Сабина стащила с Джареда ботиночки. Мягкие штаны и футболка вполне подходили для сна. По ее знаку Кевин положил малыша в кроватку, и Сабина привычными движениями поменяла на нем подгузник.
Ребенок сразу же свернулся в комочек, прижав к груди игрушечного динозавра, и Сабина накрыла сына одеялом. Как только она погасила верхний свет, зажегся ночник. Сабина мягко закрыла дверь и направилась назад в гостиную.
Она ожидала увидеть Кевина в прихожей, однако он медлил, разглядывая картину над обеденным столом.
– Я ее помню, – сказал он, держа руки в карманах.
Сабина взглянула на полотно и улыбнулась:
– Вполне естественно. Я как раз работала над ней, когда мы встречались.
На картине причудливо переплетались оттенки: белый, кремовый, слоновая кость, грязно-белый, бежевый. Рисунок был очень структурированным и четким. Это было видно, если зритель был способен отличать тончайшие оттенки красок.
Это был Кевин. А поверх этого рисунка – брызги фиолетового, черного и зеленого. Хаос. Беспорядок. Это Сабина.
Это был поразительный контраст. И по нему становилось ясно, почему из их совместного существования могла выйти хорошая картина, но не могла – хорошая жизнь.
– Она была не закончена, когда я в последний раз ее видел. Кое-чего не было – например, вот этих синих крестов. Как ты ее в итоге назвала?
Синие кресты на самом деле были плюсами. Последний штрих, сделанный после того, как она неожиданно увидела плюс на тесте на беременность.
– «Открытие».
Кевин снова посмотрел на картину и повернул голову, чтобы взглянуть на нее под другим углом.
– Она очень красивая. Мне нравятся цвета.
Сабина улыбнулась. Он не понял, что это символическое изображение их отношений. Ну и хорошо. То, что она делала, было только половиной искусства. Вторая половина – это то, как картину воспринимает зритель.
Он снова посмотрел на нее с серьезным лицом:
– Ты очень талантливый художник, Сабина.
Комплимент заставил ее слегка поежиться. Она всегда с трудом воспринимала похвалу. Честно говоря, она просто к ней не привыкла, воспитанная родителями, которые всегда считали ее не такой, как все.
– Да брось, обычная картина. – Она махнула рукой. – Не лучшая моя работа.
Кевин нахмурился и шагнул ближе к ней. Он взял ее руку и положил к себе на грудь.
– Нет, – сказал он, – она не обычная. И ты не обычная.
Она попыталась отстраниться, но он не отпустил ее, а наклонился и заглянул в глаза:
– Ты – талантливый художник, всегда им была. Меня всегда поражало, как ты создаешь такие поразительные вещи на обычном белом холсте. И у тебя хорошая техника, веришь ты в это или нет. Надеюсь, наш сын унаследует от тебя этот вкус и любовь к красоте.
Было трудно слушать все это, особенно когда он сказал, что хотел бы того же для их сына. Ее родители не хотели, чтобы она становилась художницей, – это считалось постыдным. Они хотели, чтобы она осталась дома и работала на ферме, вышла замуж за фермера и нарожала выводок маленьких фермеров. Она была не такой, как они хотели, и, когда она уезжала в Нью-Йорк, они так и сказали.
И, не успев себя остановить, Сабина потянулась вперед и крепко обняла Кевина. Сначала он, казалось, удивился, но затем тоже обнял ее и притянул к себе.
– Спасибо, – прошептала она в лацкан его пиджака.
Было приятно находиться в его объятиях, окруженной его теплом и запахом одеколона. Приятно, что ее работу оценили, даже несмотря на то, что она два года не держала кисточки в руках. Хорошо, когда в тебя кто-то верит, даже если это мужчина, который два года назад позволил от него уйти. Она рада его восхищению, даже с чисто профессиональной точки зрения.
И тем не менее сейчас, прижавшись головой к его груди, она слышала, как стучит его сердце. Его мышцы были напряжены. Либо ему было очень неприятно обнимать ее, либо он восхищался не только ее профессиональными умениями…
Сабина подняла голову и посмотрела на него снизу вверх. У нее перехватило дыхание, когда их глаза встретились. В его глазах сверкало неприкрытое желание. Его подбородок был напряжен, но не от подавляемой злости. Она смотрела на него, узнавая известные ей признаки. Она никогда бы не подумала, что он снова будет смотреть на нее так.
В ее собственном теле под его пристальным взглядом словно щелкнул переключатель. Кровь прихлынула к ее щекам, а затем тепло раскатилось по всему ее телу. Она ничего не могла с этим поделать – в ее жизни мало было событий столь же прекрасных, как занятия любовью с Кевином. Это было удивительно, учитывая, каким застегнутым на все пуговицы он всегда выглядел, но он словно знал, как правильно к ней прикасаться. И, учитывая ситуацию, это было самым глупым исходом, но она хотела, чтобы он снова это сделал.
Должно быть, он прочитал это в ее глазах, потому что мгновение спустя наклонил голову и коснулся ее губ своими. Сабина мягко уперлась ладонями в его грудь, вставая на цыпочки, чтобы плотнее к нему прижаться.
Его рука скользнула по ее спине. Она чувствовала его тепло сквозь тонкую ткань блузки. Ей хотелось, чтобы эти руки, как раньше, путешествовали по всему ее телу. И не останавливались – никогда.
Ей захотелось обвить руки вокруг его шеи и крепко к нему прижаться. И, словно почувствовав это движение, Кевин отодвинулся. И она тоже – скрестив руки на груди, чтобы скрыть явные признаки своего возбуждения.
Кевин посмотрел на нее и хрипло произнес:
– Я, пожалуй, пойду.
Сабина кивнула и медленно пошла вслед за ним к двери.
– Спокойной ночи, Сабина, – прошептал он и взялся за дверную ручку.
– Спокойной ночи, – вслед ему прошептала она.
Ее губы все еще хранили тепло.
Глава 4
– Сегодня вечером у нас свидание. Ну, как бы свидание. О господи, я понятия не имею, что происходит! – выпалила Сабина, застывшая, прижав к груди одну из футболок, которые складывала. – Знаешь, всего пару дней назад я жила как преступник в бегах, но тогда я намного лучше управляла собственной жизнью.
Адриана улыбнулась и принялась переодевать один из манекенов.
– Это серьезные изменения, но, кажется, не такие уж плохие.
– Так и есть. Возможно, именно это меня и пугает. Я все жду логического завершения этой ситуации.
Магазин был открыт, однако по субботам посетители начинали появляться ближе к обеду. Сейчас Адриана и Сабина были одни и могли спокойно поговорить.
– Я не думаю, что он собирается отнимать у тебя Джареда. По крайней мере, пока он ведет себя достаточно разумно.
– Но у него пока еще нет результатов теста. Если бы он собирался что-то делать, то только после того, как у него будет преимущество. Кевин, которого я знала три года назад, был расчетлив и жесток. Он может выжидать сколько угодно, чтобы в нужный момент нанести удар.
