Эмили почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Ей хотелось потереть виски, но она не стала этого делать. Какое ей дело до того, что Кадир покупал одежду для своих многочисленных любовниц и для нее самой в одном и том же месте?
Может, Кадир и не был образцовым джентльменом, но он никогда не поручал Эмили покупать подарки для своих дам. Он всегда делал это сам, и теперь она знала, как именно.
Эмили улыбнулась и лично поблагодарила Гвидо и его сотрудников. Кадир взял ее под руку и проводил к выходу, возле которого их ждал лимузин. Плечистый мужчина в темном костюме охранял вход с невозмутимостью сфинкса.
Как только они сели в лимузин, охрана заняла свои места, и кортеж направился в сторону аэропорта.
Эмили смотрела на мелькавшие за окном городские улицы, стараясь не встречаться взглядом с Кадиром. Но она знала, что он на нее смотрит. Он молчал с тех самых пор, как они сели в машину. Нервы Эмили были натянуты до предела, их с Кадиром взгляды пересеклись.
− Что-то не так? Я тебе больше не подхожу?
Кадир выглядел задумчивым и серьезным.
− Ты совершенно не подходишь. И я очень этим доволен.
− Какое облегчение! − с сарказмом произнесла Эмили и разгладила складку на платье.
− Ты изменилась.
− Ты просто не привык видеть меня с распущенными волосами. Или одетой подобным образом.
− Я не об этом.
− Не об этом? − Эмили взглянула на него и слегка покраснела.
− Совсем не об этом, Эмили. Я еще не совсем привык к той стороне твоей личности, которая так легко дерзит мне.
− Тебе нужна жена, а не подчиненная. − Эмили фыркнула. − Надеюсь, жена не должна воспринимать каждое твое слово как закон. Она высказывает свое мнение, даже если оно расходится с твоим.
− А ты прекрасно справляешься. Даже когда нет свидетелей и, следовательно, в этом нет никакой необходимости.
− Нет необходимости? Кадир, ты способен растоптать девушку, если она не даст тебе понять, что не допустит этого.
− Я вовсе не такой бесчувственный, как тебе кажется, − властно произнес Кадир.
Эмили откинулась на сиденье. Неужели он действительно не догадывается о своей склонности к разрушению?
− Ты настойчив, Кадир. Ты притягиваешь к себе людей и получаешь от них все, чего хочешь. Я много раз это наблюдала. А женщины, которых ты соблазняешь? У них нет ни единого шанса.
− Ты руководствуешься наблюдениями, а не личным опытом.
У Эмили пересохло во рту, и она нервно облизнула губы. Казалось, он предлагал ей самой попробовать, хотя вслух он, конечно, этого не произносил.
− Это не имеет значения.
− Или имеет. − Кадир внимательно посмотрел на Эмили. − Может, если я соблазню тебя, ты получишь то, чего хочешь. Возможно, это будет взаимовыгодным сотрудничеством вместо одностороннего мероприятия, каким ты себе это представляешь.
Жар распространился по всему ее телу. Она говорила себе, что все это несерьезно, ничего такого он ей не предлагает, просто пытается ее контролировать.
− Этого мы никогда не узнаем. − Эмили была горда тем, что ее голос не дрогнул. − Потому что это не является частью нашей сделки.
− Тем не менее в условия сделки можно внести коррективы.
Эмили сглотнула. Воздух в автомобиле вдруг стал плотным и горячим, и ей захотелось подставить вспыхнувшее краской лицо под прохладные струи кондиционированного воздуха.
Эмили знала, как вести себя с принцем Кадиром аль-Хасаном, своим боссом. Но она не имела ни малейшего понятия, как держаться с Кадиром-мужчиной. Она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке. Единственным ее орудием защиты была правда.
− Если ты хочешь, чтобы я была на высоте, ты должен остановиться. Между нами нет военных действий, Кадир, не надо пытаться быть победителем.
Кадир фыркнул:
− Я лишь пытаюсь сказать, что у тебя довольно искаженное представление о соблазнении. Здесь нет победителей и проигравших.
Только не для нее. И только не с ним.
Если Эмили когда-нибудь пересечет эту черту, если переспит с ним, ее карьера в «Хасан констракшн» будет окончена. Она не сможет снова стать ассистентом Кадира, если это произойдет. Кроме того, она снова станет женщиной, которой больше не хочет быть. Дать волю своей чувственности с таким, как Кадир? Это просто самоубийство.
Эмили глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. И вдруг ответ пришел с такой ясностью, что она удивилась, почему не поняла этого раньше.
Кадир говорит несерьезно. Он провоцирует ее, потому она спорит с ним. Он заводит разговор в такие дебри только для того, чтобы подавить ее протест. Эмили сотни раз видела, как он делает это на деловых переговорах. Кадир подчинял себе людей. И он был полон решимости подчинить себе и Эмили, просто чтобы доказать, что он это может.
− Как скажешь, − расслабленно улыбнулась Эмили.
− Это приглашение, Эмили? − Его глаза вспыхнули опасным огнем.
− Вовсе нет. Это лишь признание твоей правоты. Я действительно совершенно не понимаю, о чем мы говорим. Я недооценила тебя и приношу свои извинения. Я уверена, что женщины, которых ты соблазнял, идеальны и счастливы до тех самых пор, пока ты их не бросаешь. Теперь мы можем поговорить о чем-то другом?
− А я нахожу тему нашего разговора крайне интересной.
− Конечно, это же твоя стихия. − Эмили внимательно рассматривала свои наманикюренные пальчики. − Я сдаюсь: ты восхитителен и прекрасен, и все, что ты говоришь, − истина в последней инстанции.
Кадир наклонился к Эмили, и ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не вжаться в кресло.
− Твоя дерзость меня не отпугнет. Наоборот, она оказывает воздействие, обратное тому, которого ты ждешь.
Эмили попыталась непринужденно рассмеяться, но вышло у нее не очень хорошо.
− Понятия не имею, о чем ты. Я не пытаюсь никак на тебя воздействовать. Я просто не хочу с тобой больше спорить.
− Тебе действительно нужно все разжевывать, дорогая, или ты предпочитаешь наглядную демонстрацию? − Кадир в упор смотрел на нее, и она задрожала, словно он прикоснулся к ней.
− Для тебя это лишь игра, правда?
− Ты действительно думаешь, что я играю? − Он выглядел обиженным.
− А что же еще? − хрипло спросила она.
Опасность словно витала в воздухе, сжимала ее грудь, обволакивала тело. Он опасен, опасен лично для нее.
