– С сыном что, болваны?! – не сдержался Евграф.
– Жив Изяслав. А так есть и убитые, и раненые.
Мэра было не удержать. Он пер наружу не хуже танка, и горожане едва успевали дать ему проход. Ни о каких заложниках не шло и речи. В толпе все перепутались настолько, что разведчики упустили недавних подопечных, хотя те и не пытались скрыться.
Пространство с другой стороны ворот освещали факелы. Но пламя было коварно. За пределами круга тьма становилась гуще, и едва можно было различить силуэты двух бронированных машин и столпившихся там людей. Кто-то явно спешил к крепости, кого-то, вроде бы, тащили, однако подробностей было не разобрать. Еще несколько факелов освещали место рядом с машинами, но от ворот были видны одни маячившие там силуэты.
Кто-то из факельщиков присоединился к спешащей вниз группе, – так можно было не бояться споткнуться на колдобине. Навстречу попадались те, кто нес пострадавших, однако Евграф даже не смотрел, кого именно несли. Разведчики – тоже. Они в городе никого не знали, а их товарищей нести бы никто не стал. Точнее, их бы просто не отдали, предпочтя заняться врачеванием самостоятельно. Однако мертвых и раненых было много, не меньше десятка.
– Изяслав! – выкрикнул мэр.
– Здесь я, отец! – отозвались из темноты.
Спустя полминуты они встретились. В свете факела появилось лицо молодого мужчины. Оно было потным, глаза сверкали от возбуждения.
– Живой, значит! – Евграф обхватил сына, прижал к груди, а потом отстранился и стал внимательно вглядываться, словно ища следы ранений. – Я тут места себе найти не мог, уже подумал…
– Повезло! – ответил Изяслав. – Был момент, когда думал, не отобьемся. Хорошо, гости крепко помогли. Без них вообще все бы полегли…
Он явно забыл, что без гостей горожане вряд ли вылезли бы наружу, а с высоты стен никакие стаи не страшны. Жук-медведь – другое дело. Однако, раз крепость до сих пор цела, не настолько могуч и он. И ни слова о том, были ли какие-то трения между людьми, одни из которых жили здесь уже долго и считали это место домом, другие же явились случайно и непрошено. Позади Изяслава возник улыбающийся Улугбек, с чувством хлопнул сына мэра по плечу.
Ничто не сближает воинов так, как бой против общего противника.
– А…
– Ты про жука? – понял Изяслав. – Его из пушки разнесли. Мы уже убежать не успевали, раненых не бросишь, думал, все, придется тут лечь, а твари хватило пары очередей. Даже представить себе не мог, что ее можно свалить так легко.
– Вообще-то еще попасть надо, – подмигнул Улугбек. Он шагнул в сторону, и Михаил сразу обратил внимание на хромоту механика-водителя.
– Зацепили?
– Ерунда, царапина. Там не столько крови, сколько синяк. Меня уже Влад перевязал.
Лишь сейчас все увидели, что прямо поверх штанины лежит камуфляжный бинт. В темноте замечаешь лишь контрасты.
– А вот Ростиславу досталось больше. Он с собакой в обнимку покатался мал-мал. Ничего важного не задето, но кожу поцарапали, – добавил Улугбек.
– Где?! – но Михаил уже понял сам. По другую сторону бээмпэшки горел факел, и наверняка Ростислава перевязывали там.
Ростислав сидел почти вплотную к гусенице. Он был обнажен по пояс, рядом лежали вещи. Лишь автомат разведчик на всякий случай так и не выпустил из рук. Факел держал молодой горожанин, а рядом склонилась какая-то девушка и тщательно обмывала раны влажной тряпочкой. Целый ворох тряпок, темных, окровавленных, уже валялся рядом.
– Потерпи, скоро перевяжем, и все будет хорошо, – донеслись тихие слова девушки.
– Вот, угораздило, – Ростислав сразу заметил появление своих.
– Угораздило его! Внимательнее надо быть. Мазь подайте.
– Он меня спасал, – девушка сказала это так, словно Михаил на самом деле распекал нерадивого подчиненного и тот нуждался в защите.
– Охотно бы поменялся с ним местами. Помочь такой прелестной девушке… – с неожиданной галантностью ответил смиренный воин Господа.
Но спустя мгновение посмотрел на Лину – в отблесках факелов толком не разобрать, с каким именно чувством. Да и не заметил этого практически никто.
Между тем Петр успел слазить в машину и извлек небольшой горшочек с мазью.
– Держи.
Пока Михаил медлил, девушка с неожиданным проворством схватила сосуд, вскрыла крышку и лишь тогда выжидающе взглянула на разведчиков.
– Ее надо втирать в раны. Затягиваются если не моментом, то весьма быстро. Полезная штука в дороге. И не в дороге тоже. Пощиплет немного, так то ерунда.
Местные, как оказалось, были не робкого десятка. Небольшая группа с факелами уже направилась в сторону убитого монстра.
– Петр, сходи с ними. И Влада с собой возьмите. И гранатомет на всякий случай, – Михаил вел себя так, словно никакого конфликта с горожанами не было. Но и тем сейчас было не до нападений на разведчиков.
– Вы это, значит, – словно в подтверждение появились Евграф с сыном. – Не держите зла.
Вид у мэра был чуть смущенный.
– Мы и не держим. Зачем держать всякую гадость? – улыбнулся Михаил.
– Ну вот и ладненько. Кто старое помянет, тому глаз вон и нос набок.
– Чудовища навещают нас нечасто, – вставил Изяслав. – Крысособаки, те иногда нападают, но подальше от крепости и почти исключительно на одиночек. Мы на них порою облавы устраиваем, чтобы работать в полях не мешали. Они и осторожничают.
– Кто еще у вас есть?
– Да разного хватает, – пожал плечами сын. – Но жить, в общем-то, можно.
– Жить можно везде. Не везде долго…
– Не больно? – между тем спрашивала Катя.
Она втирала мазь осторожно, боясь растревожить раны. Зато эффект был налицо. Спустя какую-то минуту смазанные раны переставали кровоточить, превращаясь в глубокие царапины, и уже можно было обойтись без зашивания.
– Бывало и хуже, – признался Ростислав. И неожиданно добавил: – А пироги были вкусные. Сама пекла?
– Все вместе, – призналась девушка. – Одной столько было бы долго. Если хочешь, сейчас закончу, и поешь еще. Если найдем, куда все уронили…
– И если крысособаки не съели между делом, – усмехнулся Ростислав. – А что? Добыча хорошая, не огрызается и не норовит искромсать на начинку. А главное, куда вкуснее потных и жилистых мужиков.
На деле аппетит у него по понятным причинам пропал, однако извечное мужское чувство заставляло бодриться в присутствии хорошенькой женщины. Да и самому так значительно легче. Главное – никогда не раскисать.
Кое-кому из горожан было намного хуже. А многим было уже все равно.
Лина взирала на окружающее с ужасом. Не попади она в повторный плен к монахам, и ее обязательно ждало бы нечто подобное. Рано или поздно не один хищник, так другой дорвался бы до ее тела. Только вынести и похоронить остатки было бы некому.
