совершенно нет времени, я по горло загружен работой. Собрать бы всех приятелей да бросить под поезд, тогда никто не мешал бы работать.
— Интересная мысль. Как поживает твоя жена, Эд?
— Плохо, как всегда. Но при чем здесь моя жена? — в голосе Эда прозвучали нотки беспокойства.
— А как дела у той рыженькой блондинки, с которой я видел тебя на скачках в прошлый четверг?
Наступило болезненное молчание.
— Это шантаж, Джексон, но ведь ты не из тех, кто занимается подобными делами?
— Мне нужны кое-какие сведения, Эд, — сказал я мягко.
— Так почему же ты сразу об этом не сказал! Ты же знаешь, я всегда с радостью помогаю своим друзьям. Так что ты хочешь узнать, дорогой?
Мы с мисс Бикини обменялись взглядами.
— Что ты знаешь о торговце живым товаром, который называет себя Корнелиус Герман?
— Немного. Его бюро находится на бульваре Вожирар. Оно принадлежит ему лет пять-шесть. Это достаточно ловкий импресарио. Он содержит ватагу женщин, исполняющих стриптиз, и достаточно хорошо зарабатывает. Последний год у него были неприятности с «Лигой Матерей в защиту морали», но такие, как он, всегда выкручиваются из неприятностей.
Я нахмурился. Решительно ничего нового. Ничего, что бы мне уже не было известно.
— А другими делишками он не занимается?
— Насколько я знаю — нет. Он зарабатывает кучу денег на своих девочках и буквально их пасет.
— А ты случайно не слышал о девочке по имени Веда Рукс?
— Еще бы! — в голосе его прозвучали восторженные нотки. — Это одна из самых способных листопадниц Германа. Я как-то по случаю имел возможность видеть, как она скидывает с себя барахло. Замечательный спектакль!
Это тоже ничего не дало.
— А ты случайно не знаешь, есть ли у Германа дружок, собирающий древности?
— Древности? Женщин определенного возраста?
— Да нет же, кретин! Антиквариат! Столики, безделушки и прочую дребедень.
— Как тебе сказать… Он довольно близок с Домиником Бойдом, который имеет туго набитую мошну и дом на Биверли-Хиллз. Возможно, он и собирает антиквариат.
Я навострил уши.
— Высокий светлый шатен с прилизанными волосами и лошадиным лицом.
— Может быть. Он носит комичные костюмы петушиной расцветки и выглядит немного по-бабьи.
— Точно! — Теперь я был весь внимание. — Кто он, Эд?
— Я не знаю, откуда он взялся. Он появился здесь лет пять назад. Один знакомый парень сказал мне, что он один из баронов северной династии. Нажил миллионы на самогоне во времена сухого закона. Очень опасный и коварный тип, насколько я в курсе. Тот же парень говорил мне, что Бойд временно находился на излечении в психиатрической лечебнице. Но я не очень-то верю в это.
Некоторое время я размышлял над полученной информацией.
— Спасибо, Эд. Извини, что оторвал тебя от дел.
— И забудь о той рыженькой, Флойд. Это была обычная деловая встреча.
— Ну разумеется. А лапал ты ее только потому, что было холодно, — сказал я и положил трубку.
Итак, Герман действительно импресарио. Веда в самом деле занималась стриптизом, но вот наш маленький друг Доминик не был компаньоном Германа. Это был бывший барон, сумасшедший по имени Доминик Бойд. Я обдумывал все эти сведения как минимум двадцать минут. В голове прокрутился неплохой набор гипотез, но ни одна из них не привлекла меня. Был лишь один факт, в котором я был уверен: к десяти часам мне необходимо отнести кинжал Бретту. Меня не беспокоило даже то, сдержит ли слово Бретт. Больше беспокоила история с электрическим стулом. Следовало убедить Германа расстаться с кинжалом. Первое, что пришло в голову, так это мысль о том, что необходимо пойти к Бойду и выкрасть кинжал. Но я проголосовал против. В подобной ситуации нужно было играть без риска.
Подумав еще немного, я встал, закрыл окно, последний раз оглядел помещение, потом вышел, закрыл дверь и спустился вниз по лестнице.
Мне понадобилось полчаса быстрой езды, чтобы добраться до бюро Германа на бульваре Вожирар. Беглый взгляд на дом натолкнул меня на мысль, что я поступил бы значительно мудрее, если бы стал торговцем живым товаром. Бюро находилось на восьмом этаже. Вы проходите сквозь двери и попадаете в сверкающий вестибюль. Справа от вас находится шеренга лифтов, перед ними шеренга девочек за прилавками, где вы можете купить цветок для бутоньерки или бриллиантовую диадему, в зависимости от состояния вашего счета в банке. Слева находилось справочное бюро, несколько телефонных кабин и агентство по продаже театральных билетов. Реклама над лестницей первого этажа информировала вас о том, что здесь вы можете побриться, постричься и помыться в турецкой бане, если сочтете за труд зайти туда.
Я поднялся на скоростном лифте на восьмой этаж, прошел по ковровой дорожке длинным коридором и остановился перед зеркальной дверью с надписью: «Корнелиус Герман». Через стекло была видна белокурая малютка, сидящая за селектором на расстоянии вытянутой руки от двери. Остальная часть приемной была занята четырьмя рядами кресел. Целый выводок молодых привлекательных девушек сидел в этих креслах. Я открыл дверь и вошел без предварительного стука. Молодые женщины уставились на меня. Я не спешил: пусть как следует рассмотрят сто восемьдесят фунтов моих бесподобных мускулов.
— Мистер Герман у себя? — спросил я блондинку и уставился в ее большие карие глаза.
Она тоскливо осмотрела меня и осведомилась, назначена ли мне встреча.
— Нет, — бодро ответил я. — Но он меня обязательно примет. Скажите, что прибыл мистер Флойд Джексон. И поторопитесь, я спешу.
Через плечо я взглянул на собравшихся женщин. Меня интересовала их реакция. Они смотрели на меня глазами, полными надежды.
— Мистер Герман никого не принимает без предварительной договоренности, — с сожалением заявила блондинка. — Мне очень жаль, мистер Джексон.
— Вы все же позвоните, — уговаривал я ее. — Только скажите, что я здесь. Вы не знаете, милая, но я сидел с толстяком в одной камере. Спросите у него.
Она нервно хихикнула.
— Шутите. Мистер Герман не любит, когда его отвлекают по пустякам.
— Позвоните. Он питает ко мне роковую страсть. Шепните, милая, что я здесь.
Еще немного поупиравшись, она все же подняла трубку и пропела:
