– Имей в виду, если что, ты – молодая начинающая
писательница, которая хочет попробовать свои силы в детективе, а я тебя обучаю
тонкостям ремесла, – предупредила Алена, стремительно летя по коридору.
Лида, влачась в кильватере ее аромата – раньше, в Париже,
Алена пользовалась духами «Барбари викенд», теперь это был сладковатый,
волнующий «Миракль», – только кивнула. В конце концов, она и правда в какой-то
степени писательница. Сценарии для «Деревеньки» она ведь все-таки пишет!
Кларочка оказалась пухленькой блондинкой лет шестидесяти,
хорошенькой, как сдобная булочка с изюмом. Роль изюминок играли ее темные живые
глазки. Голосок у нее был юный и нежный, манеры ласковые и обходительные. Так и
хотелось сказать – «манерочки». Описывая Кларочку, просто невозможно было
удержаться от ласкательно-уменьшительных суффиксов! Приветливо чирикая что-то
насчет комиссии, которая совершенно не дает работать, она усадила посетительниц
за свободный стол, выдала Лиде несколько листков, соединенных скрепкой, Алене –
толстенную папку с надписью: «I, 2002 год», – а потом принялась истово наводить
порядок в одном из трех огромных шкафов, загромоздивших канцелярию.
Лида посмотрела на свои листки.
Копия, – было начертано в левом верхнем углу. По делу 2-83,
– значилось в правом.
«ПРИГОВОР
именем Российской Федерации
20 июня 1999 года», – прочла она посередине листка – и
испугалась до дрожи.
Зачем она все это затеяла? А вдруг сейчас узнает про своего
брата что-то такое… такое ужасное…
Заломило в висках, стало трудно дышать. Нет у нее сил читать
все это! Давит на сердце предчувствие: не надо, не надо, то, что тебе станет
известно, причинит тебе еще большее горе!
Отложила приговор.
– А что это у тебя? – спросила она у Алены.
– Да приговоры за первый квартал этого года, – рассеянно
отозвалась писательница, которая мгновенно углубилась в работу и уже что-то со
страшной скоростью строчила в большой толстой тетради. Почерк у нее был
настолько неразборчивый, ну просто крючки какие-то, что Лида даже испугалась: а
вдруг Алена потом не сможет прочитать то, что сама же написала?!
Ничего, как-нибудь прочтет. В любом случае это ее проблемы.
А задача Лиды – читать приговор, а не тянуть время!
Она с тоской посмотрела в окно. Ну и ну, погода этой весной
подвергает людей каким-то просто-таки кошмарным испытаниям, проверяя на
прочность их давление, сердце, сосуды, суставы, крепость головы, наконец! Ясный
день мгновенно, буквально в течение нескольких минут, померк, откуда ни
возьмись посыпался дождь, задул ветер. Понятно, почему так заболела голова:
давление резко упало. И никакие предчувствия тут ни при чем.
Лида решительно взялась за приговор.
Судебная коллегия Нижегородского областного суда в составе:
председательствующего Кравцова В.К.,
народных заседателей Васиной Д.Ю.,
Мамонтова М.М.,
с участием прокурора Павлова Т.К.,
защиты в лице адвоката Амнуэля М.С.,
при секретаре Красновой Т.Ф.,
рассмотрев на закрытом судебном заседании в г. Н. Новгороде
уголовное дело ПОГОДИНА Сергея Николаевича, родившегося 5 декабря 1959 года в
городе Горьком, русского, образование высшее, холостого, юридически несудимого,
до ареста работавшего в фирме по ремонту компьютерной техники «Сигнал»,
проживавшего в Нижнем Новгороде, ул. Полтавская, 7а, кв. 21,
установила:
Погодин С.А. умышленно убил Майданского Валерия Петровича,
1957 года рождения, и совершил попытку изнасилования Майданской Майи
Михайловны, 1970 года рождения. Преступление совершено при следующих
обстоятельствах…»
Да… кажется, падение давления, снег, перемена погоды – все
это и в самом деле ни при чем. Сердце – вещун. Значит, убийством дело не
кончилось, вон еще что было! Невозможно представить, чтобы Сережа мог кого-то
изнасиловать или хотя бы попытаться! А представить, что он мог кого-то убить, –
это возможно?.. Похоже, у этой красивой певички Майи Майданской и в самом деле
есть причины задыхаться чуть не до полусмерти при виде Погодиных. Это, правда,
по-прежнему не отвечает на вопрос: откуда она знает Лиду?
Какая, впрочем, разница, откуда? Ну, случайно узнала! К
примеру, у них есть общие знакомые, которые показали Майе Лиду и сказали:
смотри, дескать, это сестра того самого, который…
Вот именно! Который!..
Ладно, что там дальше-то?
«Преступления совершены при следующих обстоятельствах:
19 мая 1999 года Майданские В.П. и М.М. выходили из
областного театра оперы и балета после окончания спектакля «Лебединое озеро», в
21 час 30 минут. В дверях их обогнал Погодин С.Н. Майданский В.П. обратил
внимание Погодина на то, что он толкнул его, Майданского, а также не пропустил
вперед в дверях Майданскую М.М., которая имела на это право как женщина.
Замечание свое Майданский выразил в нецензурных и оскорбительных выражениях,
так как находился в состоянии легкого алкогольного опьянения после посещения театрального
буфета. На это Погодин, также находившийся, по показаниям Майданской М.М., в
нетрезвом состоянии, сказал следующее: «А, это ты, педофил поганый, я тебя и не
заметил!» – и сделал попытку пройти дальше. При этом он еще сильнее толкнул
Майданского, который счел это повторным оскорблением, схватил Погодина за плечо
и сильно рванул, так, что тот отлетел к двери и ударился о нее головой. Погодин
резко обернулся к Майданскому, но Майданская М.М. испуганно закричала на него и
стала просить идти своей дорогой. Погодин матерно обругал Майданского, а глядя
на Майданскую, сказал, что ему ее жаль, потому что женщина, которая живет с
педофилом, не имеет права называться женщиной. После этого он повернулся и
пошел пешком по улице Белинского по направлению к улице Полтавской, где
проживал в доме номер 7а с престарелой теткой, Погодиной С.А.
