На переднем плане, прижавшись друг к другу, светло улыбались три девушки. И было в них что-то… близкое.
Знакомое, во всяком случае.
Я попыталась понять, кого же эти девушки мне напоминают, но мысли услужливо продемонстрировали пустоту. Так всегда бывает, когда срочно надо что-то вспомнить: вот оно, важное, топчется на краю сознания, а поймать за хвост и вытащить на свет не выходит. Почти испытала досаду, но тут взгляд упал на шеи запечатленных на снимке девушек.
— Ой…
Кулоны в виде розочек из черненого серебра.
Три совершенно одинаковых кулона! Только не на цепочках, а на тонких ленточках.
— Дай-ка сюда… — я выхватила у Киры снимок и внимательнее вгляделась в лица подруг.
Невероятно… Самая высокая имела черные волосы ниже пояса, удивительно живые глаза и вызывающе расстегнула две верхних пуговки на довольно закрытом платье. Справа улыбалась рыжеволосая девушка с ямочками на щечках и чуть раскосыми зелеными глазами. А по левую руку скромно стояла хрупкая девочка с двумя тонкими косичками и таким проказливым лицом, что даже я непроизвольно хихикнула.
Осознание набатом ударило в висках.
— Мамочка… — пролепетала я и затравленно посмотрела на девчонок.
— А можно теперь конкретнее, для тех, кто читать мысли не умеет? — потребовала Летта.
— Кажется, она серьезно… — пискнула Кира.
Уголком сознания я отметила, что они поразительно дополняют друг друга, затем вновь сосредоточилась на снимке.
— Здесь Эдитта, Тайс и… моя мама, — одновременно со словами, я указывала на изображения в том порядке, как называла их.
В присутствие на этом снимке мамы верить не хотелось, да и запомнила я ее совсем другой, но не верить не получалось. Это была она, я сердцем чувствую! Одинаковые кулоны, опять же…
Шокированная пауза длилась достаточно, чтобы я успела донести эту информацию до девчонок, только менее экспрессивными словами. Хотя внутри царил полнейший кавардак.
— Выходит, твоя мама тоже тут училась? — восхищенно выдохнула Кирель. — Ты не говорила…
— Я понятия не имела, — буркнула, не понимая, чему она радуется. — И до сих пор, если честно, верится с трудом…
— Тайс здесь такая… — Летта не смогла сразу подобрать определения. — Не как сейчас, в общем.
Вот так бывает иногда: убираешься, никого не трогаешь, и тут — бац! — одна случайно найденная старая вещь может перевернуть всю твою жизнь. Будто вторглась в чью-то реальность и украла кусочек.
Крепко зажмурившись, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
Почему от меня скрыли, что мама тоже училась здесь? Знал ли Маркус? Имеет ли это вообще какое-то значение?
Если даже опекун не в курсе, в чем лично у меня имеются большие сомнения, то Эдитта точно знает, чья я дочь. Почему не сказала? Зачем врала? Я с первой же встречи считала ее хорошим человеком… Неужели ошиблась?
Зачем Пресинваль запер меня здесь?
Случай с порталом — это часть того же клубка?
Тьма вопросов и ни одного даже приблизительного ответа. В кожу иглами вонзилась дрожь. Меня начало трясти.
— Я иду к Эдитте!
И попыталась выбежать из библиотеки, но девчонки преградили дорогу.
— Сначала закончим здесь, — мягко произнесла Кира и взяла меня за локоть.
— Думаешь, я могу думать об уборке в такой момент?! — я отчаянно трепыхнулась, но рука у Кирель оказалась неожиданно крепкая.
Она смогла меня удержать.
Сердце билось сильно, почти больно.
— Не надо думать, просто делай, — Летта встала на сторону подруги, кто бы сомневался. — Остынешь заодно. Потом все вместе пойдем к ректору.
Путей к отступлению все равно не было, я еще не научилась просачиваться сквозь стены, а может, их поддержка в очередной раз подкупила меня. В общем, я еще раз глубоко вздохнула и, вернувшись на свое место у стеллажа, продолжила прерванную деятельность.
Уборка растянулась еще на час.
Мы почти не разговаривали, каждая обдумывала недавно сделанное открытие. И, подозреваю, итоги умственная деятельность дала приблизительно одинаковые: надо трясти Эдитту или Тайс. Но последнюю мы слегка побаивались, так ведь и еще одно наказание схлопотать можно, а у нас на выходные планы, так что визит лучше все-таки нанести Эдитте. Она хоть и ректор, зато не вредная. Ну, так кажется, во всяком случае.
Надеюсь, это не она вознамерилась меня убить…
— Готово, — объявила Летта. — Ну что, идем пытать ректора?
Мы отметились у Грингейр и покинули библиотеку.
Пока шли коридорами, я решила внести ясность:
— Вам совершенно не обязательно идти. Я справлюсь.
— Думаешь, мы бросим тебя в такой ситуации? — Кира прожгла меня возмущенным взглядом.
Порывистость, прозвучавшая в ее словах, заставила слегка устыдиться.
Ладно, пусть идут, жалко мне, что ли? Но это ничего не меняет, мы просто делим одну комнату. Мы не подруги!
В преподавательское крыло проскользнули беспрепятственно. А потом и в тупик, где находились двери покоев Эдитты и ее сына. Все-таки странная вещь воспитание — эта территория не защищена от студенток ни охраной, ни магией, существует просто словесный запрет, но никто, кроме меня, не осмеливается его нарушить. Еще Кира с Леттой, но это все мое дурное влияние.
Впрочем, наших манер хватило, чтобы постучать и дождаться ответа.
Было что-то около одиннадцати, и почти весь особняк спал, так что нам пришлось проявить настойчивость.
— Девочки? — Эдитта возникла в дверном проеме сонная, в халате и с распущенными волосами. — Милиан, что случилось? — и, конечно же, она безошибочно определила виновницу позднего визита.
— Простите, что потревожили, — пролепетала Кира.
— И наверняка разбудили… — Летта внезапно тоже стала вежливой, чего обычно за ней не водилось.
У меня не было слов, так что я просто протянула ей снимок.
Приняв карточку из моих рук, Эдитта коротко взглянула на нее и шумно выдохнула.
— Милиан… — голос был такой, будто она лихорадочно пыталась придумать какое-нибудь объяснение, притом убедительное, чтобы маленькая и неразумная я точно купилась.
Ответов расхотелось. Если они целый месяц врали, где гарантия, что скажут правду сейчас?
Развернувшись на каблуках, я стремительно направилась в свою комнату.
— Милиан, стой! — окликнула властно госпожа ректор.
— Нас подожди! — опомнились девчонки и бросились следом.
— Вот упрямая девчонка…
Два часа я добросовестно ревела в подушку. Ничего особенного вроде и не произошло, а чувство было такое, будто в незажившую рану воткнули нож и хорошенечко им там повертели. Какие же они все подлые! Пресинваль, Эдитта и эта Тайс!
