Она почувствовала, что он говорит не просто так. У него была какая-то причина.
– Да, – ответила она.
– Так вот, Голович думает, что он возглавит организацию, если что-нибудь случится с вашим мужем. Я не вижу никакой причины, почему что-нибудь должно случиться с вашим мужем, но никогда всего не знаешь. Голович будет разочарован. Он хороший адвокат, но плохой руководитель. Поэтому не вверяйте ему своей судьбы.
Долорес внимательно посмотрела на него. Значит, он угадал, что она готовит себе резервный вариант. Но то, что он сейчас сообщил ей, было настолько важно, что она даже забыла испугаться.
– Вы будете все знать, конечно?
Феррари улыбнулся.
– Я должен знать. – Он постучал себя по груди, посмотрел на нее и снова улыбнулся. – Я не говорю, что что-нибудь случится с вашим мужем, но если бы что-нибудь случилось действительно, вы бы очень переживали?
Она поняла, что нужно быть откровенной, и покачала головой.
– Не очень.
Феррари кивнул.
– Мне нужен кто-нибудь, о ком бы я мог позаботиться в минуты отдыха, – сказал он. – Я присматривался. В этом городе много привлекательных женщин, но мне нужна самая лучшая, и я не особенно тороплюсь. Я могу обождать. – Он соскользнул со стула. – Не посмотрите ли бриллиантовое колье? Оно у меня в комнате наверху. Может быть, вы захотите примерить его. В один из ближайших дней вы могли бы даже стать его владелицей.
Она сидела неподвижно, глядя на него. Она прекрасно понимала, что там будет не только примерка колье.
– И в то же самое время я мог бы убедиться, что то, на что я сейчас смотрю, действительно золото, а не медь, – продолжал Феррари, подтверждая ее подозрения. – Впрочем, вам совсем не обязательно идти наверх, если вы этого не хотите. Вы хорошо понимаете, о чем я говорю, или вы все еще считаете, что я говорю загадками?
Долорес боролась с отвращением. Позволить этому уроду, который был еще противнее, чем Голович, прикоснуться к себе? Но борьба была недолгой.
– Я не вчера родилась, – сказала она и пристально посмотрела на Феррари своими большими волнующими глазами. – Вы не будете разочарованы. Какой номер вашей комнаты? Мне нужно быть осторожной. Я приду через несколько минут.
Конрад открыл дверь раздевалки и провел рукой, нащупывая выключатель. Он слышал тяжелое дыхание О'Брайена за своей спиной.
– Где этот чертов выключатель? – раздраженно спросил он.
О'Брайен зажег фонарик и провел лучом по помещению.
– Немного дальше, налево от тебя.
Конрад наконец включил свет и прошел в роскошно обставленную комнату. Напротив него были душевые кабинки, каждая из которых, помимо душа, имела гардероб и кресло. «В одной из этих кабинок, – подумал он, – пряталась Фрэнсис, когда Маурер мыл окровавленные руки».
Меллори, полицейский фотограф, вошел и установил камеру. Он вопросительно взглянул на О'Брайена, осматривающего пол.
– Это должно быть здесь, Пол, – сказал О'Брайен и указал на решетку в полу, которая прикрывала отверстие в шесть квадратных дюймов.
Конрад подошел к нему, и сержант направил луч фонарика в сток. Свет выхватил кучу сухих листьев, лежавших там.
– Интересно, откуда они взялись? – спросил Конрад. – Должно быть, принесло с водой через вентиляционное отверстие. Сток выглядит так, будто вода давно не проходила через него. Если карандаш там, кровь с него смыта.
О'Брайен с силой потянул на себя решетку, но та не поддавалась.
– Зацементирована. Не удивительно, что Маурер не смог достать свой карандаш. Ты принес инструмент, Меллори?
– Я оставил его снаружи. Сейчас принесу.
Конрад присел на корточки и закурил.
– Если карандаш там, мы его поймали, – сказал он спокойно. – Не могу поверить. Я охотился за ним столько лет.
– Мы его еще не поймали, – напомнил О'Брайен. – Не будь таким уверенным.
– Сержант!
Странная нотка в голосе Меллори заставила обоих выпрямиться.
– Снаружи кто-то есть…
Меллори стоял в дверном проеме, и его силуэт резко вырисовывался на фоне освещенной комнаты. Как раз тогда, когда он говорил, раздался треск выстрелов, и он, спотыкаясь и держась за руку, отступил. Проклиная все на свете, О'Брайен бросился к выключателю. Комната погрузилась в темноту.
– Ты ранен? – спросил он, оттаскивая Меллори от двери.
– Попал в руку, – ответил он и неловко опустился на пол.
Конрад прошел к двери, стараясь держаться ближе к стене, и осторожно выглянул в темноту. Ничего и никого не было видно. О'Брайен присоединился к нему.
– Люди Маурера, – сказал Конрад, вытаскивая из заднего кармана пистолет. – Здесь где-то был телефон, Том. Попроси прислать ребят.
О'Брайен что-то проворчал и закрыл дверь.
– Включи фонарик, – продолжал Конрад, – мне показалось, что телефон находится на столике слева.
О'Брайен включил фонарик и сразу же обнаружил телефон, но в тот же момент из темноты забил автомат. Пули попали в окна, и из них посыпались стекла. Другая очередь прошила штукатурку на противоположной стене, и комната наполнилась пылью.
– Черт! – пробормотал О'Брайен и, распластавшись на полу, пополз к телефону.
Конрад прицелился в то место, откуда были видны вспышки, и выстрелил в темноту наугад. В ответ застучал автомат. Вспышки образовали полукруг. Пули пролетали через разбитые окна и попадали в противоположную стену.
– Да их там целая куча, – сказал Конрад. – Быстрее, Том!
О'Брайен стащил телефон на пол. Конрад услышал, как он набирает номер. «Если рядом нет патрульной машины, они будут добираться сюда не меньше четверти часа. Если эти мерзавцы бросятся на нас…» Конрад пополз туда, где сидел Меллори.
– Много вытекло крови?
– Немного. Все в порядке. Просто оцарапало. Дай пистолет.
Конрад уловил какое-то движение у окна. Он повернулся, одновременно поднимая руку, и выстрелил в тот момент, когда тень фигуры метнулась от окна. Он почувствовал, что попал, а затем услышал звук падения тела о землю.
– Ну вот, один есть, – жестко сказал он.
Темноту снова прорезали вспышки автоматных выстрелов. Сверху посыпалась штукатурка, и Конрад поспешно распластался на полу. Пули попадали в противоположную стену, осколки стекла и дерева смешивались с отскочившими рикошетом пулями.
– Как в Тунисе, – пробормотал лежавший рядом Меллори.
Он никогда не упускал случая вспомнить о своей военной службе.
– Дозвонился уже? – крикнул Конрад О'Брайену.
– Только что. Проклятый телефон замолчал, но я успел.
