– А я вам жилье в Целинном организовала, – сообщила Дарья. – Пока вы с Вальком беседовали, я позвонила его соседке, и она согласилась приютить вас на время расследования. Его-то дом опечатан, а мотаться каждый день из Бортнищ не очень удобно, правда?
– Хорошо. Остановлюсь у соседки. Если ее это не стеснит, – согласилась я.
– Не стеснит. Она одна живет. Муж давно умер. Детей у них не было, а родственники к ней нечасто наведываются. Так что ей даже веселей будет, с постояльцем-то. А я вам звонить буду, правда? – заявила Дарья.
– Звоните, – разрешила я.
Мысли мои были далеко от энергичной невесты Еремина. Что-то мне во всей этой истории жутко не нравилось. Понятно, провинция. Здесь на все гораздо проще смотрят, но больно уж все как-то нарочито происходит. Поставщик запросто приехал и договорился о продаже фермерского оборудования почти на два миллиона деревянных. Да еще наличные потребовал. Зачем? Почему не хотел в банке светиться? Тут явно что-то нечисто. А Рыхлов? Без вопросов согласился подержать в своем сейфе кругленькую сумму и вместо серьезного документа выдал писульку, не налагающую на него никаких обязательств относительно сохранности оной. Как будто нарочно. Будто заранее знал, что возвращать эти деньги не собирается. А Еремина это ничуть не смутило. Тоже непонятно.
А визит Рыхлова с заверениями о том, что якобы у местного участкового виновник пропажи денег чуть ли не в кармане? Почему же этот самый Горбунов с хорошими новостями к Еремину не пришел? И для чего нужно было откладывать так называемый «следственный эксперимент» до следующего дня? Лишний день тянуть, тем самым давая возможность преступнику скрыться? Или Рыхлов все выдумал про подозреваемого и про эксперимент? Тогда зачем он это сделал? Просто, чтобы иметь возможность помириться с Ереминым? Или причина гораздо глубже?
И уж совсем странно выглядит ситуация с убийством Рыхлова. Если он задумал попойку, преследуя какие-то одному ему известные цели, как могло получиться, что пострадал именно он? Роковая случайность? Рыл яму другому, да сам в нее угодил? Ну, допустим, что Еремин разбуянился настолько, что дошло дело до убийства. В пьяном угаре и не такое случается. Но ведь в этом случае оружие должно было быть при нем? Не стал бы Рыхлов дожидаться, пока Еремин сбегает домой за пистолетом, вернется и пристрелит его. Однако участковый дал понять, что Рыхлова застрелили именно из пистолета Еремина. Фраза о патронах была им не к слову сказана. Сообщил он об этом намеренно. Тогда получается, что либо Еремин мне врет и пистолет был у него в конторе, либо кто-то пронырливый воспользовался ситуацией и ловко обставил дело так, чтобы подозрение пало на Валентина. В этом случае нужно искать того, кому мешал Рыхлов. Того, кому позарез было нужно от него избавиться.
Хотя и это тоже странно. Просчитать все варианты поворота событий было просто нереально. Начнем с того, что Еремин мог изначально не согласиться на мировую и выпроводить Рыхлова из конторы. Если бы он любителем спиртного оказался, тогда другое дело. Повелся на возможность выпить на халяву, и дело в шляпе. А так возможность опоить его до бесчувственного состояния ничтожно мала. Делать ставку на такой мизерный шанс довольно рискованно. Или же Еремин мог примириться с Рыхловым, но предпочесть долгим посиделкам с бывшим недругом работу. Посидели часок и разбежались, каждый по своим делам. Рассчитывать на то, что задушевные разговоры протянутся до поздней ночи, тоже не особо умно. Да мало ли других вариантов? К Еремину мог кто-то из фермерских прийти, или Рыхлова могли по делам вызвать. Наличие третьего человека, замешанного в убийстве, сюда никак не вписывалось. Вернее, вписывалось лишь в том случае, если произошло оно случайно. Без предварительной подготовки. И тогда все мои гадания в данный момент не имеют смысла. Сначала нужно заполучить все факты, а уж потом делать выводы.
Да, гадание мне сейчас бы не помешало! И это будет первое, что я сделаю, добравшись до Целинного, благо мои верные помощники, магические кости, путешествуют со мной.
– Вы уже начали придумывать, как Валька от тюрьмы уберечь, правда? – прервала молчание Дарья.
– Почему вы так решили? – улыбнулась я.
– Ну, как же? Вон вы как глубоко задумались. Даже губами шевелить начали и брови хмурить, – пояснила Дарья. – Я в книжках читала, что частные сыщики всегда так делают.
– Как так? – переспросила я.
– Как вы. Подумают, подумают, а потом выдадут: убийца – дворецкий. Соберут всех в одной комнате и давай рассказывать, как все было и как они об этом догадались. И вы так делаете, правда? – наивно спросила Дарья.
– Можно и так сказать, – снова улыбнулась я. – До дома соседки Валентина еще далеко?
Мы уже въехали в Целинный и двигались теперь по главной улице. Дорога тут была одна, и я немного ориентировалась на местности. По моим подсчетам, до конторы Еремина оставалось не больше пяти минут, а вот месторасположение его дома я не знала, потому и интересовалась.
– Почти приехали. Вон, видите синенькие скамеечки? От них дорога налево поворачивает, а там всего пару домов миновать, и мы у цели, – объяснила Дарья.
– Значит, мы мимо конторы Валентина проезжать будем? – спросила я.
– Ну, да. От конторы Валька до его дома десять минут хода, – ответила Дарья. – А в контору вы все равно не попадете. Она тоже опечатана. Место преступления.
Я промолчала. Мы как раз подъезжали к знакомому коттеджу из белого кирпича. Я попросила Дарью притормозить. Выйдя из машины, я подошла к забору и заглянула во двор. Он был пуст. На двери белела узкая полоска бумаги с фиолетовыми печатями. Калитка была украшена такой же полоской. Больше никаких признаков того, что совсем недавно тут произошла трагедия, не было. Да, запросто сюда не попадешь. Придется искать способ обойти эти белые полосочки. Без осмотра места преступления мне не обойтись.
Я вернулась в машину, и мы поехали дальше. Возле синеньких скамеечек мы свернули в сторону, проехали несколько метров и остановились напротив высокого, добротно сколоченного деревянного забора. Забор растянулся метров на двадцать и имел две одинаковые калитки. Та, что была ближе к нам, стояла нараспашку. Вторая была заклеена все той же белой полосочкой с гербовыми печатями. Путем нехитрых умозаключений я поняла, что ближайшая калитка ведет как раз в то место, где мне предстоит провести неопределенное количество дней, пока расследование не завершится.
Дарья выскочила из машины и, не дожидаясь меня, помчалась в дом. Пожав плечами, я последовала за ней. Дворик, в котором я оказалась, был небольшой, но ухоженный. Следы снежной зимы отсутствовали. Кто-то позаботился о том, чтобы вычистить все дорожки, освободить землю от прошлогодних листьев и привести в порядок деревья, посаженные двумя стройными рядами. Дорожка, ведущая к крыльцу, была выложена аккуратными бетонными плитками. Тоже, кстати, тщательно выметенными. Соседка Еремина, по всей видимости, была любительницей порядка.
На крыльцо выбежала Дарья и призывно помахала рукой.
– Чего же вы не заходите? Катерина Матвеевна уже и стол накрыла, – заявила она.
