— Моя очередь, — сказала Кальдера и выскользнула из комнаты.
— Для чего очередь? — спросил Шэм. Он не ждал, что Деро ответит, и Деро не ответил. Он просто стоял, выпятив губу, точно перед дракой, пока Кальдера не вернулась. Она принесла из комнаты папы Биро его флатографию, шарф и потрепанный складной ординатор с его стола.
Лицо у нее было таким же несчастным, как у брата, но, когда она заговорила, голос ее звучал буднично.
— Где твоя мышь? — спросила она.
— Охотится где-то. — Шэм задумчиво сложил пальцы домиком. — Я получил письмо, — сказал он. — В нем мне предлагали награду, если я расскажу про вас.
— Что ты ответил? — спросила Кальдера.
— А как ты думаешь? Я выбросил письмо. И пришел сюда окольными путями, как ты меня учила. Но, похоже, слухи о вас расходятся, как круги по воде. И о «Мидасе» тоже, я сам слышал.
Кальдера задумчиво прижала палец к губам.
— Да, о твоем поезде ходит немало слухов, — сказала она. — Рельсы и слухи. Как вы сюда попали, куда идете дальше, что нашли в пути.
— Я тут поспрашивал кое-кого о том, что им приходит в голову, когда они слышат про край света, — сказал Шэм, — Оказалось, ничего хорошего.
— А ты едешь с нами, Шэм ап Суурап? — спросил Деро.
— Ч-что? — выдавил Шэм.
— Не сейчас, Деро, — сказала Кальдера. — Что ты говорил насчет речей своего капитана, Шэм?
— Ну, что они это… На меня не действуют… вроде как. И вообще мне кажется, что хватит с меня кротобоев. — Шэм обвел глазами комнату, наполненную утилем, как и все остальные в этом доме.
— Есть люди, — продолжала Кальдера, — которые считают, что на каждого из нас возложена своя Задача, — они так и говорят, Задача, а не просто задача, — и что каждый узнает свою, стоит ему о ней услышать. Потому что для каждой задачи есть лишь один подходящий человек.
— Возможно, — задумчиво согласился Шэм.
— Лично я думаю, что это чушь, — заявила Кальдера. Деро хихикнул. Шэм моргнул.
— Значит, ни у кого из нас никакой задачи нет, — сказал он.
— Я так не говорила Разве я так сказала? Я сказала, что у тебя, может, и нет никакой задачи. А моя задача сейчас состоит в том, чтобы таскать барахло. — И она взялась за багаж. — Нет, Деро, твоя задача сейчас в том, чтобы остаться здесь и продолжать рассортировывать все это. А твоя, Шэм, — как ты думаешь?
Деро цокнул языком и недовольно заворчал, когда Шэм пошел за Кальдерой мимо пирамид из перевязанных бечевками коробок, мимо сундуков, раздутых, словно плотно пообедавшие удавы, и дальше, в замусоренный сад. Там, у знаменитой арки из стиральных машин, она положила какой-то ключ в коробку из-под кофе, ту спрятала под полированный черепаший панцирь, а сверху поставила ведро.
— Я рада, что тебе оказалось так важно найти нас и рассказать нам обо всем, — сказала она. — А твои родители, что с ними случилось?
Шэм поднял на нее взгляд.
— Что? — сказал он. — А что? — Она смотрела на него, пока он не сдался. Шагая следом за ней через заваленный утилем сад в обратную сторону, он коротко изложил историю гибели отца и исчезновения матери. — Но обо мне заботятся Трууз и Воам, — закончил он.
— Я верю тебе, — ответила Кальдера.
— Они очень довольны, что я хожу на кротобое, — сказал он. — Не сижу дома, вижу мир.
— Не весь, — сказала она. — Знаешь, когда я только открывала тебе дверь, я уже знала, что ты нам скажешь. В смысле, насчет наших родителей. И оказалось, что до той минуты я сама не понимала, как сильно я их ждала. Мне очень жаль, что никто не нашел обломков поезда твоего отца. Или не повстречал твою мать. Не рассказал тебе о них. Не сделал для тебя того же, что ты сделал для нас.
Она улыбнулась ему. Стремительной и доброй улыбкой, которая почти сразу потухла. Кальдера придержала рукой колючку, давая ему пройти.
— Повидать мир — это хорошо, — сказала она. — Но надо ведь думать и о том, что будет после.
Тут Шэм внезапно осознал, что они вышли на берег, и вздрогнул. Почва в нескольких ярдах впереди становилась плоской, пыльной и заметно менее плодоносной, чем раньше, ее во всех направлениях пересекали пути. Вглубь путей уходил деревянный пирс, а в конце него стояла дрезина. Плоские зубы каменных плит загораживали садик и причал от любопытных глаз.
— У вас что, свой пляж? — Шэм не поверил своим глазам.
Кальдера шагнула на причал. Доски были совсем старые, и сквозь щели в них Шэм видел хлопья краски, осыпающиеся от их шагов на землю, взрытую многочисленными хищными млекопитающими.
— Там, вдали, — продолжала она, — так много интересного. Там есть люди, которые ходят под парусами на поездах, не менявшихся многие века. Наши родители бывали в их охотничьих угодьях и видели их самих. Они странствовали с ними, учились у них. Как путешествовать без мотора. Слушали их истории про рельсоморье, и про Рай, и про то, как попасть туда, и про слезы. Про все. Каждый знает хоть немного такого, чему следует поучиться.
— Не каждый, — сказал Шэм.
— Ну, хорошо, не каждый. Но почти каждый.
Облака на миг разошлись, и Шэм увидел желтизну верхнего неба. Услышал самолет.
— Ты думаешь, все богатства там? — спросил Шэм — Ты их ищешь?
Кальдера пожала плечами.
— Не знаю даже, верю я в это или нет, — сказала она. — Но мы не из-за них едем.
— Вы едете, чтобы исследовать, — сказал Шэм. — Вы хотите знать.
Она кивнула.
— Мы их ждали, — сказала она. — А ты вернул их нам, насколько это теперь возможно. Что еще нам оставалось делать, как не пойти туда, куда ушли они? И дело не только в долге. Клянусь. Помнишь, ты показывал мне снимок? Так вот, сейчас я тебе тоже кое-что покажу.
Кальдера вынула из кармана распечатку. Изъеденные эрозией скалы, приземистые холмы в кактусах и плюще, обители тощих наземных зверей. Кругом, куда ни глянь, рельсоморье. И лестница.
Лестница. Высокая, словно дом, она торчала из земли под углом в сорок пять градусов, а ее верхняя площадка висела в пустоте. Висячий утиль! Шэм не верил своим глазам.
— Это эскалатор, — сказала Кальдера. — Он там. — Она указала на рельсоморье. Под лестницей, на уровне площадки, скопилась куча сора и грязи. Лестница поднимала из недр земли и роняла под себя не утиль, а настоящий сор, отбросы, которым уже не было применения.
Глава 39
— О, Каменноликие, — сказал Шэм. — Где это?
Кальдера бросила взгляд на дом.
— Деро там без меня с ног собьется. Я ведь вышла всего на минуту. — Она посмотрела на Шэма. — Слушай. Я расскажу тебе о том, что там внизу. — Она прокашлялась. Вот рассказ Кальдеры:
