— Ошибаетесь, — возразила Джелла, — ошибаетесь: вы слишком скромны. Вас любит женщина этой страны…
Джордж снова поклонился, с улыбкой сделав недоверчивый жест.
Джелла продолжала, заметно волнуясь:
— Будете ли вы сомневаться еще, если я вам скажу, что знаю эту женщину?
— И она сказала вам, что любит меня? — с удивлением спросил молодой англичанин.
— Да, она мне сказала об этом.
Джордж мог подумать лишь о таинственной незнакомке, отдавшейся ему при странных и удивительных обстоятельствах, уже известных нашему читателю.
Но какая связь могла существовать между той индийской жрицей любви и принцессой Джеллой, светской дамой, так высоко поставленной? Здесь появилась новая, более сложная и непонятная загадка.
Вероятно, Джелла прочла на выразительном лице Джорджа происходившее в его душе и потому, не дав ему времени ответить, продолжала:
— Да, да, вы не ошибаетесь. Для доказательства этого мне нужно только напомнить вам о развалинах храма Шивы и криках совы, повторяющихся три раза в предместье Бенареса…
— Таким образом, — прошептал Джордж с удивлением, — женщина, лицо которой скрывалось под маской… эта женщина…
— Любит вас! Но, вероятно, вы презираете ее за это? — прибавила Джелла дрогнувшим голосом.
— Ах, сударыня, вы плохо обо мне думаете, — воскликнул Джордж. — По какому праву я могу презирать ее? Она оказала мне честь, отличив меня от всех других. Она была, вероятно, свободна и, пользуясь своей свободой, обратила на меня внимание. Напротив, чувство, внушаемое ею мне, не презрение, а нежная признательность! Из всех женских качеств я выделяю каприз. Мужчина, избранный женщиной по ее капризу и не благодарный ей, похож, по-моему, на бедняка, презирающего миллионера.
По мере того как наш герой продолжал, на лице Джеллы появился проблеск радости.
— Вы сто раз правы… Я сказала вам, что знаю эту женщину, которая любит вас. Она ничего не скрывает от меня. Поэтому позвольте раскрыть вам ее сердце… Сейчас вы сказали о капризе, и это совершенно справедливо. Сначала эта женщина отдалась вам по капризу или, скорее, по непреодолимому влечению. Увидев вас, она почувствовала к вам расположение и не стала сопротивляться ему. Но как все бывает в этом мире? По мере того как эта женщина узнавала вас, оценивала ваш ум и искренность чувств, каприз превратился в любовь, а необдуманное увлечение в сильную, глубокую страсть.
Известно, что ничего не может быть приятнее для мужчины, как признание ему в любви. Но наш герой в эту минуту был совершенно противоположного мнения и проклинал себя от всего сердца. Он, и не без основания, считал свое положение чрезвычайно сложным, потому и проклинал страсть, внушенную им неизвестной женщине, страсть, заставляющую его теперь играть чуть ли не комическую роль. Поэтому Джордж решился как можно скорее выйти из этого затруднительного положения.
— После всего сказанного вами, сударыня, мне нельзя больше сомневаться, хотя моя скромность страдает от этого! Но особа, посредницей которой вы решились быть, преувеличивает мои достоинства, что не может быть объяснено только одной страстью. Считается, что любовь слепа, но это мнение ошибочно. Если бы она была слепой, то не могла бы называться любовью. Итак, мне нужно верить нежности известной вам особы, и это вызывает у меня глубокое огорчение.
— Глубокое огорчение! — повторила Джелла еле слышно.
— Увы, сударыня…
— Почему же?
— Потому что я не могу разделить той нежности, которой не достоин.
— Что же препятствует этому? — с нетерпением спросила принцесса.
— Самое важное из всех препятствий. Мое сердце уже не принадлежит мне, я его уже отдал…
Джелла, пожав плечами, улыбнулась.
— Своей невесте, мисс Марии Бюртель, не так ли?
Выражение презрения, с которым были произнесены эти слова, не ускользнуло от Джорджа.
— Да, сударыня, мисс Марии, моей невесте! — твердо ответил он с гордостью.
Принцесса поняла, что задела самолюбие Джорджа, поэтому поспешила добавить:
— Конечно, мисс Мария очаровательная девушка! Но она еще ребенок и не понимает своего сердца… Мисс Мария не любит вас… Я уверена, что для нее жених — это что-то вроде брата или друга.
— Тем лучше, сударыня, — возразил Джордж. — Если ее сердце молчит, то я научу его понимать любовь.
— Любовь! — в запальчивости повысила голос Джелла. — Что такое холодная любовь женщин бледной Англии рядом с пламенем жительниц жарких стран! Здесь любящая женщина больше, чем подруга, здесь она и любовница, и раба мужчины. Опытная, страстная, она одна может составить для него целый сераль, чтобы всегда нравиться и не наскучить ему!
— Сударыня, — ответил Джордж, — я ничего подобного не прошу у девушки, которая станет моей женой. Я хочу найти в ней чистую, преданную подругу.
— Преданную подругу! Ах, сэр Джордж, та, от которой вы отказываетесь, готова пожертвовать ради вас жизнью! А вы говорите — преданную подругу…
— Что ж, маска, скрывавшая ее черты, воздвигла между нами преграду…
— Она красавица! — воскликнула Джелла. — Вдохновенные поэты сравнивают ее в своих стихах с Кали, индусской Венерой! На ее лице блистает молодость, а глаза имеют магическую силу и завораживают сердца!
— Почему же она не завладела моим сердцем, когда еще было время?
— Выслушайте меня, сэр Джордж, — сказала принцесса, — выслушайте меня, потому что я еще не все сказала вам. Эта женщина занимает такое высокое положение, что глаза окружающих ее людей едва смеют на нее подняться. Она потомок тамерлидов, царей Индии и господ всего света! Состояние этой женщины так велико, что даже управляющие ее поместьями, становясь миллионерами, не могут ее разорить! По одному ее знаку поднимутся триста тысяч индусов, готовые исполнить все ее приказания!.. Между этой женщиной и вами лежит непроходимая пропасть по различию каст, религий и предрассудков. Но чтобы приблизиться к вам, она преодолеет эту пропасть! Она уйдет от своей религии, она возвысит вас, уравняет с собой. Сделавшись вашей женой, принесет в приданое богатство и могущество… Могущество безграничное, богатство баснословное! Если же когда-нибудь небо возвратит ей трон ее предков, вы займете на нем достойное место! Вот что вам предлагают, сэр Джордж. Что вы на это скажете?
— Я уже имел честь ответить вам. Теперь же добавлю: как бы ни были блестящи ваши предложения, я отклоняю их, так как больше всего ценю не богатство и власть, а чувство.
Джелла устремила на собеседника взгляд, полный горечи и отчаяния.
— Какие жестокие слова, сэр Джордж, — прошептала она. — Неужели вы видите торг в предложении, продиктованном сердцем, которое переполнено вами?
— Извините меня, сударыня, я беру назад все жестокое и несправедливое, сказанное мной, но еще раз повторяю: в настоящее время я больше себе не принадлежу… Я люблю Марию Бюртель…
