Когда самолет взлетал, Ксения почувствовала, что ее опрокидывает какой-то мощной волной. Она рванула ремень. Выскочить из самолета и… вернуться в дом у моря!
– Что с тобой? – участливо спросил Костя. – Боишься, да? – Он взял ее за руку.
«Нельзя, надо успокоиться!» Она отдернула руку: «Все нормально». Над ней склонилась стюардесса: «Пожалуйста, пристегните ремень!»
Самолет летел, набирая высоту, оставляя позади море, волшебную бухту, снежные горы, чудесный сад, полный полосатых кошек, и дом, ставший для нее родным. Прощайте. Скоро она окажется в холодной Москве, и надо будет чем-то заполнять этот год, который пока похож на чистое белое полотно. А чем его заполнить – она еще не знает. Но жизнь возьмет свое – все наладится, устроится; сойдут снега, наступит весна, потом придет изумрудное лето, и как поется в старой доброй песне: «Кто-то кому-то скажет главные слова».
* * *
В Москве выяснилось, что многие прежние фобии отпали сами собой: в лифт – да, пожалуйста! Водить машину – почему бы и нет?! Кроме того, решилась и главная проблема, которой Ксения долго болела; на следующий день после возвращения в Москву она поехала к родителям. «Мама, давай признаем, что правы все, и будем просто любить друг друга». Они обнялись и долго плакали. А потом Ксении стало так легко, как было в самые счастливые дни ее очень счастливого детства.
Но оставалось еще кое-что, с чем надо было разобраться, – их отношения с Костей.
В середине января Ксении вдруг позвонила секретарша Кости, Юля, и попросила о встрече. «Нам нужно о многом поговорить!» У Юли был такой умоляющий голос, что Ксения согласилась.
Они встретились в кафе. Бледная, осунувшаяся Юля начала разговор с главного – попросила вернуть ей «ее Костю». Далее стали выясняться интересные подробности: оказывается, роман Юли и Кости длится уже полгода, и его закономерным итогом стала Юлина беременность. Вывалив на Ксению ворох ошеломляющих новостей, Юля задала риторический вопрос: «И что мне теперь делать?!»
Ксения изумилась – с какой стати этот вопрос задают ей? Но вслух предположила:
– Наверное, готовиться к свадьбе?!
– Но Костя не женится на мне из-за тебя! – Юля разрыдалась.
Ксения поспешила заверить Юлю, что они с Костей расстались и он совершенно свободен. Юля с минуту смотрела на Ксению, не веря услышанному. Очевидно, она ожидала от соперницы чего угодно – сцен, обвинений, проклятий, – но только не такой быстрой и безоговорочной капитуляции.
– И ты не будешь нам мешать? – переспросила Юля сквозь слезы.
– Нет, – улыбнулась Ксения. – Могу даже помочь. Со свадьбой. Какую свадьбу ты хочешь?
– Мне все равно, лишь бы с Костей! – потрясенно прошептала Юля.
– Это я поняла! – кивнула Ксения.
– Чтобы платье и все было красиво! – вздохнула Юля.
Ксения рассмеялась – подобное пожелание за годы работы она слышала раз триста.
– Хорошо, сделаем красиво!
…В тот же вечер Ксения объяснилась с Костей. «Так что у тебя с Юлей?»
Костя не знал, как рассказать, что их с Юлей история началась с того, что однажды после корпоратива он подвез ее домой, где и заночевал. Наутро он, конечно, пришел в ужас, но эту ночь уже нельзя было отменить. Потом у них было еще несколько свиданий, а недавно Юля сообщила о его скором отцовстве. Костя не стал пересказывать Ксении драматические и пикантные подробности; он сказал (вернее, промычал), перемежая междометиями и горестными вздохами, буквально следующее:
– Ээээ… Возможно, я дал ей некие необоснованные надежды… Возможно, она неправильно меня поняла…
Ксения молчала, глядя на него без всякого снисхождения.
– И что теперь с этим делать? – горестно вздохнул Костя.
Ксения улыбнулась (сегодня ей уже задавали этот вопрос!):
– Как что делать? Жениться!
– Чтоо? – загудел Костя, как растревоженный улей.
– Ну, как честный мужчина, ты просто обязан это сделать! – сказала Ксения. – Надеюсь, ты честный?
Костя схватился за голову:
– Какая же ты стерва… А я тут распинаюсь, открываю тебе душу!
– Спасибо, но я действительно считаю, что мужчина должен нести ответственность за свои поступки. И потом… Юля – хорошая девушка и очень любит тебя.
– А как же мы с тобой? – грустно спросил Костя.
– А «нас с тобой» – нет. Извини, лучше сказать это прямо и честно. Я люблю другого человека.
– Я догадываюсь, о ком речь, – усмехнулся Костя.
Ксения сделала вид, что не заметила его иронии, и промолчала.
– Знаешь, а я вообще не хочу жениться, – подумав, заявил Костя. – Наверное, я заразился от тебя фобиями. Представь, я теперь боюсь женщин! С виду вы нежные фемины, а потом выясняется… Нет, никогда не женюсь!
…Костя женился через месяц. Особых запросов у Юли не оказалось, и Ксении не составило труда придумать для них свадебный сценарий. Так сказать, по старой дружбе. Все было без изысканных фантазий, но чинно-благородно, красиво, как и хотела Юля. На волне счастья невеста была столь великодушна, что пригласила Ксению на свадьбу. Та пришла и одарила молодых подарками и пожеланиями.
Глядя на танцующих новобрачных, она расчувствовалась – ей вдруг вспомнилась свадьба мамы Сони и Петровича и то, как с Егором стояли вместе на крыльце, глядя на звезды. Ксения так увлеклась дорогими сердцу воспоминаниями, что не сдержалась и даже всплакнула. Хм… Сто к одному, что общие знакомые, присутствовавшие на свадьбе, подумали, что она оплакивает потерю Кости – своего бывшего жениха.
* * *
В феврале Ксения получила права и стала водить машину. Она смогла преодолеть и другой страх – после месяца тренировок в бассейне не только научилась вполне сносно плавать, но даже смогла прыгнуть с десятиметровой вышки. Удивительно, но в самые критические, переломные моменты, когда надо было на что-то решиться и осмелиться, она словно бы слышала голос Егора: «Ну же, Ксюша, давай, ты сможешь». И у нее действительно все получалось.
Ксении удалось расправиться со всеми фобиями, кроме одной – страха понять, что она никому не нужна. И этот страх не позволял ей позвонить маме Соне или Аньке. Несколько раз она уже было решалась набрать их номер, но потом останавливала себя – нельзя, неловко!
Она, конечно, часто вспоминала дом Савельевых, море, сад, пироги; перебирала новогодние и свадебные фотографии, вглядываясь в любимые лица. Она читала тетрадь с рецептами мамы Сони и как-то даже испекла имбирное печенье по ее рецепту. Но оказалось, что готовить для себя одной – скучно, как и скучно – жить для себя. Иногда, вспоминая дом у моря, она слушала песню о золотом городе. «Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят; пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад».
А когда становилось совсем плохо, брала раковину, подаренную Егором, и вслушивалась в шум моря. И море шумело, стирая печали…
