– Ты что-нибудь узнаёшь? – спросил Гальф, с тревогой оглядываясь через плечо.
– Да. Нет. Вроде как. Просто половина окон заколочена, водостоки протекают, и все такое грязное…
Гальф уставился на изгвазданную одежду Нинуса, а тот – на него.
И оба разразились смехом.
Вдруг из дома на площади выскользнул человек в лохмотьях и заковылял вперед, что-то бурча себе под нос. В такт каждому шагу он делал глоток из глиняного кувшина. Дойдя до колодца, незнакомец пере гнулся через каменный парапет, и его вырвало. После он продолжил свой путь, направляясь к юношам и по-прежнему прикладываясь к кувшину.
Гальф потянул Нинуса за собой в темный переулок возле каменного здания – подальше от пьянчуги. Табличка на двери гласила «Прачечная». Объявление под ней было написано от руки, явно впопыхах: «Зокрыто на ниопридиленнный срок». Где-то поблизости раздался звук льющейся воды. Когда гуляка, пошатываясь, прошел мимо, Гальф понял, что тот разговаривает не с самим собой, а с кувшином, в котором плещется вино.
– Уж-сные времена, – бормотал мужчина. – Уж-сные. Но… у меня есть ты. Мой единс-ный друг. Ты да я. Ужс-ные времена. – Баюкая кувшин, как ребенка, он растворился в ночи.
– Пойдем, – сказал Нинус, потянув Гальфа за рукав.
– Погоди, – Гальф двинулся в конец переулка, где из стены прачечной торчала труба.
Из нее мощной струей лилась вода и бежала к глубокому водостоку в булыжной мостовой. Встав под этот импровизированный кран, Гальф позволил воде омыть его с ног до головы и растворить вязкую грязь, прилепившуюся к его одежде и телу. Он промок насквозь и продрог, но так до конца и не отмылся. Ну, хоть снова чувствую себя человеком.
– Нам нужен план, – сказал Гальф Нинусу, когда тот занял его место под шумной струей. – Из тюрьмы-то мы сбежали, но теперь надо решить, куда мы бежим.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Нинус, соскабливая грязь с одежды.
– Ты сам сказал. В Идиллиаме творится черт знает что, и любой солдат Королевского легиона запросто может нас схватить. Что толку здесь оставаться?
Нинус покачал головой.
– В одиночку далеко не уйти. Мать всегда говорила: если пересечешь Идиллиамский мост, твоя жизнь будет только в твоих руках. Внешний мир жесток.
– Все не так плохо. К тому же ты будешь не один, а со мной и моими друзьями.
– Какими еще друзьями?
– Труппой «Древопуты». Они должны быть где-то в замке. Сможем их найти – удерем из города вместе. А если нам удастся перебраться по мосту обратно в Исур – все будет в порядке. – Принц нахмурился пуще прежнего, и Гальф запнулся. – Я не говорю, что зарабатывать на хлеб там будет просто, но, по крайней мере, мы будем свободны.
Нинус вышел из-под трубы, с него стекала вода.
– Прекрати эти разговоры, Гальф, – нахмурился он. – Прекрати сейчас же. Мы идем к королеве. Оба.
– К королеве? Ты с ума сошел? Она-то и отправила меня в тюрьму.
– Но не меня. Мать меня любит, Гальф. Она прислала тебя мне на выручку, и когда узнает, что ты на самом деле помог мне сбежать… ну, она и тебя полюбит, точно говорю.
Соблазн поверить Нинусу был велик, но Гальф остался при своем мнении. Действительно ли королева Магритт все предвидела или отправила Гальфа в камеру к сыну заместо игрушки, чтоб тот не помер со скуки?
– Ну, не знаю, – протянул Гальф.
– Ты говорил, что твои друзья в замке, – произнес Нинус, сжав руками узкие плечи Гальфа. Хватка была больной, но Гальф ее выдержал. – Моя мать тоже там. Как видишь, нам по пути. Мы должны держаться вместе, Гальф. Просто должны. Поодиночке мы бы сюда не добрались.
– Может, и так.
– Значит, ты не покинешь меня? – Хватка принца стала еще крепче, пальцы сильнее впились Гальфу в плечи. – Обещаешь?
– Обещаю.
Гальф проследовал за Нинусом на площадь. Вскочив на низкий парапет колодца, принц осмотрел по очереди каждую из семи улиц.
– Эта! – сказал он наконец, указывая на ту, что была чуть шире и прямее других. На дальнем ее конце возвышалась каменная стена – один из бастионов замка Тор. – Не знаю, почему я не заметил раньше. Спорю на что угодно: замок не изменился. Идем.
Радостно сияя, Нинус бросился вниз по улице, прямо к замку. Гальф плелся позади.
Пока они прятались в переулке, луна зашла, лишив мир своего серебряного света. На востоке заря окрасила небо в красный – цвет приближающегося пожара…
* * *
Стена замка возвышалась огромной тенью. Пока Нинус рассматривал холодную кладку синевато-серого камня, Гальф тщетно искал вход.
– Нам не пройти, – сказал он, вернувшись к принцу.
На небе поднималось солнце, разгоняя мрак над бастионом, и Гальф с тревогой ощущал свою беззащитность. Он покинул бы город прямо сейчас, не будь уверен, что друзья его по-прежнему заточены в замке.
– Там, наверху, – Нинус указал на небольшое окошко высоко в стене. Внутри мерцал желтый отблеск свечей. – Мне кажется, это покои моей матери.
– И как это нам поможет?
– Можно туда забраться.
Гальф провел руками по истершейся каменной стене, ощупывая ее глубокие выемки и щели.
– Я-то, возможно, справлюсь, но ты?.. Мне все-таки кажется, что лучше бы найти…
Но Нинус уже карабкался на кучу бревен, сложенных у стены. Поплевав на ладони, он уцепился за стену и стал перебирать руками. Принц двигался с поразительной быстротой, но его неуклюжесть тревожила Гальфа.
– Помедленнее, – сказал акробат, поднимаясь следом. – Давай я пойду первым.
Обогнав Нинуса, он, не задумываясь, стал карабкаться вверх. Как приятно – чувствовать, как твои ловкие пальцы рук и ног сами находят опоры в стене. Точно так же было, когда он выступал перед толпой: мозг полностью выключался, а тело делало свое дело.
Вскоре Гальф оказался метрах в десяти над землей, и вид оттуда открылся головокружительный. На юге поднималась Высокая гора, а мост над пропастью вселял надежду на спасение.
Забудь пока об этом, Гальф. Просто лезь вверх.
– Смотри на меня, – шепнул он Нинусу, приглушив голос, насколько это было возможно. – Ставь руки и ноги там же, где и я.
Гальф уже было поверил, что все у них получится, когда снизу послышался крик. Гальф опустил взгляд – и тут заметил, как руки Нинуса отпускают стену. На секунду ему показалось, что принц парит над землей, как вдруг его бледное лицо, обращенное к Гальфу, исказилось от ужаса.
Нинус упал.
И рухнул прямо на кучу бревен. Раздался оглушительный треск. Бревна разлетелись, сбросив принца на землю, и покатились по мощеной мостовой прямо к расположенной неподалеку таверне. Они ударились о коновязь и с грохотом остановились в беспорядке, как сбитые кегли.
