Калия вцепилась в руку Мелькиора.
– Тогда и меня возьми с собой!
– Калия, я…
Снаружи на лестнице загрохотали шаги. Послышался лязг мечей, задевающих каменные стены. Прогремел голос, который нельзя было перепутать ни с чьим другим.
– Король Брутан здесь! – Мелькиор послал беззвучное проклятие. Они потеряли слишком много времени и оказались в ловушке – другого выхода из покоев не было.
Старый волшебник схватил посох, и его чуткие пальцы пробежались по рунам, вырезанным на истершейся за века поверхности. Они исполняли танец, играли на посохе, как на музыкальном инструменте, хотя не раздавалось ни звука. Мелькиор держал ритм своей безмолвной песни, надеясь закончить ее вовремя.
В опочивальню шагнули четыре человека в бронзовых доспехах Королевского легиона. Едва они вошли, как пятый мужчина, выше и шире остальных, силой проложил себе путь между ними. Из одежды на нем была лишь ночная рубаха, а его черные волосы и борода были всклокочены, но все равно король Брутан выглядел величественнее любого из своих солдат.
Калия ахнула и вцепилась в ворот своей пропитанной потом сорочки.
– Брутан! – вскричала она. – Я могу объяснить…
– Объяснить? – голос Брутана загрохотал в опочивальне. – А это ты сможешь объяснить?
Он указал на окно, за которым три звезды поднялись уже совсем высоко. Калия ничего не ответила. Король шагнул к кровати. Его широкий лоб покрылся испариной. Черные глаза распахнулись и налились бешенством.
– Ты солгала. Ты сказала, что ребенок будет один. Но знамения не лгут.
Он наклонился над тремя свертками. Калия попыталась удержать его руку, но король грубо отшвырнул ее. Она навзничь упала на кровать, захлебываясь рыданиями. Брутан взялся за одеяльце, которым был укутан первый младенец, и развернул его.
Уставившись на то, что открылось его взгляду, король хмыкнул.
Он приоткрыл второй сверток и хмыкнул снова.
Брутан медленно размотал третий крошечный фланелевый сверток и долго и пристально вглядывался в то, что оказалось перед ним.
И снова хмыкнул.
Мелькиор сделал шаг вперед. В руках он держал посох, аккуратно сжимая пальцами.
– Как видите, сир, – сказал он, – дети не были предназначены для этого мира.
Теперь все могли убедиться, что на кровати лежат три новорожденных младенца. Ручонки вывихнуты. Кожа посинела и сморщилась. Глаза закрыты. Крохотные тельца неподвижны – ни звука, ни вдоха.
– Мертвы? – спросил Брутан. Подняв голову, Калия закричала. Мелькиор поклонился.
– Мертворожденные, – ответил он. – Вот почему меня сюда позвали – узнать, не поможет ли моя магия. Увы, слишком поздно.
– А предсказание? – спросил Брутан.
– Не сбылось.
Последовало долгое молчание, нарушаемое только рыданиями Калии, которая припала к мертвым детям. Затем Брутан рассмеялся.
– Не сбылось! – завопил он. – Не сбылось! Случалось ли что-либо прекраснее, а, чародей? Ну же, случалось?
– Нет, – ответил Мелькиор. – Этот миг действительно прекрасен.
Брутан схватил Калию за волосы, дернул так, что голова запрокинулась, и впился в ее губы поцелуем. Когда же она попыталась вырваться, король с силой обернул ее длинные пряди вокруг ладони. Калия закричала. В конце концов Брутан оттолкнул ее.
– Если ты когда-нибудь солжешь мне снова, – прошипел он, – я сожгу тебя, как ведьму.
Он указал на детей:
– Уберите их от меня как можно дальше. Это приказ. Ты понял, чародей?
– Вполне, сир, – отозвался Мелькиор.
Как только Брутан и его легионеры ушли, Мелькиор ослабил хватку на посохе. Горячая древесина остыла. Что-то похожее на выдох пронеслось по спальне, хотя воздух не шелохнулся.
И сразу же кожа детей порозовела, разгладилась и стала такой, как у всех здоровых младенцев. Легкие наполнились воздухом, одна за другой крохотные грудные клетки заколыхались. Открылись глаза, а за ними и рты.
– Тише, – сказал Мелькиор, взмахнув рукой. – Не плачьте, малыши. Не плачьте.
Младенцы примолкли. Три пары черных глаз изумленно и бесстрашно уставились на волшебника. Калия схватила детей в охапку и прижала к груди, по ее щекам текли слезы.
– Прости меня, – сказал Мелькиор, – это был единственный способ.
– Это лучшее из того, на что мы только могли надеяться, – сквозь рыдания с трудом выдохнула Калия. – Он думает, что пророчество появилось и исчезло. Теперь они будут в безопасности? Только…
– Да?
Калия печально посмотрела на новорожденных. Они пристально следили за ней.
– Ты прав. Я не могу поехать с ними. Если я это сделаю, Брутан поймет: тут что-то не так. Он отправится за мной и…
– Как же ты поступишь?
Взгляд Калии стал жестким. Мелькиор ощутил исходящую от нее силу и понадеялся, что хотя бы часть ее передалась детям. Сила им понадобится.
– Теперь это уже не мне решать. Дело за тобой, Мелькиор. Забери их. Отправь их как можно дальше. Отправь их туда, где Брутан никогда их не найдет.
Она подняла первого ребенка, мальчика, и поцеловала его в лоб.
– Ты будешь Тарланом, – прошептала она. Слегка дрожащим руками она передала его Мелькиору.
Второго младенца, девочку, Калия поцеловала в щеку:
– Элоди, доченька моя.
Последним в тройне был мальчик. Калия притронулась губами к его носу:
– А твое имя – Агальфус.
Когда Мелькиор надежно укрыл малышей под своими просторными одеждами, из глаз Калии снова хлынули слезы.
– Я нарекаю вас этими именами, мои любимые, – заговорила она. – Это все, что я могу вам дать. Простите меня. Ни одно дитя не заслуживает вашей судьбы. Будьте сильными, все трое, оставайтесь верными себе. Я надеюсь, что однажды мы сможем… – Она отвернулась, не в силах продолжать.
– Моя госпожа? – произнес Мелькиор.
– Иди, Мелькиор. Иди, пока я не передумала! И он послушно удалился.
* * *
Массивная южная стена замка Тор выступала темной громадой на фоне светлого утреннего неба. Мелькиор проскользнул в тени боковой будки привратника – этим входом в замок пользовались реже всего – и направился к трем мужчинам, восседавшим на лошадях.
Они пристально смотрели на узкую башню, подымавшуюся в юго-восточном углу замка. Над ее вершиной вился желтый дымок. Это все, что осталось от сигнального огня, который Мелькиору пришлось зажечь, чтобы вызвать всадников. Подать сигнал и остаться незамеченным – трудная задача. Ждать рассвета и прибытия подмоги было мучительно.
Судьба жестока.
