Перебравшись через невысокий пригорок, Элоди обнаружила, что дорогу ей преграждает большой валун. Шла ли она здесь в прошлый раз? Девочка не могла вспомнить.
– Не потеряйся, малышка, – произнес кто-то над ухом.
– Отстань, – огрызнулась она.
Элоди пригляделась внимательнее – препятствие оказалось вовсе не валуном, а древним экипажем. Заросший плющом и покрытый пятнами лишайника, он почти наполовину ушел в землю. Отчетливо были видны только сломанное колесо и защищенная броней кабина, немного напоминавшая башню замка. Из ее основания торчали острые шипы. Такой повозки девочка никогда не видела.
– Не подходи слишком близко, – предупредил голос над ней.
– Я же велела тебе убираться, – ответила она.
– С кем это вы разговариваете? – спросил уже другой голос.
Элоди вздохнула.
– Я сказала, проваливай! – она обернулась. Самьял стоял прямо за ней. Он протянул руки, как будто хотел взять ее за запястья. Но, как и в прошлый раз, в последний момент остановился и отступил.
– Кого вы слышите? – поинтересовался он.
– Ох, это ты. – Элоди разгладила подол своей туники, постаравшись, чтобы ее слова прозвучали непринужденно. По правде сказать, она страшно обрадовалась, что нашла его.
– Кого вы слышите? – повторил Самьял.
– Никого.
– Нет, слышите. Вы же говорили с ними. Элоди махнула рукой.
– Это не важно. У меня было такое ужасное утро, я не могу даже…
– Кого вы слышите?
Элоди уставилась на мальчика. Разве она не ушла из лагеря, чтобы избавиться от людей, которые чего-то от нее требовали?
– А кто сказал, что я что-то слышу? – спросила она, нахмурившись.
– Никто не говорил. Но это так – я знаю.
– Нет, я… – слова повисли в воздухе. Элоди скрывала голоса, сколько себя помнила, но сейчас, глядя в открытое серьезное лицо Самьяла, впервые в своей жизни она не могла придумать убедительной причины, чтобы солгать.
– Я не знаю, кто они, – в глухом лесу ее голос прозвучал очень тихо. – Но да, я их слышу.
Ей показалось, что с ее плеч свалился груз – будто она скинула тяжелую шаль. Элоди провела рукой по лбу.
– Я понимаю, – отозвался Самьял.
– В самом деле? – Она начала догадываться. – Ты… ты тоже их слышишь?
– Все время.
Ее переполнило изумление. Неудивительно, что ее так тянуло к этому пареньку.
– Я никогда раньше не встречала никого, подобного мне, – сказала Элоди мягко.
Она протянула к нему руку, но он снова дернулся назад – словно ее пальцы были горячими, как утюг.
– Самьял! – произнесла Элоди озадаченно. – В чем дело?
Его лицо омрачила печаль.
– Я не такой, как вы, – сказал он. – Не совсем. Девочка опустила руку.
– Что это значит?
Самьял сглотнул. Он закрыл глаза, как будто борясь с чем-то. Но когда снова открыл их, грусть, похоже, покинула его.
– Снова сбежали? Так скоро? – поинтересовался он. От неожиданного вопроса Элоди рассмеялась. Ясно, ты не хочешь об этом говорить. Хорошо, я понимаю. Может, в другой раз.
Она села на поваленный ствол ивы.
– Сбежала? – спросила она. – Может быть. Я не знаю. Самьял сел на другой конец ствола. Элоди серьезно посмотрела на него.
Один секрет она ему уже доверила, почему бы не доверить и другой?
– Есть кое-что еще, что тебе стоит обо мне знать, – начала она. – Из-за этого «Трезубец» увез меня из дома.
И Элоди рассказала обо всем, что испытала за последние два дня. Обо всем, что узнала о себе и о своей судьбе. Самьял молча слушал ее историю.
– Я так устала от этого, – закончила она. – Сперва Вайсерины хотели возвести меня на трон, теперь то же самое пытается сделать «Трезубец». А как насчет того, что хочу я? Или я просто марионетка, как сказал Фессан? Я и впрямь чувствую, как люди просто дергают меня за ниточки, – и никому нет дела, нравится мне это или нет.
Самьял сидел тихо, участливо глядя на девочку.
– Ну? – спросила Элоди. – И как, по-твоему, мне поступить?
– В Торонии, где будут править трое, – произнес Самьял, – давно уже бушует злая буря.
– Что?
– Пророчество. Я выучил его давным-давно, когда был еще… когда был маленьким. Вы никогда не слышали его?
Элоди покачала головой. Самьял прыжком поднялся на ноги. Он начала декламировать, и его голос летел над деревьями.
В Торонии, где будут править трое,
Давно уже бушует злая буря.
Властитель песни сладкие поет,
Но люди стонут под его пятою.
Пролито слишком много чистой крови
В проклятый и бесчестный век.
Когда взойдут три новые звезды,
Спасется королевство наконец.
Под юным светом, льющимся с небес,
Наследников к нам приведет судьба.
Они непознанную силу призовут,
Они покончат с деспотом жестоким.
Все трое разом на престол взойдут,
И настоящий мир нам принесут.
– Какое красивое. – Элоди вздрогнула. – И пугающее.
– Это о вас, – пояснил Самьял. – Я знал, что в вас есть что-то особенное.
Она отвернулась. Голоса, досаждавшие ей, молчали. Весь Плачущий лес притих, как будто ожидая, что она скажет.
Странное, неуловимое ощущение, причину которого она не могла уразуметь: мир теперь казался больше, чем раньше.
– Я думала, что этого хочу, – произнесла она. – Я имею в виду – быть королевой. Но сейчас…
– Вы и есть будущая королева, принцесса. Это уже не изменить.
– Почему? Почему я не могу просто остаться здесь с тобой, Самьял?
Мальчик снова сел. Он опять погрузился в печаль.
– Лес холодный. Холоднее, чем вы думаете.
– Меня это не волнует. Мне уже пришлось спать на земле. Намного хуже не будет.
– Вам следовало бы оставаться принцессой.
– Тогда позволь мне вести себя как принцесса! Всю свою жизнь я ничего не решала сама, кроме того, какие драгоценности подходят к моему платью или как служанка должна уложить мне волосы. Разве принцесса не сама выбирает, что ей делать?
– А как же трон?
– Я не знаю. Все должно было случиться иначе, – она тряхнула головой. – Если под вступлением на престол подразумевается это, возможно, он мне и не нужен.
Самьял вздохнул, и от этого дрожь пробежала по всему его гибкому телу с головы до пят. Трудно было понять, что он испытывал – радость, грусть или нечто совершенно иное.
