Игнат смотрел на меня круглыми глазами.
— Что стоим?! Пошел! — крикнула я.
Тот, сорвавшись с места, потащил друга в катер, перед этим протолкнув жену вперед. Я в это время нацарапала код на железке, что валялась в ремонтном шкафу. Писать на личный контакт в компьютере — чревато.
Отдав железку появившемуся Игнату, хотела ретироваться, но он схватил меня за руку.
— Почему?
Я посмотрела в сторону.
— Можешь быть спокоен, не из-за тебя.
Мужчина хмыкнул и сказал:
— Я рад, что не ошибся в тебе.
— Иди, привяжи его там к чему-нибудь. Он, когда очнется, будет совсем не рад такому развитию событий, — скривилась я, взглянув на авито.
— Нет. Зато у него появится надежда, — чуть улыбнулся мужчина и пошел в катер.
А я смотрела ему вслед. Свидимся ли вновь?
Вот почему видные мужчины всегда заняты и не в моем вкусе?
Увидев, что Игнат направил катер к выходу из ангара, я бегом направилась из отсека в центральную часть корабля, в рубку управления. По моим подсчетам — должна успеть.
Коридоры были уже пусты, ни одной живой души.
Добралась без проблем и, набрав на главной панели управления крейсером код уничтожения, запустила механизм. Теперь у меня есть десять минут, чтобы свалить из этого ада. Но сначала нужно обеспечить себе алиби.
Понимая, что если и не предала флот, то как минимум нарушила закон, я убирала за собой все следы, как делала обычно на заданиях.
Зайдя в ближайший медпункт, я вколола себе яд, к действию которого была маловосприимчива, и бегом отправилась к аварийной шлюпке. Пробегая по коридору, заметила на одном из экранов, обычно отображающих в реальном времени картинку с камер внешнего наблюдения, как мимо пролетел истребитель и врезался в крейсер.
Значит, в космосе уже начался бой. Надо прибавить хода.
Еще пара коридоров — и я влетела в отсек со спасательными капсулами. К моему отправлению, как и говорил Олег, все было готово. Попав внутрь маленькой узкой шлюпки, зарезервированной лично для меня, я дотянулась до панели над головой и активировала программу старта, когда сознание уже начало мутиться и перед глазами все расплывалось.
Толчок…
Все, я в открытом космосе.
Вылететь в капсуле во время боя — чистое самоубийство, зато будет, что потом внукам рассказать.
Смотря в иллюминатор, я видела всполохи, стрельбу, попытки атаки. Но у пиратов не было шансов. Совсем.
Единственное, что меня мучило, — успели ли они улететь?
До последнего я думала, что смогу выстрелить, но, нацелив на Рейха оружие, поняла, что выстрелить смогу, убить — нет. И выбрала пулю с парализующей начинкой.
Я долго себя обманывала и предполагала, что моя привязанность не помешает мне, что я ее контролирую, и все случившееся несерьезно. Решительный момент показал, что я люблю его.
Мне все равно, почему он не убил меня, все равно, как ко мне относится. Скорее всего, нам не суждено больше встретиться — Олег же не сумасшедший. И, наверное, я никогда не скажу ему о своих чувствах, но зато буду знать, что жив и, может, где-то с кем-то счастлив.
Трудный выбор, и, возможно, я выбрала неправильно, но поступить по-другому не могла. И не жалела об этом.
Взор совсем помутился, сознание балансировало на грани, а в душе царил покой.
ГЛАВА 12
Сознание возвращалось медленно. Мысли путались. Я то проваливалась в темноту, то выныривала обратно.
Первое, что увидела, когда окончательно пришла в себя, было лицо Феоктисты Ремарк.
— А я не советовала попадать ко мне.
В поле моего зрения появилось лицо ее мужа, я поморщилась.
— Я тоже безумно рад вас видеть, Руденко, — прохладно заметил генерал-адмирал. — Как вы себя чувствуете?
— Плохо, — просипела я.
— Фео, приведи ее в порядок побыстрее. У нас к ней очень много вопросов.
Фео? Не сразу я поняла, кого он так назвал. Боже ж ты мой, я и не думала, что Железный герцог способен на нежности.
— Я не отпущу ее раньше, чем это будет возможно. Ты же не хочешь, чтобы она у тебя на совещании неожиданно отправилась в мир иной?
Ремарк неодобрительно посмотрел на жену и вышел. Я перевела взгляд на своего врача:
— Что со мной? Все настолько плохо?
От обычного яда?
— Ну, не все… Однако я не знаю, дало ли отравление осложнение.
— Я же вроде как устойчива к воздействию…
— Да. Но это оказался не совсем тот яд, к которому вырабатывают невосприимчивость во флоте. Основа одна, но состав другой.
Видно, самодельная отрава.
— Сколько я была без сознания?
— Две недели, считая с того момента, как тебя нашли.
— Ого…
— Да. И еще дня три я продержу тебя на обследовании. Так что сейчас мы отправляемся в сканкамеру.
Я облегченно вздохнула.
Ремарк слово сдержала. Трое суток я то и делала, что спала и перебиралась из одной диагностической камеры в другую. Это дало время привести мысли в порядок и подготовиться к допросам: в том, что они последуют, сомневаться не приходилось.
И вот в тот день, когда меня выписали, сразу поступило распоряжение явиться в управление. Прочитав его, я спокойно поела в кафе и отправилась в главное здание Звездного флота. У проходной меня встретили.
— Адмирал Руденко! — отсалютовал лейтенант. — Генерал-адмирал просил проводить вас к нему в кабинет.
Я пожала плечами.
— Вообще-то я знаю дорогу, но если таково желание генерал-адмирала, пойдемте, составите мне компанию.
Лейтенант послушно двинулся следом. Что ж, это прекрасная возможность проверить свое положение. Насколько все плохо?
— Что тут происходило за последние дни?
— Практически все службы работают сверхурочно. Очень много пленных пиратов, проводятся интенсивные допросы.
— Чувствую, все управление, и не только оно, днюют и ночуют на работе?
— Да. Много шума, аресты.
Ответил на все мои вопросы, значит, опасаться серьезных обвинений нечего. Пока…
Едва мы подошли к нужному кабинету, я кивнула, отпуская провожатого, и сама, постучав, вошла в комнату.
За столом сидели Ремарк и еще три офицера. Один из них, адмирал Рассел Гер, занимал должность главы по новым территориям сектора Х813X928X1040. Кстати, друг Ремарка, как и адмирал Тиберий Джордано Ли, также присутствующий здесь. А вот третьим оказался мой давний знакомый — глава по внутреннему контролю Звездного флота. Именно его люди допрашивали меня тогда, после убийства Рака.
