Глубокие карие глаза прожигали ее. Затем он оглядел ее с головы до ног. Внимание мужчины привлекли ее волосы, и он спросил все тем же глубоким голосом с хрипотцой, от которого ее сердце забилось чаще:
– Это ваш натуральный цвет?
– Простите, что?
– Этот оттенок рыжего. Он натуральный?
Вопрос вывел ее из состояния оцепенения.
– Конечно. С какой стати мне красить волосы? – Откуда ему знать, что цвет волос беспокоил ее в самую последнюю очередь. Ей не на кого было производить впечатление, к тому же то, что сейчас происходило в ее жизни, совершенно не оставляло времени на подобные женские прихоти. – Это натуральный цвет, понятно? А теперь объясните мне, что происходит? Напиток, который вы приказали принести на ваш столик, предназначался мне.
– Кажется, вы забыли о хороших манерах. Присядьте, пожалуйста. – Он выдвинул стул.
Изумленно приподняв бровь, Перла продолжала стоять.
– Я не забыла о манерах. – В ее голосе звучало раздражение. – Я полностью контролировала ситуацию, но тут вмешались вы. Чего вы испугались? Что бармен перепрыгнет через барную стойку и набросится на меня на глазах у посетителей? – выпалила она.
– Каких посетителей? – поинтересовался мужчина.
– Пара вон там… – Она умолкла, оглядевшись. Молодой пары уже не было. Кроме официанта, убиравшего грязную посуду, в баре находились лишь высокий незнакомец и бармен. Забрав поднос с пустыми бокалами, официант скрылся за вращающимися дверями. – Это заведение с хорошей репутацией. Ничего подобного здесь быть не может, – нервно сглотнув, заявила Перла.
– И на чем зиждется ваша уверенность? Вы здесь часто бываете?
– Конечно нет. – Ее лицо вспыхнуло. – Просто, я думаю, что… Мне кажется… Я пришла сюда, чтобы спокойно выпить!
Перла хотела как можно скорее положить конец нелепой сцене.
– У вас все еще есть такая возможность. – Мужчина указал на стул. – Мы можем просто выпить за одним столиком, не утруждая себя беседой.
Его слова пробудили в ней любопытство. Или, возможно, она была готова зацепиться за что угодно, лишь бы не думать о муках и хаосе, которые ожидают ее дома.
Перла снова окинула его взглядом, пытаясь понять, каков он на самом деле, этот привлекательный мужчина в безукоризненном костюме. Его волосы выглядели слегка взъерошенными. В уголках губ залегли глубокие морщины. Ее сердце бешено забилось, когда она рискнула еще раз посмотреть ему в глаза.
То, что сквозило в его взгляде, не имело ничего общего с обольщением. Затаенная боль в глазах незнакомца поразила Перлу настолько глубоко, что ей стало трудно дышать.
Мужчина слегка прищурился, будто догадался, о чем она думает. Его лицо заметно напряглось, и на миг ей показалось, что он уже жалеет о своем приглашении. Но тут он отступил на шаг назад и прикоснулся к спинке стула.
– Присядьте. Пожалуйста, – повторил незнакомец.
Перла наконец выполнила его просьбу. Он придвинул к ней бокал.
– Спасибо, – пробормотала она.
Сев напротив, мужчина предложил тост:
– За молчаливость.
Они чокнулись. Перла посмотрела на него поверх кромки бокала, делая глоток. Крепкий алкоголь обжег ее горло, освежая и согревая одновременно. Почувствовав кисло-сладкий привкус граната, она на долю секунды закрыла глаза. Но под испытующим взглядом незнакомца ее веки тут же поднялись.
Он снова с любопытством и восхищением смотрел на ее волосы. Ей стоило невероятных усилий сдержаться и не теребить пальцами свои огненные кудри. Перла с жадностью пила коктейль, отчасти чтобы побыстрее покинуть бар, отчасти потому, что это хоть немного отвлекало ее от поразительно красивого мужчины.
Они сидели в полной тишине. С тревожным чувством сожаления Перла поставила пустой бокал на столик. Незнакомец последовал ее примеру.
– Спасибо, – нарушил он безмолвие.
– За что?
– За то, что не поддались желанию предаться праздной болтовне.
– Я говорила вам, что пришла сюда не для этого. Иначе я захватила бы с собой друга. Или пришла бы раньше, когда в баре много посетителей. Наверное, вы появились здесь в это время из таких же соображений.
Его лицо на долю секунды исказилось от боли.
– Вы абсолютно правы.
– Тогда нет надобности благодарить меня.
Он не нашелся что ответить и снова уставился на волосы женщины. Когда его взгляд скользнул к ее губам, Перла вспомнила, что использовала ярко-красную помаду, и облизнула кончиком языка нижнюю губу.
По ее коже вновь побежали мурашки, когда незнакомец тихо захрипел, будто у него перехватило дыхание. Еще никогда мужчина так не реагировал на нее. Это комплимент или угроза?
– Вы остановились в «Макдоналд-Холле»? – спросила она, чтобы избавиться от ощущения неловкости.
– Да, эту ночь и несколько последующих я проведу здесь. – Рука ее собеседника, лежавшая на столе, медленно сжалась в кулак.
Она посмотрела на его напряженные пальцы, а затем их взгляды опять встретились.
– Мне кажется, что вы не хотите находиться здесь.
– Мы не всегда властны над своей судьбой. Мне придется провести здесь два-три дня, хотя, откровенно говоря, я не в восторге от этой перспективы.
– Тогда, наверное, вы не ограничитесь одним стаканом?
– Выпивка – один из способов заставить время проходить быстрее. – Незнакомец рассеянно пожал плечами.
Тревожное чувство охватило Перлу, парализовав ее тело.
– Когда вы один в баре, и уже почти полночь, больше и заняться особо нечем, – несвойственным ей хриплым голосом произнесла она.
– Но я не один. – Его бровь еле заметно вздернулась. – Уже не один. Я спас вас, барышню в беде, и наградой мне стала ваша компания.
– Никакая я не барышня в беде. К тому же вы совершенно меня не знаете, мистер?..
Ее незатейливая попытка узнать его имя провалилась. Вопрос повис в воздухе, а мужчина переключил свое внимание на бармена, указывая тому на пустую посуду.
– Думаю, мне не стоит больше пить… – заметила Перла.
– Но мы только начали узнавать друг друга.
– Почему вы решили, что я хочу узнать вас поближе?
Его легкая улыбка выражала самоуверенность и некую жалость к себе – любопытное, интригующее сочетание.
– Простите мне это предположение. Если вы желаете уйти, то конечно же я вас не удерживаю.
Эта галантная фраза была произнесена с легким налетом надменности. Но Перла не могла заставить себя покинуть восхитительного незнакомца. Ее привлекала его невероятно мощная аура, за которой скрывались неподдельные душевные муки.
