Экипаж ускорился, и Элоди снова задремала. Когда она проснулась в следующий раз, карета стояла. Было тихо. Она слышала далекий разговор, потрескивание огня, слабое позвякивание металла, ударявшегося о металл. Девочка в панике села. Где она?
Через крошечное оконце Элоди увидела, что карета остановилась на поляне, заставленной шатрами. Густой лес поднимался до самого багряного неба. Горели костры, мужчины и женщины суетились, бегая туда-сюда, поднося еду и оружие, заготавливая дрова; небольшая группа практиковалась с мечами, стальная песня боя звенела в сгущающихся сумерках.
Дверца кареты открылась. Элоди отпрянула и забилась в угол, инстинктивно сжав зеленый камень у горла. Показалось лицо молодого человека, который взял ее в плен.
– Не подходите ко мне, – яростно выкрикнула она.
Человек слегка склонил голову в поклоне. Он выглядел старше Элоди – лет двадцати, как ей показалось. Длинный шрам нежно-розовой полосой рассекал его лицо от корней волос до левого угла рта.
– Я Фессан, – сказал он. – Добро пожаловать, принцесса Элоди!
Что? Откуда он знает?
Смущенная и удивленная Элоди поднялась и встала в дверях кареты. При виде нее все люди на поляне побросали свои дела и застыли, вытаращив глаза и разинув рты. Некоторые согнулись в поклоне, как Фессан, кое-кто даже упал на колени. Элоди смотрела на них. Эти люди похитили ее, почему же они ведут себя так?
Нелепость какая-то.
– Позвольте мне помочь вам спуститься. – Фессан попытался поддержать ее под локоть, но Элоди оттолкнула его.
– Уберите от меня свои грязные руки. Подхватив подол платья, порванный во время драки на рынке, она спустилась по ступеням с такой надменностью, какую только сумела на себя напустить.
– Итак, – произнесла она холодно, – откуда вы знаете, кто я? Что вы собираетесь со мной сделать?
– Я многое должен рассказать вам, принцесса, – сказал Фессан. – Идемте!
Он двинулся прочь от коляски к большому шатру рядом с краем леса. Зеленая ткань – такого же цвета, как туника Фессана – делала его почти незаметным на фоне деревьев. Элоди колебалась, прикидывая, не броситься ли ей в лес, но за ней наблюдали люди – это заставило ее отказаться от побега. Вместо этого она последовала за Фессаном в шатер.
Внутри обстановка оказалась скудной; грубые сиденья, сделанные из ящиков, в одном углу – бочонок, набитый большими пергаментными свитками. На металлическом столбе, вбитом в землю, висела масляная лампа. Элоди поморщилась от чада.
– Пожалуйста, садитесь. – Фессан жестом указал на груду меховых шкур. Он вел себя с той же легкой непринужденностью, которую Элоди привыкла видеть у солдат лорда Вайсерина. Военный, посланный королем Брутаном, чтобы привезти ее в Идиллиам? Тем не менее Элоди чувствовала, что глубоко внутри он нервничал. Что же, если он не служит Брутану, она способна угадать, какую цель преследует он и весь этот сброд с их потрепанными одеждами и ужасными шатрами.
Она должна была понять это с самого начала.
– Я предпочитаю стоять, – сказала она, с отвращением глядя на шкуры. – Просто скажите мне побыстрее, сколько вы хотите?
– Сколько… Что вы имеете в виду?
– Каков выкуп? Вы очевидно нуждаетесь в деньгах, раз живете здесь в этих… шатрах. Я, конечно, не стану утверждать, что мой приемный отец небогат, но должна предупредить: если будете слишком давить на него – пожалеете.
– Нам не нужны деньги лорда Вайсерина. Элоди не поверила ему.
– О, тогда, я полагаю, вы заставили меня проделать весь этот путь, просто чтобы убить.
Щека Фессана дернулась, и длинный шрам изогнулся.
– Убить вас? Что угодно… почему вы так думаете? Элоди демонстративно оглядела шатер.
– Я удивлена, что король Брутан не приехал, чтобы покончить с делом собственноручно. Догадываюсь, что он не захотел пачкать руки.
Фессан нахмурился.
– Я не собираюсь убивать вас, принцесса. Как раз наоборот. Мы… нас послал не король. Мы – «Трезубец».
– «Трезубец»? – Элоди смутилась. Единственные известные ей трезубцы представляли собой гарпуны с тремя зубьями, которые выносила охрана лорда Вайсерина во время особых замковых церемоний.
– Мы независимое войско. Сейчас уже практически армия… – Фессан чуть приосанился. – Король не знает о нашем существовании. Здесь, в Плачущем лесу, у нас лагерь. Это значит, что мы можем…
«Значит, вы наемники», – уверенность Элоди несколько пошатнулась. Такие люди, вероятнее всего, непредсказуемы. Но, по крайней мере, это означало, что они понимают ценность золотых монет.
– Я понимаю. Вы не собираетесь убивать меня – хотите просто передать. Но какую бы цену король Брутан ни назначил за мою голову, уверяю вас: лорд Вайсерин заплатит вдвое больше.
– В этом нет необходимости.
«Он улыбается?» – Элоди почувствовала себя не в своей тарелке. Она с самого начала превратно толковала их разговор?
– Я требую, чтобы меня освободили! – Она знала, что ее щеки горят, но была не в силах этому помешать.
– И куда вы пойдете?
– Это вовсе не ваше дело!
– Вы здесь не пленница, принцесса Элоди.
– Я требую, чтобы вы… Что вы сказали?
– Вы не пленница. Элоди уставилась на него.
– Но…
– Я обещаю вам: когда вы узнаете правду, вы захотите остаться.
– Правду? – тихо спросила Элоди.
– Вы уверены, что не хотите присесть?
Фессан обошел вокруг лампы, висевшей на столбе. Когда свет падал только на правую сторону его лица, шрам был незаметен. Элоди пришло в голову, что он хорош собою.
– Пожалуйста, – попросила она, – просто скажите мне, что происходит.
Фессан сделал глубокий вдох.
– Итак, начнем. У нас есть разведчики в замке Вайсерина. Они следили за вами какое-то время. Вайсерины хотят посадить вас на трон…
– Я знаю это.
– …но только на время. Лорд Вайсерин амбициозен, принцесса, и ему самому нужна корона. Чтобы ее получить, он использует вас. Потом он вышвырнет вас прочь. Мне очень жаль, принцесса. Я знаю, вам тяжело это слышать.
Элоди почувствовала, что ее лицо снова горит.
– Я не верю вам.
– Все, кто входит в «Трезубец», связаны клятвой возвести законных наследников на престол. У нас уже есть вы. Разведчики ищут и ваших братьев. Как только вы объединитесь, мы свергнем короля Брутана, и вы втроем займете трон, как и предсказывало пророчество.
Фессан пересек шатер и подошел к грубому столу, на котором лежал аккуратно сложенный зеленый флаг. Он поднял его и развернул. На ткани было изображено копье с тремя зубцами на конце. Вокруг него располагались три короны.
