– И после похорон?
– Он был очень добр ко мне, – вздохнула Елена. – Он был забавный, очаровательный, и в каком-то смысле я воспринимала его как отца.
– Это тот человек, что тебя предал? – нахмурился Халиль.
– Да, несмотря на то что я доверяла ему. Я прислушивалась к нему и пришла за помощью. Совет не хотел, чтобы я правила страной, – Маркос требовал, чтобы его сделали регентом.
– Но ведь ты была уже достаточно взрослой?
– Он ссылался на то, что у меня не хватает политического опыта. И он был прав. Я не имела ни малейшего представления о законах и политике.
– Но ты быстро всему научилась. Я ознакомился с твоими политическими нововведениями. Ты не просто миленькая принцесса на троне. Ты настоящая глава правительства.
– В начале правления было иначе.
– Совет должен был дать тебе время освоиться с новой ролью… Так что там с Паоло?
– Он рекомендовал мне несколько сделок с недвижимостью: государственные субсидии для развития туризма на побережье. Я верила, что он хочет помочь мне, но он думал только о том, как бы набить свои карманы.
– Откуда же тебе было знать…
– Он постоянно вредил мне. И даже хуже – он подделывал мою подпись на чеках. Мало того, он украл некоторые драгоценности моей матери, которые вообще-то принадлежали даже не ей, а короне и правительству. – Елена закрыла глаза, полная раскаяния и стыда. – А я была так благодарна ему за поддержку! Маркос все раскрыл и отправил Паоло в тюрьму. К счастью, он не допустил, чтобы скандал просочился в прессу.
– Наверное, это было очень тяжело для тебя.
– Да. – Ее горло сжалось от подступивших слез, но она продолжила. – Знаешь, что самое печальное? Он предал меня, обошелся со мной так ужасно, а я скучаю по нему. – Елена горестно покачала головой, и Халиль наклонился к ней и взял ее ладони в свои.
– Я могу тебя понять.
– А ты скучаешь по отцу?
– Я столько времени его ненавидел… Не могу простить то, что он сделал. – Лицо Халиля окаменело. – Но я скучаю по нашим прежним взаимоотношениям.
– Конечно, я могу тебя понять, – со слабой улыбкой повторила Елена его слова.
– Я не осознавал этого прежде. Был слишком одержим своей злостью на него.
– И все еще злишься?
– Не знаю. – Халиль смущенно покачал головой. – Ладно, давай не будем о грустном… Тебе нечего стыдиться, Елена. Ты была юной и неопытной. Это не твоя вина.
– Совет считает иначе. Этот случай совсем подорвал мой авторитет. С тех самых пор Маркос делает все возможное, чтобы дискредитировать меня в глазах членов правительства.
– Как?
– Распускает слухи, сплетни о моей забывчивости и ветрености. Надеюсь, мои поступки говорят сами за себя. Я трудилась не покладая рук, Халиль. Я полностью посвятила свою жизнь своей стране. Все, что я делаю, – для Талии. – Она повернулась к нему, в надежде, что он ей верит.
– Я знаю. – Халиль сжал ее руку. – Я никогда и не сомневался. Ты вступаешь в брак, потому что это твой долг перед страной.
– Как и ты.
Халиль кивнул, выпустил ее ладони и, нахмурившись, откинулся на спинку кресла.
Елена смотрела на него, вспоминая, как томились по нему ее тело и сердце. Она гадала, как это ей удалось одурачить саму себя, заставив думать, что ее удовлетворит холодный брак по расчету. Нет, она больше не хотела союз без любви.
Она посмотрела на Халиля. Он выглядел еще более далеким, чем обычно. Сейчас ее желание, как никогда, казалось неосуществимым.
Самолет снижался и уже летел над водами Эгейского моря, ослепительно-яркими в свете солнца. Халиль завороженно смотрел на соборы и замки древней столицы Талии, затем повернулся к Елене и увидел, как она побледнела.
Он верил в нее: в ее смелость, в ее доброту. И ему захотелось сказать это ей.
– Ты сильнее, чем думаешь, Елена. Ты законная правительница страны и отлично справляешься со своими обязанностями. Даже без меня.
От этой неожиданной похвалы щеки Елены порозовели, глаза заблестели. На мгновение Халилю даже показалось, что она сейчас заплачет. Но Елена улыбнулась и сказала:
– Спасибо, Халиль. Но ты не прав. Я очень в тебе нуждаюсь. И мне очень важно было услышать эти слова.
Они вышли из самолета, щурясь на ярком солнце. Их ожидал автомобильный кортеж. Пресса, к счастью, отсутствовала. Пресс-брифинг должен был состояться после встречи с членами совета во дворце.
Халилю не хотелось покидать Кадар, но он понимал, что это необходимо. Он мечтал сказать Азизу, что забрал его невесту… и трон.
Но сейчас его больше заботила Елена. Он взял ее руку в свои, сжал ледяные пальцы.
– Добро пожаловать в Талию, ваше высочество. Елена поприветствовала встречающих, кивнула и назвала каждого по имени, улыбнулась. Бледная, но собранная, она высоко держала голову – настоящая королева до кончиков ногтей. Халиль с восхищением наблюдал за ней: она была великолепна.
Два часа спустя они приехали во дворец, находящийся неподалеку от зала совета. Елена переоделась в скромное синее шелковое платье, женственное и одновременно строгое, волосы собрала в низкий пучок. На Халиле был элегантный деловой костюм. Они ждали, когда совет соизволит их принять, и гадали, какую игру затеял Маркос, заставляя Елену стоять под дверью.
– Ты должна войти. – Халиль повернулся к ней.
– Я должна дождаться вызова.
– Ты королева. Все зависит от тебя.
– Не все так просто, Халиль.
– А должно бы. В твоей власти менять правила. Помни об этом. Верь в это.
Все еще сомневаясь, она задумчиво смотрела на Халиля. Он представил, как тяжело было ей, девятнадцатилетней, снедаемой печалью, одинокой, противостоять совету.
– Ты можешь справиться со всем, что задумала, Елена. Я знаю это.
– Вот разве что развести костер посреди пустыни так и не смогла, – улыбнулась она в ответ.
– Несколько язычков пламени все же были, – ухмыльнулся он. – И если бы не змея…
– Если бы ты не появился с ружьем, – парировала она и решительно направилась к позолоченным дверям, распахивая их.
Перед взором Халиля предстали двенадцать мужчин среднего возраста с раскрытыми от удивления ртами.
– Добрый день, джентльмены, – поприветствовала их Елена. И в этот момент Халиль преисполнился гордости за нее.
Сердце Елены стучало как бешеное, кровь прилила к лицу. Но она держала голову прямо, ее улыбка была вежливой и сдержанной, когда она одного за другим оглядывала членов совета. При взгляде на Маркоса она испытала облегчение. Если бы тот успел что-то предпринять, он смотрел бы на нее с триумфом, а не с раздражением. Что ж, пока она в безопасности.
