— Ну, та ты, после третьего курса, которая еще про Зиту ни сном, ни духом?
— А, ты про это… В Мельбурне, надо полагать. А что?
— А то, что, значит, тебе нынешней, здешней то есть, в Австралию соваться нельзя. Ни в коем случае. Ну, вроде карантина на орбитальной платформе — пока Врата не прошла — сиди и не рыпайся. А меня на Земле сейчас нет. Того меня. Так что в Россию нам путь, в принципе, открыт. Логично?
— Логично-то логично, — не слишком уверенно кивнула Маклеуд. — Но только, по этой твоей логике, нам лучше тогда вообще никуда не соваться. Сидеть тише воды ниже травы и не высовываться. Карантин есть карантин…
— Тоже верно, — согласился Иван. — Но тут есть одно «но». Судя по всему, тише воды мы не усидели. Консульство Альгера просто так, что ли, в Женеве открылось? Не иначе, с нашей с тобой подачи, других объяснений я не вижу. А значит, как-то мы дали о себе знать. И главное, не о себе, а о новом тоннеле к схаргам. Так что, как ни крути, а зашхериться не выйдет. Надо действовать.
— Погоди, — нахмурилась девушка. — Это что же тогда получается? Все уже предопределено? Раз консульство появилось — а мы это знаем — значит, что бы мы ни делали…
— Нет, не так, — не дал ее договорить Голицын. — Если мы все сделаем, как должны — появится консульство и все пойдет своим чередом. А вот если не сделаем… Думаю, тут возможен какой-то глобальный сбой — вроде того, что так боятся инструкторы на Зите, запирая нас в карантине…
— Не исключено… Ладно, тогда план простой: делай, что должно, и будь что будет! — вскинула голову Эмма. — Пошли в это твое русское консульство!
Спрашивать дорогу у того же полицейского патруля Голицын не рискнул, для того же, чтобы повстречать другой, пришлось пройти пару кварталов. Впрочем, на этот раз все вышло, как нельзя лучше: полисмен не только нисколько не удивился вопросу, но подробно объяснил дорогу (идти надо было аж на другой берег вытекающей из озера реки Роны) и в довершение всего еще и дал Ивану карту города, отметив на ней нужную улицу крестом.
Генеральное консульство Российской Федерации располагалось в симпатичном белом домике под черепичной крышей и с собственным парком, отгороженном от улицы металлическим забором.
— Подожди меня здесь, — предложил Голицын Эмме, вдавливая серебристую кнопку звонка.
Маклеуд кивнула.
— Слушаю вас! — раздалось из небольшого динамика. По-русски.
— Здравствуйте! — проговорил Иван. — Мне нужно попасть в консульство!
— Приемные дни: понедельник, среда, пятница, с девяти до двенадцати часов, — скучающим голосом сообщил незримый собеседник. — Прием осуществляется по предварительной записи. Запишите телефон…
— Погодите, — перебил Голицын. — Дело не терпит! Я курсант Академии ФСБ России, — сообщил он, невольно понизив голос, хотя и так едва ли его мог сейчас услышать кто-то посторонний. — Мне нужно срочно передать в Москву важную информацию.
— Проходите, — жужжание зуммера подтвердило, что замок открыт, Иван толкнул калитку и шагнул на территорию Консульства.
— Будьте любезны, ваши документы, — молодой человек в строгом сером костюме (по виду — охранник, но кто его там знает на самом деле!) встретил гостя в дверях домика.
— У меня их нет, — развел руками Иван. — Моя фамилия — Голицын. Иван Голицын. Я курсант четвертого курса Академии ФСБ. Вы можете запросить мои данные в Академии.
— Нет документов? — удивился молодой человек. — Вы их потеряли?
— Не совсем, — нетерпеливо мотнул головой Голицын. — Это долгая история. Мне нужно срочно связаться с руководством Академии. Проводите меня к кому-нибудь, кто может это сделать!
— Связаться — дело нехитрое, — сухо проговорил молодой человек. — Ладно, сейчас свяжемся. Пройдите сюда, — он указал на дверь справа от входа и сам первый шагнул в нее.
Они оказались в небольшой комнатке, всю обстановку которую составлял неширокий компьютерный стол и черное офисное кресло. Молодой человек уселся в него, Ивану места не нашлось.
— Связаться-то свяжемся, — проговорил хозяин, кладя руки на клавиатуру, — только вот вряд ли нам кто-то ответит, в субботу-то… Впрочем, есть один вариант… Как, говорите, вас зовут?
— Голицын Иван Андреевич.
— Иван Андреевич… — с расстановкой повторил молодой человек, что-то быстро — вслепую — набирая. — Четвертый курс?
— Совершенно верно.
— Сейчас… Сейчас узнаем, что вы за птица, Иван Андреевич…
Молодой человек умолк, глядя на экран. Курсант замер в ожидании.
— А вот и ответ! Надо же, как оперативно! Так, что тут у нас?.. — лицо молодого человека внезапно помрачнело. — Изволим, значит, шуточки шутить?
— Простите? — не понял Голицын.
— Нет уж, это вы простите! — молодой человек резко поднялся из-за стола. — А ну марш отсюда, пока я полицию не вызвал!
— Погодите! — попятился Иван. — Это какое-то недоразумение! Что вам ответили? С кем вы списались?
— Не ваше дело! — отрезал молодой человек.
— Вы совершаете ошибку! — пробормотал Голицын, отступая к двери под напором хозяина. — Это вопрос национальной безопасности! Я… Я буду жаловаться вашему руководству! — не придумал ничего лучшего он.
— Это — пожалуйста! Хоть самому министру! Кто подпишет жалобу? Голицын Иван Андреевич?! — усмехнулся молодой человек.
— А что такого?
— А то, что означенный Голицын И.А. в настоящее время на территории Швейцарской Конфедерации не находится и находится не может, — отчеканил хозяин, судя по стилю, цитируя полученное сообщение. — Так что самозванец вы, батенька! А теперь вон отсюда — и чтобы через пять секунд духу вашего здесь не было!
Как он вышел из здания консульства, как преодолел путь до калитки, как, наконец, оказался на улице — всего этого Иван не помнил.
А потом он увидел схарга.
Враг стоял на тротуаре, в каких-то десяти метрах от ожидающей возвращения Голицына Маклеуд. Собственно, фигура девушки была едва различима в невесть откуда взявшемся густом тумане, заполнившем все вокруг. Дома, припаркованные автомобили, одинокие деревца словно расплылись в нем, утратили четкость очертаний и яркость красок, превратившись в унылый серый фон, в центре которого яркой звездой сиял схарг.
Какой-то постоянной формы Враг не имел, ни на что привычное внешне не походил, и, тем не менее, Иван мгновенно осознал, кто именно перед ним находится. Просто осознал, и все. Сразу, еще до того, как почувствовал эмоции. Нет, даже так — ЭМОЦИИ. Чужие, словно кривым ножом взрезающие мозг, но совершенно понятные. Первая — радость. Это схарг заметил его, Голицына. Вторая, через секунду — удивление. Сильное удивление. И сразу же третья — страх. Страх панический.
Образ Врага дернулся, словно от удара, на миг сделался менее ярким, но тут же вновь вспыхнул с новой силой и медленно двинулся в сторону Эммы. Не задумываясь, и, наверное, даже не очень понимая, что и зачем он делает, Голицын бросился наперерез. И в тот момент, когда Иван оказался между девушкой и Врагом, сквозь стену источаемого схаргом страха тараном проломился всполох отчаянной решимости, и заполонивший улицу — а может быть, всего лишь сознание Голицына — туман разорвала ослепительно белая вспышка.
