В гостиную я уже вышла в пижаме, по моим меркам чересчур целомудренной — простой топ и штаны по лодыжку. Как у школьницы. Но кого мне тут соблазнять?
Арчи уже ставил на стол картошку фри с мясом и пиццу. Ужин «смерть фигуре». Правда, салат из овощей тоже в наличии имелся, наверное, друг решил, будто я все-таки могу передумать. Что ж, можно сказать, сегодня я праздную свое интересное положение.
— Ты точно будешь это есть? — недоверчиво спросил он, загружая диск в проигрыватель. Сегодня в плане была очередная кровавая история про дом с привидениями и парня, в которого вселился злобный призрак. Самое подходящее.
— А то, — весело рассмеялась я. — Мне нужно сбалансированное питание.
Вечер прошел, можно сказать, идиллически. Маньяк убил всех, кроме одной унылой курицы, которая в итоге осталась на руинах дома в одиночестве и истерике. Так и хотелось попросить кого-то убить ее из одного лишь сострадания. К сожалению, сострадания у сценаристов не наблюдалось.
За вечер я умяла половину пиццы. Ребенок явно будет отличаться хорошим аппетитом. Наблюдать за тем, как я увлеченно жую прежде находящееся под строгим запретом мучное для Арчи, кажется, было куда интересней, чем следить за злоключениями идиотки на экране. Салат, кстати говоря, тоже оказался более чем к месту. Вообще возникло такое ощущение, что я бы и слона могла съесть под настроение.
Как мне потом приводить себя в порядок, после такого-то переедания? Если вообще удастся снова прийти в нужную форму. Определенно я буду очень любить своего ребенка, учитывая, насколько сильно он разрушит привычные устои моей жизни.
— Лил, ты какая-то… не такая? — перед отходом ко сну задумчиво произнес Дэниэлс, внимательно разглядывая меня, будто пытаясь разглядеть что-то странное, необычное.
Никогда не верила в эти глупые суеверия, будто беременные выглядят как-то… иначе. Сколько раз девушки восторженно пищали о внутреннем свете или о том, как красит футбольный мяч в области талии… На своем примере уверилась, что все это полнейшая чушь, не имеющая ничего общего с действительностью. Никакой внутренней лампочки во мне таки не появилось.
— О чем ты, Арчи? Мешал с чем-то пиво? — привычно съехидничала я, слегка ударив его по плечу.
Друг продолжал вперивать в меня свои светлые, практически рыбьи глаза. Даже не по себе стало.
— Арчи! Хватит меня пугать, а то ударю, — мрачно пригрозила я.
Полицейский криво усмехнулся. Вот уж он всегда верил, что врезать я могу от души, ведь сам однажды едва не пострадал. Но за дело.
— И все-таки с тобой что-то не так, Лил. Ты ешь. Ты много ешь. И за тобой кто-то следит.
Интересно, что его больше смутило — то, что я начала есть, как люди не из моего мира, или что меня кто-то вдруг начал преследовать? Ведь на самом деле больших проблем в моей жизни до последнего времени не имелось, несмотря на то что я была довольно… скандальной. Мелких врагов у меня накопилось предостаточно, но вот с кем-то серьезным никогда прежде не сталкивалась. Ну и хвала Создателю.
— Эй, и что, это ты мне говоришь, что со мной что-то не так? Золотой мальчик, который решил бросить все свои большие бабки и гоняться за плохими парнями по улицам? — фыркнула я, откидывая волосы от лица. Движение вышло нарочито кокетливым, клубным. Мужчины на него велись. А вот у Дэниэлса, наоборот, мозги начинали включаться. Потому что с ним я никогда бы не стала флиртовать.
— Со мной все ясно, в крови фейри всегда есть своя доза безумия. Но ты-то совершенно нормальная. Ты человек, и родители твои — люди. Ты уже не подросток, Лил, и ты не должна уже меняться. Но… меняешься. Я вижу это.
Я расхохоталась, настолько серьезно он все это говорил.
— Арчи, у тебя нет глаз фейри, ты не увидишь ничего. Просто не способен.
— Как будто у меня нет глаз вовсе, — буркнул он и ушел наверх, в спальню, не желая продолжать наш с ним спор.
На следующий день Арчи растолкал меня в пять утра. Разумеется, я была злой и невыспавшейся, потому что обычно вставала аж на целых полчаса позже, и в Дэниэлса полетела подушка. Но друг уже давно привык к таким последствиям моей побудки, поэтому увернулся легко. А я все-таки встала. Потому что выезжать нужно было гораздо раньше, чем я привыкла, если хотела не опоздать на работу. Нет, сейчас меня вряд ли кто уволит, ведь беременным, как я уже успела понять, прощалось практически все… Но лучше не проверять пределы дозволенного. Да и я действительно любила свою чертову работу, которая подчас вытягивала из меня все силы и заодно все нервы.
Когда я явилась на кухню в полной боевой готовности, хотя и в одежде, в которой была накануне, мне торжественно вручили совершенно дивный черный кофе. Блаженно вдохнула аромат полной грудью… и решительно отставила ее на кухонный стол. А потом еще и отошла подальше, надеясь хоть таким образом избавиться от соблазна. Который был велик…
Еще и привычная уже тошнота снова пришла. Проклятый токсикоз… Если я сейчас побегу обниматься с унитазом, Арчи точно начнет что-то подозревать. Мужчины, конечно, в упор не замечают беременности едва ли не до самых родов, но ведь мой друг чуть умней среднестатистического самца да и работает в полиции. Может и догадаться…
— Лил? — опешил Дэниэлс, пораженно глядя на осиротевшую чашку. — Ты чего?
Я душераздирающе вздохнула и обреченно спросила:
— Чай у тебя есть?
Парень смотрел на меня, как на второе явление Создателя.
— Чай? — ушам своим не поверил Арчи.
— Ага, — убитым голосом подтвердила я. — Зеленый. Много.
На вкус зеленый чай мне казался самым отвратительным напитком из возможных, но я теперь пила его литрами. Помогало от тошноты, пусть и не слишком.
Арчи потер глаза, потом уставился на меня, а потом снова потер глаза.
— Лиллен, с тобой точно что-то не так! Ты же всей душой ненавидишь чай и признаешь по утрам только крепкий черный кофе без сахара! Ты всегда божишься, что не в состоянии проснуться утром без кофе!
В точку. Не могу. Я люблю кофе. Люблю его аромат, вкус… Но куда больше я люблю своего нежданного-негаданного ребенка. Поэтому давлюсь зеленым чаем.
— Так чай у тебя есть? — тяжело вздохнула я, ничего не объясняя.
Дэниэлс ошарашенно покачал головой.
— Черный пакетированный.
Редкостная гадость. Я такой не пила… долго. С тех пор, как перестала работать секретаршей в одной нудной государственной конторе, даже в рот такую гадость не беру. От этого… чая… на языке остается навязчивый привкус краски, а чашка изнутри мгновенно покрывается отвратительными бурыми разводами, которые черта с два отмоешь.
— Хоть минералка-то есть, старый холостяк? — возвела очи горе я. — Заведи себе жену. Или хотя бы девушку. А то мне есть и пить у тебя нечего.
Арчи расхохотался и вытащил из холодильника бутылку минералки. А после из духовки показалось блюдо с курицей и картошкой фри. Вчера заказал в ресторане. Дэниэлс и кухня как-то не гармонировали. Особенно плохо приходилось кухне, но и мой друг тоже порой страдал: кухне изредка удавалось отомстить за себя.
